Стивен Кинг - Противостояние

Ножка снова зацепилась за штанину Траска.

– Ну же, – прошептал Ллойд. – Давай. Иди сюда…

Тело Траска медленно скользило по полу камеры. Ни один рыбак никогда не подсекал рыбу с такой осторожностью, с которой Ллойд тащил Траска. Вскоре его нога оказалась в пределах досягаемости Ллойда… если, конечно, Ллойд захочет ее достичь.

– У меня нет к тебе личной неприязни, – прошептал он Траску. Он дотронулся до его ноги. Он погладил ее. – Никакой личной неприязни. Я не собираюсь есть тебя, старина. Разве что мне придется это сделать.

Он не подозревал о том, что во рту у него выделилась обильная слюна.

В пепельном свете сумерек Ллойд расслышал какой-то звук, но сначала он был таким тихим и странным – позвякивание металла о металл – что он посчитал его плодом своего воображения.

Но потом раздался голос, и он подскочил на своей койке. Глаза на его истощенном лице широко раскрылись и заблестели. Голос плыл по коридорам административного крыла, потом по лестничным пролетам в коридоры, соединяющие помещения для свиданий с центральным отделением, где находился Ллойд, и наконец достигал ушей Ллойда:

– Эээээээээээээй! Есть кто-нибудь дома?

Как ни странно, первой в голову Ллойда пришла следующая мысль: «Не отвечать. Может быть, он уйдет» .

– Есть кто-нибудь дома? Считаю до трех: раз, два?.. О'кей, я пойду дальше, отрясая пыль Феникса с моих ног…

В этот момент Ллойд очнулся. Он вскочил с койки, схватил ножку и принялся лупить ей по решетке камеры.

– Нет! – закричал он. – Нет! Не уходите! Пожалуйста, не уходите!

Голос, раздававшийся теперь значительно ближе, с лестницы, соединявшей административное крыло с камерами, прокомментировал:

– Мы готовы тебя скушать, мы тебя так любим… ой-ой-ой… похоже, кто-то ОЧЕНЬ… ПРОГОЛОДАЛСЯ . – Последовало ленивое хихиканье.

Ллойд бросил на пол ножку от койки и схватился обеими руками за прутья решетки. Теперь он мог слышать шаги. Ему хотелось расплакаться от облегчения… в конце концов, он спасен… Но в сердце у него вместо радости был страх, растущий ужас, заставивший его пожалеть о том, что он не промолчал. Промолчать? Господи! Что может быть хуже голода?

Мысль о голоде заставила его вспомнить о Траске. Траск раскинулся на спине, и одна из его ног торчала сквозь решетку камеры Ллойда. Область голени – ее самая мясистая часть – претерпела значительные изменения. На ней были следы зубов. Ллойд знал, кому принадлежали эти зубы, но почти не помнил о том, как это произошло. Чувства отвращения, вины и ужаса преисполнили его. Бросившись к Траску, он быстро спустил штанину на полусъеденной ноге и выпихнул ее за пределы своей камеры, опасаясь, как бы обладатель голоса не застал его за этим.

Разумеется, торопиться не было причин, потому что решетчатые ворота у входа в арестантское отделение были закрыты, а так как электричество вырублено, кнопка не сработает. Его освободителю придется вернуться и отыскать КЛЮЧ. Ему придется…

Ллойд вздрогнул, услышав, как заработал электромотор, приводящий в движение ворота.

Разобравшись с Траском, Ллойд вернулся к двери своей камеры. Услышав приближающиеся шаги, он невольно сделал два шага назад. Он бросил взгляд на пол коридора и увидел пару ковбойских остроносых ботинок с заостренными носами и сбитыми каблуками. Первая его мысль была о том, что у Поука были такие же ботинки.

Ботинки остановились напротив камеры.

Взгляд Ллойда медленно пополз вверх, скользя по потертым джинсам, кожаному ремню с медной пряжкой (на ней были выбиты различные астрологические знаки в паре концентрических кругов), джинсовой куртке с двумя большими пуговицами на нагрудных карманах – на одной было изображено улыбающееся лицо, на другой – труп свиньи и слова: КАК ВАМ НРАВИТСЯ СВИНИНА?

В тот самый момент, когда взгляд Ллойда неохотно поднялся до темного лица Рэнделла Флегга, тот закричал: «Ууу!» Звук разнесся по мертвому арестантскому отделению и вернулся вместе с эхом. Ллойд взвизгнул, отшатнулся, упал и заплакал.

– Все в порядке, – утешил его Флегг. – Все в порядке, парень. В полном порядке.

– Не могли бы вы меня выпустить? – всхлипнул Ллойд. – Пожалуйста, выпустите меня. Я не хочу, чтобы со мной случилось то же, что и с кроликом, я не хочу этого, это несправедливо, если бы не Поук, я не смог бы натворить ничего, кроме мелкого хулиганства, пожалуйста, выпустите меня, мистер, я сделаю все, что угодно.

– Бедный парень. Ты похож на рекламный плакат летнего отдыха в Дахау.

Несмотря на сочувственный тон Флегга, Ллойд не мог решиться снова поднять глаза. Если он снова посмотрит ему в лицо, он умрет. Это лицо дьявола.

– Пожалуйста, – канючил Ллойд. – Пожалуйста, выпустите меня, я голодаю.

– Как давно тебя заперли в этой консервной банке, паренек?

– Не знаю, – ответил Ллойд, утирая слезы. – Давно.

– Почему же ты до сих пор не умер?

– Я понял, что происходит, – сказал Ллойд, обращаясь к ногам в потертых джинсах. – Я экономил еду и сделал себе небольшой запас.

– Случайно не откусил кусочек от этого славного парня в соседней камере, а?

– ЧТО? – возопил Ллойд. – Что? Нет! Клянусь Христом Богом! За кого вы меня принимаете? Мистер, мистер, пожалуйста…

– Его левая нога немного тоньше, чем правая. Вот я и спросил, дружок.

– Я ничего не знаю об этом, – прошептал Ллойд. Он весь дрожал.

– Ну, а что ты скажешь насчет крысы? Какой у нее был вкус?

Ллойд закрыл лицо руками и ничего не ответил.

– Как тебя зовут?

Ллойд попытался ответить, но из глотки его вырвался только жалобный стон.

– Как тебя зовут, солдат?

– Ллойд Хенрид. – Он попытался придумать, что бы еще сказать, но в голове была какая-то каша. Он испугался, когда адвокат сказал ему, что он может попасть на электрический стул, но не так , как сейчас. Никогда за всю свою жизнь он не был так испуган. – Это все Поук! – закричал он. – Это ему надо было здесь сидеть, а не мне!

– Посмотри на меня, Ллойд.

– Нет, – прошептал Ллойд.

– Почему нет?

– Потому что…

– Продолжай.

– Потому что я не верю, что вы существуете, – прошептал Ллойд. – А если вы существуете… мистер, если вы существуете, то вы – дьявол.

– Посмотри на меня, Ллойд.

Ллойд беспомощно поднял взгляд на темное, усмехающееся лицо, парившее в пролете между прутьями. Флегг что-то держал в поднятой правой руке. Это было что-то вроде черного камня, в центре которого пролегала ярко-красная щель. Ллойду она показалась ужасным глазом, приоткрытым и кровавым, пристально уставившимся на него. Потом Флегг слегка повернул камень, и красная щель в нем стала похожа… на ключ. Флегг вертел его в пальцах так и сяк. То это был глаз, то ключ.