Джим Батчер - Продажная шкура

Кранты, и все тут.

Черт.

Я даже не мог сердиться на Индейца Джо. Я понимал, в каком положении он оказался. Блин, да будь я членом Совета Старейшин и доведись мне оказаться на его месте, не уверен, что я не поступил бы так же. Голова снова разболелась.

Как, черт подери, мне поступить по справедливости — если ее, справедливости этой, и нет вовсе?

Еще с минуту я молча смотрел на труп Ла Фортье, потом тряхнул головой и достал из кармана одноразовый пленочный фотоаппарат — из тех, что продают в торговых автоматах. Я обошел всю комнату, щелкая тело, кровавые брызги и сломанную мебель. Я отснял всю пленку, стараясь по возможности полнее запечатлеть место преступления, после чего убрал камеру в карман и вышел из покоев на галерею.

Откуда-то снизу донеслись голоса. Я приятельски кивнул Везунчику, который ответил непроницаемым взглядом, и подошел к перилам.

У столика с закусками стояли, переговариваясь о чем-то вполголоса, Слушающий Ветер и Мерлин. Где-то на заднем плане витал Пибоди, на сей раз с другим набором папок, гроссбухов и авторучек.

Я застыл, прислушиваясь. Слушать я научился уже давно — это не столько магия, сколько умение концентрироваться и отсекать посторонние раздражители.

— …выяснить истину, — говорил Мерлин, накладывая себе на тарелку миниатюрные сандвичи, нарезанный кубиками сыр и зеленые виноградины. — Уж наверняка ты не имеешь возражений против этого.

— Я полагаю, истина и так уже достаточно ясна, — негромко отвечал Слушающий Ветер. — Мы только теряем время. Нам стоит сосредоточиться на потенциальных последствиях инцидента.

Мерлин — высокий мужчина с царственной осанкой, длинной седой бородой и соответствующей седой шевелюрой — этакий эталон чародея. Он был облачен в синюю мантию, голову его венчал серебряный обруч, и на посохе белого дерева не виднелось ни одной отметки. Пальцы с зажатыми в них виноградиной застыли в паре дюймов от тарелки, и он внимательно посмотрел на Индейца Джо.

— Я приму этот совет к сведению.

Индеец Джо, Слушающий Ветер, вздохнул и поднял руки ладонями вверх.

— Мы готовы начинать.

— Позволь мне подкрепиться немного, и я подойду.

— Гхм, — подал голос Пибоди. — Право же, чародей Слушающий Ветер, я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы, пока Мерлин кушает, подписали бы несколько бумаг. У вас на столе лежат два документа, требующих вашего одобрения, и у меня с собой имеются еще три… — он переворошил стопку бумаг, которую держал в руках, — нет, четыре. Четыре документа.

Индеец Джо вздохнул.

— Ладно, — буркнул он. — Идем. — Они повернулись, поднялись по лестнице на галерею и скрылись в двери на противоположной стороне зала.

Я подождал немного и спустился.

Мерлин сидел в кресле недалеко от лестницы и расправлялся со своими сандвичами. Увидев меня, он на мгновение застыл, и вновь продолжил жевать. Забавно. Мерлин мне нравился не больше, чем прыщ на причинном месте, но мне как-то не приходилось еще встречаться с ним в быту. До сих пор я видел его исключительно в процессе руководства Советом, и в этом амплуа он оставался для меня бесконечно далеким, можно сказать, недосягаемым. Одно слово — власть.

Мне, например, и в голову не приходило, что он может есть сандвичи.

Я собирался пройти мимо, но вместо этого почему-то свернул и остановился перед ним.

Он продолжал жевать как ни в чем не бывало. Только расправившись с сандвичем, он поднял на меня взгляд.

— Пришли поглумиться надо мной, Дрезден? — спросил он.

— Нет, — тихо ответил я. — Я здесь затем, чтобы помочь вам.

Он выпустил из пальцев кубик сыра, который хотел положить в рот, и уронил на пол. Мерлин прищурился, глядя на меня с нескрываемым подозрением.

— Прошу прощения?

Я оскалился в недоброй улыбке.

— Понимаю. Поверьте, мне это произносить — все равно что теркой для сыра по деснам тереть.

Долгое мгновение он пристально смотрел на меня, потом перевел дух и откинулся на спинку кресла. Взгляд его голубых глаз был по-прежнему прикован к моему лицу.

— С какой стати мне верить, что вы действительно поступите так?

— Потому что вы сидите задницей на раскаленной сковородке, и я единственный, кто может эту сковородку убрать.

Он царственно повел седой бровью.

— Ну ладно, — признал я. — Это вышло немного двусмысленнее, чем мне хотелось бы.

— Разумеется, — буркнул Мерлин.

— Однако же Морган не может прятаться до бесконечности, и вы это прекрасно понимаете. Его найдут. Суд над ним вряд ли займет больше двух секунд. И стоит его голове упасть с плеч, как ваша карьера полетит кувырком вслед за нею.

Мерлин помолчал, обдумывая, а затем пожал плечами.

— Мне кажется, от вас логичнее было бы ожидать, что вы приложите все усилия к тому, чтобы с ним покончили.

— Мне хотелось бы полагать, что я прилагаю все свои усилия с умом, а не от балды, — улыбнулся я. — Если бы я желал его смерти, мне достаточно было бы просто стоять в сторонке, ничего не делая. Ну, может, в ладоши похлопать. Вряд ли я мог бы причинить ему больше ущерба.

— О, — произнес Мерлин. — Право же, не уверен. По этой части у вас особый талант.

— Охота за ним в полном разгаре. Половина Совета жаждет его крови. Насколько я слышал, все улики против него — и уж у меня к нему счет за все эти годы побольше, чем у любого другого. — Я пожал плечами. — В подобных обстоятельствах вряд ли я могу сделать его положение хуже, чем оно есть. И что вам терять?

Легкая улыбка коснулась на мгновение уголков его губ.

— Допустим на мгновение, что я с вами соглашусь. Что вам от меня нужно?

— Копию его дела, — ответил я. — Все, что вам известно о смерти Ла Фортье, и как Морган ушел от вас. Все до последней детали.

— И что вы намерены с этим делать?

— Полагаю, использовать эту информацию для того, чтобы найти убийцу Ла Фортье.

— И только?

— Да. Именно так, — ответил я после короткого молчания.

Мерлин взял с тарелки другой кусок сыра и некоторое время жевал.

— Если мое собственное расследование даст результат, я обойдусь и без вашей помощи.

— Черта с два обойдетесь, — сказал я. — Всем известно, что в ваших интересах выгородить Моргана, пусть даже ценой лжи. Все ваши доказательства его невиновности только усугубят подозрения.

— В то время как ваша с Морганом взаимная неприязнь всем хорошо известна, — задумчиво произнес Мерлин. — Так что любые доказательства его невиновности не вызовут сомнений, если будут исходить от вас. — Он склонил голову набок и посмотрел на меня: — Почему вы так поступаете?

— Возможно, потому что я не считаю его виновным.

Брови его приподнялись — казалось, он сейчас улыбнется.

— А тот факт, что убитый голосовал против вас, когда вы сами представали перед судом, не имеет к этому никакого отношения.