Кристина Кашор - Проклятый Дар

Катса ждала от девочки хоть какого-нибудь ответа, но безуспешно. Подняв взгляд на По, она пожала плечами.

— Как думаешь, у нас получится расколоть это дерево? — спросила она.

Но внезапно из глубины ствола до них донесся тихий, дрожащий голосок.

— Где моя мама?

Катса посмотрела на По, и несколько мгновений они неуверенно сверлили друг друга взглядами, потом По вздохнули кивнул. Катса снова приблизилась к стволу.

— Твоя мама умерла, Биттерблу.

Она ожидала рыданий или криков. Но вместо этого в дереве воцарилось молчание, а затем оттуда снова послышался голос, теперь еще более тихий.

— Ее у бил король?

— Да, — ответила Катса.

Снова молчание. Катса ждала.

— Воины идут сюда, — пробормотал По где-то над головой. — У нас считанные минуты.

Ей не хотелось сражаться с воинами, которые несли в своих устах ядовитые речи Лека, и, может быть, сражения можно избежать, если только удастся уговорить девочку вылезти на свет.

— Я вижу у тебя в руках нож, принцесса Биттерблу, — сказала Катса. — Ты умеешь им пользоваться? Даже маленькая девочка многое можете ножом в руках. Если хочешь, я тебя научу.

Присев рядом, По тронул ее за плечо.

— Спасибо, Катса, — выдохнул он, снова поднялся на ноги и двинулся к деревьям, оглядываясь вокруг и прислушиваясь ко всему, что ему мог подсказать Дар. И тут ей стало ясно, почему он ее благодарил — девочка начала выбираться из ствола. Сначала из темноты появилось лицо, потом руки и плечи. Как и у матери, волосы у нее были темные, глаза — серые. В них светился страх, щеки были залиты слезами, зубы стучали. Нож, который отчаянно сжимали пальцы девочки, был длиной с ее предплечье или даже больше.

Когда Биттерблу вывалилась из ствола, Катса поймала ее и ощупала щеки и лоб. Малышка дрожала от холода. Мокрые юбки прилипли к ногам, ботинки промокли насквозь. На ней не было ни шубки, ни шарфа, ни перчаток.

— Великие холмы, ты промерзла до костей! — воскликнула Катса. Рывком сняв свою куртку, она через голову натянула ее на девочку и хотела было продеть ее руки в рукава, но та ни за что не хотела расстаться с ножом. — Отпусти его на минутку, девочка, всего на секундочку. Скорее, воины Лека совсем близко, — она высвободила нож из маленьких пальчиков и поправила куртку, а потом отдала оружие обратно. — Ты сможешь идти, Биттерблу?

Девочка ничего не ответила. Покачнувшись, она невидяще уставилась в пространство перед собой.

— Мы можем ее нести, — сказал По, неожиданно оказавшись рядом с Катсой. — Нужно идти.

— Подожди, она слишком замерзла.

— Нужно идти сейчас же, Катса.

— Дай свою куртку.

По скинул сумки, колчан и лук, сорвал с себя куртку и бросил Катсе. Та надела ее на Биттерблу, снова потрудившись над рукой с ножом, а потом натянула капюшон девочке на уши и туго завязала. Биттерблу выглядела теперь как мешок картошки — маленький, дрожащий мешок картошки с пустым взглядом и ножом в руке. По закинул девочку на плечо, и они подняли разбросанные вещи.

— Ладно, — сказала Катса. — Бежим.

Бежали на юг, стараясь по возможности наступать на иголки и камни и оставлять поменьше следов. Но земля была слишком влажной, к тому же у преследователей были лошади. Выследить их было несложно, и в скором времени Катса услышала за спиной треск сучьев и топот копыт.

«По? Сколько их?»

— Пятнадцать, — сказал он. — Не меньше.

Она выдохнула, пытаясь побороть панику. «Что, если меня одурманят их слова?»

— Если бы я только мог победить их в одиночку, Катса, — тихо проговорил он, — и подальше от твоих ушей. Но нам пришлось бы разделиться, а мы сейчас окружены со всех сторон. Нельзя, чтобы тебя обнаружили, когда меня нет рядом.

Катса фыркнула. «Нельзя, чтобы ты сражался с пятнадцатью врагами, когда меня нет рядом».

— Придется убить как можно больше воинов, — продолжал По, — прежде чем они подойдут и заговорят. Будем надеяться, в сражении они не очень разговорчивы. Нужно куда-нибудь спрятать Биттерблу. Если ее не увидят, то вряд ли о ней заговорят.

Они укрыли девочку за высокой травой и камнями, в нише у корней дерева.

— Ни звука, принцесса, — предупредила Катса. — И одолжи мне свой нож. Я убью им одного из воинов твоего отца.

И она вытащила нож из онемевших пальцев девочки.

«По, — подумала Катса, ее мысли метались в голове, как бешеные. — Дай мне ножи и кинжалы. Я убью нескольких, как только появится».

По вытащил из-за пояса два кинжала, а из сапог — по ножу, и один за другим отдал Катсе, потом приготовил лук и вложил стрелу. Пригнувшись, они сели за валуном и принялись ждать, но ждать пришлось недолго. Между деревьями показались всадники, все как один с опущенными в поисках тропы глазами. Катса насчитала семнадцать человек. «Я начну, справа, — мрачно подумала она для По. — А ты начни слева». И тут же, вскочив, бросила нож, а потом еще и еще, стрела По полетела в цель, и он потянулся за следующей. Ножи и кинжалы Катсы воткнулись в грудь пятерым, а По убил двоих прежде, чем воины успели осознать, что на них напали.

Тела убитых свалились с коней на землю, а живые спрыгнули вслед за ними, вытаскивая мечи из ножен, визжа, крича что-то непонятное, и только парочка более сообразительных схватилась за луки. Катса побежала в их сторону, а По продолжал стрелять. Первый нападавший, с дикими глазами и визжащим ртом, размахивал мечом так беспорядочно, что Катса с легкостью увернулась от него, ударила еще одного напавшего по голове, выхватила у первого из-за пояса кинжал и по очереди вонзила обоим в шеи. Бросать кинжал она не стала, другой рукой схватила меч и повернулась к остальным. Выбив клинок из руки еще одного воина, она ударила его в живот своим мечом, тут же резко развернулась к двоим противниками подошедшим сзади, и зарезала обоих кинжалом, одновременно с этим пронзив мечом третьего, а потом швырнула кинжал в грудь воину, которой собирался пустить стрелу в По.

Через несколько мгновений в живых остался только один человек. Его дыхание прерывалось, глаза округлились от ужаса. Попятившись, он бросился бежать. Катса молниеносно вытащила нож из груди одного из воинов и ринулась за ним, но тут в воздухе пропела стрела, несчастный вскрикнул, упал и затих.

Катса оглядела окровавленную тунику и штаны. Потом вытерла лицо рукавом, и на нем осталась кровь. Вокруг нее лежали мертвецы, и разум каждого из них, быть может, не уступающий разуму Катсы, был затуманен ложью. На секунду ею овладели печаль и уныние, и Катса почувствовала прилив ярости к королю, из-за которого пришлось устроить эту бойню.

— Нужно удостовериться, что они мертвы, — сказала она через мгновение, придя в себя, — и посадить их на лошадей. Отправим их обратно, чтобы сбить Лека со следа.