Стивен Кинг - Исход (Том 2)

Они прошли по туннелю Эйзенхауэра в веревочной связке, и в этой гнетущей темноте мысли Ларри вернулись к тому времени, когда он шел по туннелю Линкольна. Но на этот раз его преследовал не образ Риты Блэкмур, а лицо человека, которого загрыз волк, застывшее в смертельном оскале.

«Может быть, волков послали, чтобы убить этого человека?» Но эта мысль настолько отдавала мистицизмом, что даже не заслуживала внимания. Ларри пытался выбросить все из головы и сосредоточиться на ходьбе, но сделать это было очень трудно.

В этот вечер они разбили лагерь позади Ломы, совсем рядом с границей штата Юта. На этот раз их ужин состоял из фуражного корма и кипяченой воды, ибо и в еде они придерживались инструкций матушки Абигайль: «Отправляйтесь в той одежде, в которой стоите сейчас. Ничего не берите с собой».

— В Юте нам придется действительно туговато, — заметил Ральф. — Думаю, именно там мы и выясним, действительно ли Господь помогает нам. Там есть один участок, более ста миль, где на пути нет ни одного дома, бензозаправки или кафе. — Правда, Ральф не казался действительно встревоженным подобной перспективой.

— А вода? — спросил Стью.

Ральф пожал плечами:

— Не больше всего остального. Пожалуй, пойду-ка я спать.

Ларри последовал его примеру. Глен курил трубку. У Стью было несколько сигарет. Он решил выкурить одну. Некоторое время они молча курили.

— Как же далеко от Нью-Гэмпшира, Плешивый, — прервал молчание Стью.

— Да и до Техаса отсюда не докричишься.

Стью улыбнулся:

— Ты прав.

— Думаю, ты сильно скучаешь по Франни.

— Да. Скучаю и беспокоюсь. Переживаю за ребенка. И с наступлением темноты тоска усиливается.

Глен пыхнул трубкой.

— Здесь ты ничего не можешь изменить, Стюарт.

— Знаю. Но я волнуюсь.

— Конечно, — Глен выбил трубку о камень. — Прошлой ночью случилось нечто необычное, Стью. Весь день я пытался понять, что это было: реальность, сон или что-то другое.

— В чем дело?

— Я проснулся ночью, а Кин рычал на что-то. Должно быть, было уже за полночь, потому что костер догорал. Кин был на другой стороне костра, шерсть его встала дыбом. Я приказал ему замолчать, но он даже не глянул на меня. Он смотрел куда-то вправо от меня. И я подумал: «А если это волки?» С тех пор, как мы увидели того парня…

— Да, ужасно.

— Но там ничего не было. Мне было хорошо видно. Кин рычал на пустоту.

— Возможно, он учуял незнакомый запах.

— Да, но самое главное еще впереди. После нескольких секунд я почувствовал… абсолютно сверхъестественное. Я почувствовал, будто справа от меня над шоссе есть что-то и оно смотрит на меня. Смотрит на всех нас. Мне казалось, что я могу увидеть его тоже, что если я определенным образом прищурю глаза, то смогу увидеть. Но я не хотел этого. Потому что мне показалось, что это он. Чувствовалось присутствие Флегга, Стью.

— А возможно, и ничего, — помолчав, отозвался Стью.

— Но я уверен, что там что-то было. Кин тоже чувствовал это.

— Ну, предположим, что он действительно смотрел на нас каким-то образом. И что мы можем поделать с этим?

— Ничего. Но мне это не нравится. Мне не нравится, что он может следить за нами… если происходит именно это. Я боюсь.

Стью докурил сигарету, аккуратно затушил ее о камень, но не двинулся к спальному мешку. Он взглянул на Кина, который лежал возле костра, положив морду на лапы, и наблюдал за ними.

— Значит, Гарольд мертв, — наконец произнес он.

— Да.

— Значит, все было напрасно. Напрасно он погубил Сьюзен и Ника. Погубил и себя тоже.

