Эдвард Дансейни - Боги Пеганы

Когда же ночь одержала победу, на Реке показался корабль Йохарнет-Лехея, корабль Сновидений, плывущий в сумерках.

Шпангоуты корабля сделаны из старых снов, высокие прямые мачты — из фантазий поэтов, а снасти — из людских надежд.

Гребцы на палубе — те, что умерли, и те, что еще не родились, принцы из забытых сказок и существа, рожденные фантазией — беззвучно поднимали и опускали весла.

Ветры приносят в Пегану людские надежды и мечты, которым не нашлось места в Мирах, а бог Йохарнет-Лехей вплетает их в сны и вновь отсылает на Землю.

Каждую ночь Йохарнет-Лехей садится на корабль Сновидений, чтобы вернуть людям былые надежды и забытые мечты.

Прежде чем новый день вступит в свои права и легионы зари примутся метать в лицо ночи огненные копья, Йохарнет-Лехей покидает спящие Миры и уплывает по Реке Безмолвия в Пегану и дальше, в Океан , Безмолвия, лежащий за Мирами.

И зовется та Река Имраной — Рекой Безмолвия. Те, кто устал от шума городов, пробираются ночью на корабль Йохарнет-Лехея, ложатся на палубу и плывут по Реке, окруженные былыми снами и мечтаниями, пока Мунг не явит им свое знамение, ибо такова их судьба. И, лежа на палубе среди незабытых фантазий и неспетых песен, они перед рассветом достигают Имраны, где не слышно ни шума городов, ни раскатов грома, ни полуночного воя Боли, терзающей людские тела, где никому нет дела до печалей Мира.

У врат Пеганы, там, где Река струится меж двумя созвездиями-близнецами Йумом и Готумом — Йум стоит на страже справа, а Готум слева, — сидит Сирами, властелин Забвения. Когда корабль проплывает мимо, Сирами глядит сапфировыми глазами на лица я мимо лиц тех, кто устал от городов, глядит, как глядят перед собою те, кто ничего не помнит, и плавно взмахивает руками, и люди на палубе забывают все — кроме того, что забыть невозможно, даже за Пределом Миров.

Говорят, когда Скарл перестанет бить в барабан у. МАНА-ЙУД-СУШАИ очнется от сна, боги Пеганы поймут, что настал КОНЕЦ, и, не теряя достоинства, взойдут на золотые галеоны и поплывут вниз по Имраие, к Океану Безмолвия, где нет ничего, даже звуков. А далеко, на берегу Реки, будет лаять их старый пес-Время, восставший на своих хозяев. А МАНА-ЙУД-СУШАИ придумает другие миры и других богов.

В последний срок Миры сотрясут раскаты грома, задумавшего избежать участи богов, а отощавший с годами пес-Время станет алчно скалиться на своих хозяев.

И тогда из сокрытой в горах долины взовьется в небо птица судьбы, Мозаан, чей голос подобен трубе, и станет громко бить крыльями, возвещая трубным голосом КОНЕЦ.

Тогда при всеобщем смятении, под яростный лай пса, боги явят в последний раз свое знамение и гордо Прошествуют к золотым галеонам, чтобы уплыть по Реке Безмолвия и никогда не вернуться.

И выйдет Река из берегов, и Океан Безмолвия затопит все Миры и Небеса. А МАНА-ЙУД-СУШАИ будет восседать в Средине Всего, погруженный в раздумья. И когда миры и города, служившие пищей Времени, исчезнут, пес-Время сдохнет от голода.

Но некоторые утверждают — и в этом состоит ересь Сайготов, — что когда боги взойдут на золотые галеоны, то Мунг останется в Пегане и, опершись спиной о вершину Трехагоболя, поднимет разящий меч, который зовется Смертью, и напоследок сразится с псом-Временем, а пустые ножны Сон будут болтаться у него за спиной.

Когда покинут боги Пегану, то у подножия Трехагоболя Мунг вступит в бой со Временем.

Сайготы говорят, что два дня и две ночи пес будет злобно рычать в лицо Мунгу, два дня и две ночи будут биться они во мгле. Ведь после того, как золотые галеоны уплывут, солнце, луна и звезды утонут в небе вместе с остальными, ибо боги, создавшие их, перестанут быть богами.

В отчаянном прыжке пес вцепится в горло Мунгу, а тот, в последний раз явив свое знамение, вгонит меч меж лопаток пса, и кровь Времени разъест Смерть.

И МАНА-ЙУД СУШАИ останется один, и не будет вокруг ничего; ни Времени, ни Смерти, ни пения часов, ни шелеста прошедших жизней.

Но далеко от Пеганы будут плыть золотые галеоны, унося на себе богов, лица которых останутся бесстрастными. Ибо боги —это боги, и они знают, что настал КОНЕЦ.