Стивен Кинг - Потаённое окно, потаённый сад

Эми беспокоилась о Морте практически весь последний год их совместной жизни, но после развода стала волноваться еще больше. Она беспокоилась и, конечно, чувствовала себя виноватой. Эми возложила часть вины на себя и полагала, что так будет всегда. Морт действительно никогда не был сильным… но величайшая его слабость заключалась в его упорном (а иногда почти истерическом) нежелании признать этот факт. В это утро у него был голос человека, стоящего на грани самоубийства. И единственной причиной, по которой Эми согласилась с его просьбой не привозить сюда ее, было опасение, что при виде него Морт — если он действительно балансировал на краю пропасти — мог окончательно выйти из себя.

Мысль об убийстве никогда не приходила ей в голову, не пришла, и сейчас. Даже когда в тот ужасный день, в мотеле, он размахивал перед ними пистолетом. Эми не испугалась. Ни капельки. Морт не был убийцей.

— Морт? М…

Она обошла кухонную стойку — слова замерли на языке — и в изумлении теперь разглядывала большую гостиную. Повсюду были разбросаны бумаги. Казалось, Морт выложил из ящиков и папок все свои рукописи и разбросал их по дому, как конфетти на какой-нибудь нью-йоркской мессе для черных. Стол был завален грязной посудой. У треснутой стеклянной стены валялась разбитая кофеварка.

И повсюду, повсюду, повсюду было одно слово. Это слово было ШУТЕР.

ШУТЕР. Написано на стенах цветными мелками, которые Морт, должно быть, вытащил из ее ящика с художественными принадлежностями. ШУТЕР. Дважды выведено на стене чем-то похожим на взбитые сливки — разумеется, это были сливки: возле печи валялся грязный миксер. ШУТЕР Нацарапано чернилами на кухонной стойке и карандашом на деревянной ножке письменного стола — ровной колонкой, которая аккуратной полосой спускалась вниз и состояла из одного-единственного слова:

ШУТЕР, ШУТЕР, ШУТЕР, ШУТЕР.

Хуже всего, что это слово большими, высотой в три фута, корявыми буквами было нацарапано на полированной поверхности стола вишневого дерева, словно некая гротескная декларация любви: ШУТЕР.

Отвертка, которой он сделал это, лежала рядом на стуле. Ее железное лезвие было испачкано в чем-то красном. Эми решила, что это следы вишневого дерева.

— Морт? — прошептала она, оглядываясь вокруг.

Теперь она испугалась, что может найти его мертвым, погибшим от своих собственных рук. И где? Конечно, в кабинете. Где же еще? Он проводил там самые важные часы своей жизни; конечно, он решил умереть именно там.

Хотя Эми совсем не хотелось заходить туда, хотя Эми совсем не хотелось находить тело Морта, ноги все-таки несли ее к кабинету. По пути она, даже не взглянув на пол, задела ногой присланный Хербом Грикмором «Журнал мистических историй Эллери Квина».

Эми подошла к двери в кабинет и медленно открыла ее.

Морт стоял перед своей старой пишущей машинкой: компьютер валялся на полу в куче осколков. Выглядел Морт странно, как сельский священник. Наверное, отчасти из-за позы, которую принял, предположила Эми: он стоял вытянувшись в струнку, заложив руки за спину. Но прежде всего странное ощущение возникало из-за шляпы. Черной шляпы, надвинутой так низко, что она почти касалась его ушей. Эми показалось, что он даже немного похож на мужчину с картины «Американская провинция», несмотря на то, что мужчина был изображен без шляпы.

— Морт? — позвала она слабым и неуверенным голосом.

Он не ответил, только пристально взглянул на Эми. В его глазах блестела жестокость. Она никогда не видела у Морта такого выражения, даже в тот ужасный день в мотеле. Казалось, что это был вовсе не Морт, а какой-то незнакомец, лишь немного похожий на Морта.

Хотя Эми узнала эту шляпу.

— Где ты нашел это старье? На чердаке? — В ее ушах громко отдавалось биение сердца, отчего голос слегка дрожал.

Он должен был найти ее на чердаке. Вокруг распространялся сильный запах нафталина, Эми чувствовала его даже на расстоянии. Морт купил эту шляпу много лет назад в подарочном магазине в Пенсильвании. Они путешествовали по Западу страны.

В Дерри у нее был небольшой сад — в углу, который образовывал дом и пристроенный к нему кабинет. Это был ее сад, но Морт часто пропалывал его и выдергивал сорняки — особенно когда застревал на какой-то идее. Обычно, работая в саду он надевал эту шляпу. Называл ее «шляпой для размышлений». Эми вспомнила, как однажды Морт разглядывал себя в зеркало и пошутил, что ему обязательно надо сфотографироваться в таком виде. «Когда я надеваю шляпу, — сказал он, — я становлюсь похожим на человека, родившегося на суровом севере и привыкшего ходить с плугом за задницей мула».

Позже шляпа исчезла. Должно быть, она переехала сюда и была заброшена куда-то на чердак. Но…

— Это моя шляпа, — сказал он наконец смущенно скрипучим голосом. — Кроме меня, никто не смеет к ней прикасаться.

— Морт? Что случилось? Что…

— Вы ошиблись номером, женщина. Морта здесь нет. Он мертв. — Его пронзительный взгляд был тверд. — Он слишком долго изворачивался, но в конце концов больше не смог врать самому себе и оставил меня в покое. Я даже пальцем его не тронул, миссис Рейни. Клянусь вам. Он избрал способ трусов, чтобы уйти.

— Почему ты так говоришь? — спросила Эми.

— Потому что я всегда так говорю, — сказал он с легким удивлением. — У нас в Миссисипи все так говорят.

— Морт прекрати!

— Разве вы не понимаете, что я говорю? — спросил он. — Вы же не глухая, не так ли? Он умер. Он покончил с собой.

— Прекрати, Морт, — повторила Эми и почувствовала, как из глаз у нее потекли слезы. — Ты пугаешь, меня, мне это не нравится.

— Не имеет значения.

Он расцепил руки за спиной. В одной из них были ножницы из верхнего ящика стола. Взошло солнце, и, когда он щелкнул ножницами, на лезвии блеснул солнечный зайчик.

— Больше вы не будете бояться. — И он медленно пошел на Эми.

Несколько секунд она в оцепенении стояла на месте. Морт не мог убить ее: если он и был способен на убийство, то наверняка совершил бы его в тот день в мотеле.

Она увидела выражение его глаз и поняла, что Морт тоже знал об этом.

Но это был не он.

Эми закричала, развернулась и кинулась к дверям.

Шутер двинулся за ней, и ножницы в его руке описали серебряную дугу. Он бы всадил их по самую рукоятку прямо между лопатками, если бы его нога не заскользила по бумагам, разбросанным на деревянном полу. Он растянулся во весь рост с криком, в котором смешались растерянность и гнев. Лезвия воткнулись в девятую страницу «Секретного окна, секретного сада», и их концы обломились. Он ударился губами об пол. Во все стороны брызнула кровь. Пачка «Палл-Малл» — сигарет, которые Джон Кинтнер молчаливо курил на переменах той осенью, когда они с Мортом Рейни посещали курс художественной литературы, — выпала из кармана и заскользила по гладкому деревянному полу, как фишка по игровому столу. Он поднялся на колени, зарычал, его окровавленные губы скривились в жуткой улыбке.