Юлия Аксенова - Повелитель ветра

– Вам придется сидеть до конца занятия?

– Почему же «придется»? Я рада такой возможности. Мне очень интересно!

Марина умолчала, что специально напросилась курировать группу, которую будет вести человек, заменяющий саму Инну Троицкую. Она чудом об этом узнала, с трудом пробилась со своим предложением услуг к проректору. Марина умолчала обо всем этом, но Ярослав случайно считал.

Они шли по коридору, но не гуськом, а бок о бок. И Ярослав созерцал вместо срейчевых ягодиц Марины Николаевны ее строгие серые глаза. Светская беседа немного отвлекала его от редкостного переживания. Липкий, неугомонный страх теребил сердце. Ярослава колотила мелкая дрожь, которая уже подбиралась к челюстям – зубы едва-едва не стучали; ладони взмокли. Это было что-то из детства: проступок, о котором родители обязательно узнают, но вдруг пронесет, экзамены за восьмой класс…

– Вы к этой Инне Троицкой на занятия не ходили?

– Я у нее училась! – сообщила спутница с непонятной Ярославу гордостью.

– Ну и чему она там вас учила? Я первый раз в жизни веду занятие… Ни хрена не понимаю, как это делать! – пожаловался Ярослав.

Марина Николаевна внимательно посмотрела ему в лицо. Потом бросила взгляд на часы.

– У нас есть еще двадцать минут до начала пары, – сообщила хорошо поставленным голосом, четко проговаривая слова. – Пойдемте посидим в какой-нибудь пустой аудитории – я вас научу главному. Вы почувствуете себя увереннее.

– Идемте! Научите меня главному! – бодро воскликнул Ярослав, уверенный, что пошлит.

– Кстати, вот как раз свободная аудитория. Проходите, – спокойно скомандовала Ковалева, не заметив, что ее спутник пытался двусмысленно пошутить.

Они сели друг напротив друга. Ковалева по привычке – за преподавательский стол, Ярослав в торец этого стола – как студент на зачете.

Спустя двадцать минут Ярослав владел всеми необходимыми сведениями по методике проведения практических занятий. Правда, далеко не был уверен, что сумеет припомнить полученные знания в нужный момент. Зато он ясно представлял, каким образом начнет работу с аудиторией, и даже нес в кармане листок с планом своей вступительной речи. Страх сменился более привычным для Ярослава азартом. Марина Николаевна превратилась из добросовестного педагога в интересную молодую женщину. Такая яркая командирша, вместе с тем столько внимания и заботы – чудеса!

Они скорым шагом преодолевали коридоры, лестницы, нетерпеливо дожидались лифтов.

– Заковыристое у вас пространство, – заметил Ярослав, – как ловушка!

– Для уловления заблудших душ студентов, – подхватила Ковалева таинственным шепотом. Она широко распахнула глаза, повернув вполоборота голову и вперившись в Ярослава талантливо разыгранным магнетическим взглядом.

«Играем или взаправду что-то умеем?» – с улыбкой подумал Ярослав. Заманчивые губы Марины Николаевны дрогнули и расплылись озорной улыбкой в ответ.

– У нас тут настоящий лабиринт Минотавра, – добавила она.

Минотавра Ярослав вспомнил смутно, что было досадно: он считал себя достаточно эрудированным.

– Марина Николаевна, чему вы хотите у меня научиться?

– Я немало умею сама…

Ярослав про себя хмыкнул. Получилось вслух. Спутница заметила.

– Разумеется, у меня нет такого богатого практического опыта, как у вас. – В голосе Марины Николаевны прозвенели льдинки, брови красиво переломились над переносицей: девушка явно осталась недовольна пренебрежительным отношением светила энергоэкологической защиты к ее способностям. Однако Ковалева подавила негодование и продолжила мирно: – Мне хотелось бы научиться помогать тем, кто рядом, защищать их. У Троицкой не успела: хватало более важных на тот момент проблем.

В воздухе повисла конкретная ситуация с конкретным персонажем.

– Кого и от чего вам надо закрыть?

– Закрыть? – Выразительные брови взметнулись в удивлении, которое выглядело несколько высокомерным. Однако Ярослав уже заметил, что высокомерие Марины Николаевны – всего лишь привычная физиогномическая маска. – А, понятно! Всех, кто мне дорог, хотелось бы…

Речь собеседницы лилась ровно; литературные обороты, неизменно правильное построение фраз… Ярославу не хватило терпения дослушать; он перебил:

– Конкретно сейчас что-то стряслось?

– Да, Ярослав, вы угадали…

Они уже подходили к двери, над которой горел красной краской заветный номер. Ковалева замедлила шаг.

– Моему старичку какие-то отморозки на днях чуть не проломили голову.

Яркий образ Григория Матвеева, возникший по ассоциации с пробитой головой, помешал Ярославу считать информацию: о ком идет речь? Мешала еще какая-то несуразность, а времени, чтобы докопаться самому, не оставалось. Ярослав прямо спросил:

– Старичок – это кто?

Серые глаза так тепло засветились, что вмиг преобразилось все строгое лицо.

– Это моя собачка, – мягко пояснила Марина Николаевна.

Вот в чем несуразность! Ярослав-то думал, что речь идет о человеке, но второго человека, помимо Марины Николаевны, в ситуации не чувствовал.

– Старый, веселый такс. Он такой активный, бодрый, живой, как ртуть, несмотря на свой преклонный, по собачьему летосчислению, возраст. Во время прогулки мне за ним не уследить. А таскать все время на поводке жалко: ему будет скучно! Говорят, что таксы кусачие, но он ни разу в жизни…

Несколько дней назад во время поздней вечерней прогулки пьяная компания бросила в собаку чем-то тяжелым, потому что она звонко разлаялась, учуяв алкогольный запах. На голове осталась ранка, и ветеринар велел понаблюдать, не появятся ли с запозданием грозные симптомы: судороги, параличи, еще кое-какая дрянь. Вроде обошлось, но Марина теперь стала бояться за своего друга.

Пока Марина рассказывала, Ярослав сделал несколько привычных почти незаметных жестов рукой.

– Можете не бояться отпускать собачку с поводка: все будет в порядке!

– Спасибо.

Ярослав отметил, что Ковалева не удивилась его словам и не усомнилась в них.

– Но я не хочу, – продолжила девушка с вернувшимися в ее голос упрямыми интонациями, – вечно зависеть от чьей-нибудь помощи. Я хочу научиться делать это сама. Так что я уж посижу на вашем занятии, Ярослав Игоревич, если вы не против?

– Угу, посидите. Полюбуйтесь, как я буду ковыряться и шлепаться мордой в грязь!

Уже после первой пары стало ясно, что падение мордой в грязь отложено. Как только Ярослав Игоревич объявил перерыв, к его столу рванулись ученики, точнее, ученицы – задавать вопросы о личном.

– У мужа есть конкуренты, они постоянно нам вредят! А если я поставлю защитные покровы на бизнес своего мужа, у его врагов будут проваливаться все их замыслы?