Роберт Говард - Пламя Ашшурбанипала

– Что ты такое говоришь, саиб? Разве мы прощаемся?

– Я пойду наверх, а тебя прошу вернуться к выходу и подождать меня там хотя бы до вечера. Заодно покарауль – вдруг сюда пожалуют наши знакомые бандиты.

– Никогда ни один мусульманин сюда и носа не сунет... До чего ж странные люди вы, неверные. Горец ни за что не оставит друга. Пойдем!

И друзья стали медленно подниматься по засыпанным песком ступеням. Потревоженный ими песок лавиной устремлялся вниз в беспросветную мглу, а впереди не было видно ничего, кроме лестницы, которой, казалось, никогда не будет конца.

– Близка наша смерть, саиб, – тихо сказал Бахрам. – Я знаю, все в руках Аллаха, но на этот раз он не поможет. Здесь спят джинны. Не доведется мне больше услышать, как шумит водопад близ моего родного селения. Стивен промолчал. Ему тоже было не по себе от гнетущего безмолвия и призрачного света, который с каждым их шагом становился все ярче и ярче. Но откуда он шел, пока было непонятно.

Наконец друзья взошли на последнюю ступень и очутились в большом круглом зале. Из прорех в куполе били солнечные лучи. Но их свет мерк на фоне ослепительного сияния, которое шло из центра комнаты.

Стивен и Бахрам зажмурились, с опаской посмотрели на свет из-под руки и не смогли сдержать возгласы изумления. Посреди зала в десяти футах над полом возвышался пьедестал, на котором стоял трон. На троне громоздилась куча костей, лишь отдаленно напоминавшая человеческий скелет. Сквозь эти кости просвечивал яркий, пульсирующий, словно сердце, большой алый камень.

– Вот мы и нашли Пламя Ашшурбанипала! – только и смог вымолвить Стивен.

– Да, это он, – прошептал Бахрам, молитвенно сложив руки перед грудью. – Саиб! Очень тебя прошу, уйдем отсюда!

– Ну нет! – закричал Стивен и бросился к трону. Американец уже протянул руку, когда Бахрам схватил его за одежду.

– Саиб! Подумай! Сколько людей могли завладеть этим камнем за тысячу лет, но он все еще здесь! Значит, он заколдован, значит, на нем лежит проклятие, значит, его кто-то стережет! К нему нельзя прикасаться, саиб! Этот камень принадлежит мертвецу! Не тревожь его! Уйдем отсюда!

– Ерунда! – оттолкнул Бахрама разозленный американец. – Покажи мне этого сторожа. Просто-напросто арабы невежественны и суеверны. Боятся злых духов, джиннов, демонов, чертовщины всякой. Напридумывали страшных сказок, чтоб детей пугать. И потом, кто мог сюда прийти, если бедуины обходят этот город стороной? Ведь больше о нем никто не знает... Здесь никогда никого не было! Пойми, никого! Ну разве что тот турок... Хотя я бы не стал доверять его словам. Чего только люди не говорят в бреду. Не верю я, что это кости царя Ашшурбанипала! Не верю! Они бы уже давным-давно рассыпались от времени! Наверное, какой-нибудь путник забрел сюда, нашел камень, решил посидеть на троне, да и умер. С каждым может случиться.

Бахрам не перечил. Боясь пошевелиться, он как завороженный глядел на камень.

– Смотри, саиб! – наконец проговорил горец. – Разве есть еще где-нибудь на земле такой камень? Он только что был голубым, теперь стал розовым, а теперь – зеленым...

И действительно, ничего подобного Стивену не доводилось видеть. За годы странствий он научился разбираться в драгоценных камнях, но этот сравнить было не с чем. Легенда говорила об огромном рубине, но рубин лишь отражает свет, а этот камень сам испускал сияние, да такое яркое, что, поглядев на него всего лишь мгновение, приходилось отводить глаза. С таким способом огранки американец знаком не был. Чем дольше он изучал камень, тем больше убеждался в правоте Бахрама – этот камень возник не обычным путем, Природа его не создавала. Стивен посмотрел по сторонам, и ему стало жутко.

– Бахрам, давай возьмем камень и убежим поскорее, – шепотом предложил он.

– Нет, – быстро ответил горец, устремив взгляд на черные стены. – Я ощущаю на себе взгляды тысяч глаз. Саиб, здесь нам надо опасаться не только призраков. Мне кажется, будто сотни львов окружили нас и, пока невидимые, наблюдают за нами из засады. Вспомни, саиб, чутье никогда не подводило меня. В джунглях я за сотни ярдов чувствовал тигра... А тогда, в храме Шивы, я почти сразу понял, что за стеной нас поджидают душители-туги... Так вот, сейчас все во мне кричит – опасность!

Стивен перепугался не на шутку. Ему не надо было напоминать о тех случаях, когда необычный дар Бахрама спасал им жизни, когда сверхъестественное чутье горца предупреждало их о незримой и безмолвной опасности. За годы странствий Стивен не раз убеждался в том, что Бахрам, отчаянно смелый человек и бывалый воин, никогда, ни разу, не беспокоился из-за пустяков.

– Что случилось, Бахрам? Говори, что нам угрожает?

Горец стоял прищурившись и слегка наклонив голову набок, будто прислушивался к тихому голосу, что вещал внутри его.

– Не могу разобрать, саиб. Только, видит Аллах, оно где-то рядом... Древнее и ужасное. Похоже, что... – Бахрам умолк на полуслове. В глазах его затаился страх. – Осторожно, саиб! – закричал он. – Сюда идет...

Яростные крики ворвались в святилище. Несколько секунд друзья еще верили, что их и впрямь атаковали джинны, но знакомый запах пороха и визг пуль, рикошетом отскакивающих от стен, быстро вернули их к действительности. Бахрам выругался на незнакомом языке. Только желторотые юнцы могли так попасться! Угораздило же их убедить себя в том, что бедуины не смогут превозмочь страх и войти в храм. Вот и оказались в ловушке, как глупые кролики.

Однако что уж теперь казнить себя – надо действовать. Бахрам разрядил винтовку в стоявшего на пути бандита и, выхватив кинжал, прыгнул в толпу бедуинов. С людьми сражаться легче, чем противостоять невидимым злым духам. Выстрел сбил тюрбан с головы Бахрама, но тут же сверкавший как молния кинжал горца настиг еще двух разбойников.

Высоченный курд вскинул винтовку – еще миг, и Бахрам отправится к праотцам, но Стивен опередил верзилу, и тот с пробитой головой рухнул к ногам скелета. Бандиты всей сворой кинулись на горца, но, похоже, их никто не научил действовать сообща: они суетились, стреляли наугад, принося вред своим же. Надо отдать им должное, бедуины быстро опомнились, перестали беспорядочно разряжать винтовки и разделились на две группы: одна атаковала Стивена, другая – Бахрама.

У американца оставался всего один патрон, который он собирался выпустить в одноглазого бедуина, что занес над ним тяжелую саблю, но тут Стивен заметил вторую цель: бандита, приставившего винтовку к груди Бахрама.

Раздумывать было некогда, последним выстрелом Стивен снес полголовы незадачливому стрелку и успел подставить ружейный ствол под опускавшееся на его голову лезвие. Клинок разлетелся вдребезги, даже не задев американца. Стивен схватил винтовку за дуло и, размахнувшись ей как дубиной, свалил с ног своего противника. Оглянулся – где же Бахрам? – и тотчас резкая боль пронзила плечо. Стивен выронил винтовку, кто-то из бедуинов сбил его с ног, и вот жало штыка уже приближалось к его груди. Внезапно раздался властный окрик: