Борис Терехов - Переводчик «Переводчика»

Заскрипели ступени под тяжестью неизвестного, который грузно и неспешно поднимался по лестнице. Сбившись в тесную кучу, мы замерли и затаили дыхание.

Сначала появилась голова, с серыми всклокоченными волосами. Вот черт! Это был никто иной, как Артур Штукатуренко! Иссиня-белое лицо успешного предпринимателя искажала омерзительная ухмылка, обнажавшая длинные неровные зубы. На виске, ухе и щеке черной коркой запеклась кровь.

Резкими рывками Артур повел головой, и устремил свои выпученные глаза на нас. Потом сфокусировал их — на одном мне. Помедлил и неторопливо продолжил подъем. От него исходил леденящий холод, быстро заполнивший всю мансарду. Стало холодно едва ли не как зимой в Якутии. Или это только казалось? Холод пробивал меня изнутри.

«Все — нам конец», — обреченно подумал я, когда он вырос по пояс от уровня пола. Но вдруг меня словно что-то подтолкнуло — я подскочил к Артуру и двинул его ногой в грудь. Удар получился сильный и точный. Честно сказать, я никак не ожидал от себя подобной прыти!

Удерживая равновесие, Штукатуренко, как заводная игрушка клоуна, замахал руками. Но не сохранил его, и с грохотом покатился по лестнице, пока не растянулся внизу на потертом линолеуме веранды.

Я тотчас захлопнул деревянный люк, ведущий в мансарду. Затем, призвав на помощь Наума и Ирину, взгромоздил на люк комод и столик с компьютером. К сожалению, очень не доставало той мебели, которую я выкинул отсюда во время недавней генеральной уборки. Но что теперь о ней жалеть.

Мы были потрясены и напуганы всем случившимся. В течение нескольких минут никто из нас не мог проронить ни звука.

Первой овладела собой Ирина. Хотя мою соседку все еще колотила нервная дрожь, со слабым подобием улыбки она поблагодарила меня:

— Спасибо тебе, Валентин. Ты нас прямо-таки спас. Я чуть не умерла от страха.

— Короче говоря, ты молодец. Я бы, например, не решился к нему приблизиться. Жуть настоящая, — произнес Наум и проглотил пригоршню успокоительных таблеток.

— Ерунда. Для меня это раз плюнуть, — смутившись, пробормотал я. И, протягивая раскрытую ладонь, попросил у него: — Одолжи парочку. Коль под рукой нет ни виски, ни водки.

— Но почему он ожил? — спросила Ирина.

— Да, Засолов, почему? — подхватил Наум. — Я осматривал твоего приятеля-бизнесмена. Ощупывал даже — он был мертвее мертвого. У Артура начиналось трупное окоченение. Обычно оно наступает через два часа после смерти.

— Шут его разберет. Сами видели — окоченение бесследно прошло. Он восстал, словно птица-феникс, — заметил я. — Как я понимаю, сейчас мы с вами живем по логике этого дьявольского рассказа, а не по логике нормального мира. И в нем наверняка описывается появление злобного воскресшего мертвеца.

— Ведь говорила же вам — не читайте рассказ дальше! Не читайте! Не нужно! — вспылила Ирина. — Что будет только хуже! Так нет, вы уперлись как два упрямых осла! Иного варианта, дескать, у них нет! Ну и получили! По полной программе!

— Мы же не думали, что все так обернется, — вставил я замечание.

— Нужно было думать!.. Ой, мамочки! — отпрянула она с визгом в сторону. Артур принялся снизу сильно колотить в люк, пытаясь его приподнять. Зашатался комод и столик с компьютером, грозя вот-вот с него свалиться и разбиться вдребезги.

Вместе со всеми я в ужасе отбежал в дальний угол мансарды. Но, пристыдив себя, быстро вернулся назад и встал на люк.

— Ой, этот монстр Артур Штукка очухался. Он хочет к нам проникнуть. Мы все погибнем, — проговорила Ирина и разрыдалась.

— Не бойтесь. Здесь, наверху, мы в полной безопасности. Ему до нас не добраться — руки коротки у паршивца. Да угомонись ты, гад! — прикрикнул я, топнув в сердцах ногой по люку. На какое-то мгновение скрежет прекратился, но вскоре возобновился с удвоенной силой.

— Засолов, есть у тебя что-нибудь, пригодное послужить нам оружием? — спросил Наум.

— Неплохая идея. Но откуда? — покачал я головой. — Я же не готовился к отражению штурма собственной мансарды. Все мои инструменты в сарае. В нем у меня лопаты, топоры, вилы. Есть даже бензопила «Дружба».

— Твой Артур может всем этим воспользоваться, — сквозь слезы произнесла Ирина.

— Сомневаюсь. Не воспользуется, — не слишком уверено ответил я, еле-еле удерживаясь на ногах — люк подо мной ходил ходуном.

— Зря сомневаешься, Валентин. Если он сумел ожить, почему бы ему не сбегать в твой сарай за топором? Или за той же бензопилой? — возразила она.

— Мозгов у него не хватит.

— У Артура нарушена мыслительная функция, — вставил Наум. — И потом не сравнивай живых людей с мертвыми.

— Хотя пускай сбегает в сарай — может, шею себе там, в темноте сломает, — сказал я.

— А вот и не сломает, — не согласилась Ирина. — А вот и не сломает. Он пришелец из загробного мира — там у них свои правила.

— Ну и шут с ним и его загробными правилами. Дом у меня крепкий и прочный — из старого качественного бруса. Сворованного еще со стройки коммунизма. Папаша мой лично таскал. Поэтому до утра мы с вами как-нибудь продержимся.

— А что, по-твоему, изменится утром? — скептически поинтересовалась она.

— Как что? По всей вероятности, Штукатуренко устанет и отправится отдыхать. Днем, при свете солнца, у покойников не принято появляться на людях, — ответил я.

— Ночью, между прочим, тоже, — буркнул Наум. — На то они и покойники, чтоб пребывать в вечном покое.

— Скажи об этом Артуру, как и где ему следует пребывать. Он тебя с удовольствием послушает, — хмыкнул я. — Погодите, не шумите! Мне кажется, он перестал к нам рваться.

— Верно, перестал, — кивнула Ирина. — Но это к худшему. К очередной его пакости. Он замыслил что-то новое.

— Полагаешь, пустит газ?

— Нет, газа в баллоне мало.

— Валентин, голубчик, где твой мобильный телефон? — с надеждой спросил Наум. — Нам, ребята, надо срочно позвать кого-нибудь на помощь. Хоть кого — милицию, пожарных, службу спасения. Без разницы.

— Понял. Телефон у меня в пиджаке. Пиджак висит на вешалке, на веранде. А где твой?

— Да позабыл в машине.

— А мой телефон лежит у меня дома. Не думала, что мне он здесь понадобится. Я же зашла к тебе всего на минуту-другую, — с досадой произнесла Ирина.

— Эх, как неудачно все складывается! Ни у кого нет мобильника! Но ничего — переживем. Главное — не волнуйтесь. Давайте наберемся мужества. Он же один, а нас трое. Мы с ним справимся. В общем, нападем сами на Артура, — предложил я.

— Ничего у нас не получится, — буркнул Наум.

— Угу. Мы — не герои, — присоединилась к нему Ирина.

— Значит, станем ими. Скрутим, паразита, в бараний рог. Он у нас пикнуть не успеет, — преувеличенно бодро проговорил я, и услышал, как с внешней стороны моего дома приставляется лестница. Вот это да! У меня тотчас отвисла нижняя челюсть, и почему-то нестерпимо зачесалось под мышкой. Наум, побледнев, суетливо зашарил по карманам — наверное, в поисках затерявшегося в них оружия. Ирина, сжавшись в комочек, часто облизывала пересохшие губы.