Ширли Джексон - Призрак дома на холме

— Я готова.

Теодора прошла через ванную в комнату Элинор. Какая она симпатичная, подумала Элинор, хотела бы я быть такой. На Теодоре была ярко-желтая блузка. Элинор сказала со смехом:

— От тебя в комнате больше света, чем от окон.

Теодора подошла к зеркалу и одобрительно себя оглядела.

— Думаю, в этом унылом месте наш долг — выглядеть как можно ярче. Твой красный свитер — самое то: нас с тобой будет видно через весь Хилл-хаус. — По-прежнему разглядывая себя в зеркале, она спросила: — Как я понимаю, доктор Монтегю тебе написал?

— Да. — Элинор смутилась. — Я сперва подумала, это шутка. Но муж моей сестры навел справки…

— Знаешь, — медленно проговорила Теодора, — до последней минуты… наверное, до ворот… я не верила, что Хилл-хаус и правда есть. Все-таки не ждешь, что такое может быть.

— Однако некоторые надеются, — промолвила Элинор.

Теодора рассмеялась и, круто повернувшись, взяла ее за руку.

— Теперь мы двое детей в лесу, — сказала она. — Идем исследовать окрестности.

— Не стоит уходить далеко от дома…

— Обещаю свернуть назад по первому твоему слову. Как ты считаешь, надо предупредить миссис Дадли, что мы отправляемся гулять?

— Наверняка она следит за каждым нашим шагом, и это тоже условие, которое она поставила.

— Интересно, кому? Графу Дракуле?

— Ты думаешь, это он здесь живет?

— Думаю, он проводит здесь выходные. Клянусь, я видела в деревянной резьбе внизу летучих мышей. Вперед, вперед!

Они сбежали по лестнице, стуча каблуками, внося жизнь и свет в сумерки украшенных деревянной резьбой стен. Миссис Дадли стояла в вестибюле и молча смотрела на них.

— Мы идем гулять, миссис Дадли, — весело сказала Теодора. — Будем где-нибудь неподалеку.

— И скоро вернемся, — добавила Элинор.

— Обед будет на буфете в столовой к шести часам, — повторила миссис Дадли.

Элинор с усилием потянула на себя парадную дверь. Первое впечатление не обмануло — дверь и впрямь была очень тяжелая. Элинор подумала, что на обратном пути им ее не открыть.

— Не закрывай, — бросила она Теодоре через плечо. — Она ужасно тяжелая. Давай поставим сюда вазу, чтобы не захлопнулась.

Теодора подкатила из угла вестибюля большую каменную вазу, и они вместе установили ее в двери. После темноты дома вечерний свет показался неожиданно ярким, в воздухе пахло свежестью. За спиною у них миссис Дадли отодвинула вазу, и дверь захлопнулась.

— Очаровательная старушенция, — сообщила закрытой двери Теодора.

Лицо ее заострилось от гнева, и Элинор подумала: надеюсь, она никогда не посмотрит так на меня. И тут же удивилась сама себе: я всегда стесняюсь новых людей, а тут не прошло и получаса, как Теодора стала мне близка и необходима — настолько, что я боюсь вызвать ее гнев.

— Полагаю… — неуверенно начала она и сразу успокоилась, потому что при звуке ее голоса Теодора немедленно улыбнулась. — Полагаю, что в дневные часы, когда миссис Дадли здесь, я найду себе очень важное занятие далеко-далеко от дома. Утаптывать площадку под теннисный корт, например. Или ухаживать за виноградом в оранжерее.

— Наверное, ты сможешь подменить мистера Дадли у ворот.

— Или искать в крапиве безымянные могилы…

Они стояли у перил террасы; отсюда им была видна вся подъездная аллея до поворота и, вдалеке среди холмов, тонкая ниточка дороги, по которой они приехали. Если не считать электрических проводов, идущих к дому из-за деревьев, Хилл-хаус казался ничем не связанным с остальным миром. Элинор пошла вдоль террасы, которая, похоже, опоясывала весь дом.

— Ой, смотри! — сказала она, поворачивая за угол.

За домом громоздились холмы: огромные, затопленные летней зеленью, пышные и безмолвные.

— Так вот почему он зовется Хилл-хаусом, — пробормотала Элинор невпопад.

— Очень по-викториански, — заметила Теодора. — Викторианцы обожали такую чрезмерную грандиозность и с головой зарывались в бархатные складки, кисти и лиловый плюш. В более раннее или более позднее время дом поставили бы на холме, где ему самое место, а не сюда, в яму.

— На вершине холма его бы все видели. Я за то, чтобы он оставался скрытым.

— Теперь я все время буду бояться, что холмы на нас рухнут, — объявила Теодора.

— Не рухнут. Просто будут сползать, незримо и беззвучно, пока не накроют с головой. И никуда мы от них не убежим.

— Спасибо, — тихо сказала Теодора, — ты отлично довершила то, что начала миссис Дадли. Я немедленно собираю чемодан и еду домой.

Элинор в первый миг поверила, но тут же различила веселье на лице Теодоры и подумала: она гораздо храбрее меня. Неожиданно — хотя позже это станет привычным штрихом, узнаваемой чертой того, что связывалось у Элинор с именем Теодора, — та уловила ее мысли и ответила на них.

— Не надо все время бояться. — Теодора пальцем тронула Элинор за щеку. — Мы не знаем, откуда берется наша храбрость.

И она сбежала по ступеням на лужайку между купами высоких деревьев, крикнув через плечо:

— Догоняй! Я хочу поискать, есть ли здесь ручей.

— Не стоит уходить далеко, — напомнила Элинор.

Словно две школьницы, они припустили по лужайке: даже после недолгого пребывания в Хилл-хаусе их радовал внезапно открывшийся простор, радовала трава под ногами после жестких полов; почти звериный инстинкт влек девушек на звук и запах воды.

— Сюда! — крикнула Теодора. — Здесь тропка.

Ручей журчал дразняще близко, тропка петляла между деревьями — то тут, то там им открывался вид на подъездную аллею, — но все время под уклон, дальше от дома. Лес закончился, начался каменистый луг, и Элинор сразу почувствовала себя лучше, хоть и заметила, что солнце висит уже в неприятной близости от нагромождения холмов. Она позвала Теодору, однако та лишь крикнула: «Вперед, вперед!» — и побежала дальше по тропке, но почти сразу ойкнула и остановилась перед самым ручьем, который почти без предупреждения выпрыгнул у нее из-под ног. Элинор, подойдя сзади обычным шагом, успела поймать ее за руку, и обе со смехом повалились на берег ручья.

— Ох и любят же здесь пугать приезжих, — сказала Теодора, переводя дух.

— Скажи спасибо, что не упала в воду, — проворчала Элинор. — Нечего было нестись сломя голову.

— А здесь мило, правда?

Ручей тек стремительно, легкая рябь поблескивала на солнце; по обоим берегам трава спускалась к самой воде, желтые и голубые цветы клонили свои головки. За пологим склоном начинался еще один луг, а за ним, далеко — высокие холмы, все еще озаренные косыми вечерними лучами.

— Мило, — уверенно повторила Теодора, словно подводя итог.

— Я точно здесь раньше бывала, — сказала Элинор. — Может быть, в детской книжке.

— Ничуть не сомневаюсь. Умеешь пускать «блинчики»?