— Согласен.

Больше сказать было нечего. На следующий день после того, как они прошли туннель Эйзенхауэра, они наткнулись на тело Гарольда и нашли его покаянное предсмертное послание. Скорее всего, он и Надин проехали по перевалу Лавленд, потому что рядом с Гарольдом был его мотоцикл — вернее, то, что от него осталось, — а Ральф утверждал, что по туннелю невозможно было бы проехать даже детской коляске. Сарычи крепко поработали над телом, но в окоченевшей руке Гарольд крепко сжимал блокнот. «Кольт» был засунут в рот, словно гротескное подобие леденца, и, хотя они и не похоронили Гарольда, Стью убрал пистолет. Он сделал это очень осторожно. От зрелища того, как тщательно темный человек разрушил Гарольда и как затем беззаботно отшвырнул его прочь, когда Гарольд сыграл свою роль, ненависть Стюарта к Флеггу стала еще сильнее. От этого у него возникло чувство, что они выступили в безумный, безнадежно ребячливый крестоносный поход, но он знал, что им следует поторопиться, и труп Гарольда с раздробленными ногами преследовал его так же, как застывшая гримаса Волчьей Добычи преследовала Ларри. Стью обнаружил, что ему хочется отплатить Флеггу за Гарольда так же, как и за Сьюзен и Ника… но в нем все больше и больше росла уверенность, что у него не будет такого шанса. « Но тебе хочется следить, — мрачно подумал Стью. — Ты хочешь знать, когда я доберусь до тебя, чудовище».

Глен встал, поморщившись.

— Пойду и я спать, Восточный Техас. Не уговаривай меня остаться. Дело безнадежное.

— Как твой артрит?

Глен улыбнулся:

— Не так уж плохо. — Но к спальному мешку Глен пошел, прихрамывая.

Стью подумал, что, пожалуй, не стоит курить вторую сигарету — выкуривая две-три в день, он истощит свой запас к концу недели, — но потом все же закурил. В этот вечер было не так уж холодно, но не могла быть никаких сомнений, что в этих местах лету пришел конец. И от этого щемящая грусть охватила Стью — у него было сильное предчувствие, что больше он не увидит ни одного лета. Еще в начале этого лета он был временным рабочим на маленьком заводе, где изготовляли карманные калькуляторы. Он жил в маленьком городке под названием Арнетт и большую часть времени проводил на станции техобслуживания Билла Хэпскома, прислушиваясь к болтовне об экономике, правительстве, тяжелых временах. Теперь Стью считал, что никто из них даже не догадывался, что такое настоящие трудные времена. Он докурил сигарету и бросил ее в костер.

— Береги себя, Франни, голубка, — прошептал он, заворачиваясь в спальный мешок. И во сне ему показалось, что Нечто приблизилось к их лагерю, что-то наблюдало за ними. Это Нечто могло оказаться волком с человеческим разумом. Или вороной. Или лаской, крадущейся на брюхе через кустарник. Или неким бестелесным присутствием, наблюдающим Глазом. « Я не стану бояться дьявола, — пробормотал он во сне. — Да, если даже мне нужно будет пройти по долине смерти, я не дрогну перед дьяволом». Наконец видение растаяло, и Стью захрапел.

На следующее утро они рано пустились в путь, счетчик Ларри отщелкивал мили, в то время как шоссе лениво сбегало по Западному склону в направлении Юты. После полудня они оставили Колорадо позади. Вечером они разбили лагерь уже в Юте, западнее Харли-Доум. Впервые тишина показалась им враждебной и гнетущей. В эту ночь Ральф Брентнер заснул с мыслью: « Теперь мы на Западе. Теперь мы на его территории». И в эту ночь Ральфу снился волк с единственным красным глазом, наблюдающий за ними из пустоши. «Ступай прочь, — сказал ему Ральф. — Уходи, мы не боимся. Не боимся тебя».