Дафна дю Морье - Не оглядывайся

Вскоре в дверь постучали. Это был официант с заказанными напитками. Слишком мало льда; какое ничтожно слабое утешение, но как оно необходимо. Виски он выпил залпом, без пива, и через несколько мгновений неотвязная боль утихла, притупилась, и ее сменило, пусть ненадолго, ощущение покоя. Зазвонил телефон. Теперь, подумал он, собираясь с силами перед окончательной катастрофой, последний удар, Джонни умирает или уже умер. Тогда все кончено. Да погребет Венецию пучина вод…

На коммутаторе сказали, что его соединили, и через секунду с другого конца провода он услышал голос миссис Хилл. Она сразу узнала, кто говорит, должно быть, ее предупредили, что звонят из Венеции.

— Алло! — крикнула она. — Ах, я так рада, что вы позвонили. Все хорошо. Джонни прооперировали, хирург решил не ждать и сделал операцию днем, она прошла очень успешно. Скоро Джонни окончательно поправится. Вам больше не о чем беспокоиться, он проведет ночь спокойно.

— Слава богу, — ответил он.

— О да, — сказала она. — Мы все вздохнули с облегчением. А сейчас я передаю трубку вашей жене.

Джон сел на кровати, его словно оглушили. Что она имеет в виду, черт возьми? Затем он услышал голос Лоры, холодный, чистый.

— Дорогой! Дорогой, ты слышишь?

Он не мог ответить. Он почувствовал, как рука, в которой он держит трубку, холодеет и покрывается липким потом.

— Я слышу, — прошептал он.

— Не очень хорошая связь, — сказала она, — ну да ладно. Как сказала тебе миссис Хилл, все хорошо. В отделении Джонни такой прекрасный хирург, такая милая медсестра, и я просто счастлива, что все так вышло. Из Гатвика я приехала прямо сюда — между прочим, полет прошел отлично, но что за странное сборище, когда я расскажу тебе про них все, с тобой случится истерика, — потом поехала в больницу, Джонни только отходил после операции. Конечно, он был вялым, полусонным, но так мне обрадовался. А Хиллы, они просто чудесные, дали мне свободную комнату, и от них рукой подать до города и больницы. После обеда я сразу пойду спать, после полета и всех этих волнений меня просто качает. Как ты добрался до Милана? Где остановился?

Отвечая, Джон не узнал собственный голос. Он походил на автоматический ответ компьютера.

— Я не в Милане, — сказал он. — Я все еще в Венеции.

— Все еще в Венеции? Но почему? Не заводилась машина?

— Я не могу объяснить, — сказал он. — Произошла какая-то путаница…

Его вдруг охватила такая усталость, что он чуть не уронил трубку, и, к своему стыду, почувствовал, как из глаз текут слезы.

— Какая путаница? — В ее голосе звучало подозрение, почти враждебность. — Ты не попал в аварию?

— Нет… нет… ничего такого.

Непродолжительное молчание, затем она сказала:

— Ты чего-то не договариваешь.

О господи… если бы она только знала! Он был готов в любую минуту отключиться, но только не из-за виски.

— Я думал, — медленно проговорил он, — я думал, что видел тебя на vaporetto с теми двумя сестрами.

Какой смысл продолжать? Объяснять бесполезно.

— Как ты мог видеть меня с сестрами? — сказала она. — Ты же знал, что я поехала в аэропорт. Дорогой, ты действительно просто идиот. Ты вбил себе в голову этих бедных милых старушек. Надеюсь, ты ничего не сказал об этом миссис Хилл?

— Нет.

— Так что ты намерен делать? Завтра в Милане ты сядешь на поезд, так ведь?

— Да, конечно.

— Я все же не понимаю, что держит тебя в Венеции, — сказала она. — Все это кажется мне довольно странным. Однако с Джонни все будет в порядке, и я здесь.

— Да, — сказал он, — да.

Он расслышал отдаленный звук гонга, прозвучавшего в холле директора школы.

— Тебе, пожалуй, пора идти, — сказал он. — Мой привет Хиллам и поцелуй Джонни.

— Ах, береги себя, дорогой, бога ради не опоздай завтра на поезд и машину веди осторожно.

В трубке щелкнуло, и ее голос пропал. Он вылил в пустой стакан капли оставшегося виски, смешал их с имбирным пивом и залпом выпил. Он встал, прошел через комнату, распахнул ставни и высунулся из окна. Голова у него слегка кружилась. Камень спал с его души, но облегчение, огромное, невыразимое, странным образом смешивалось с ощущением нереальности, словно голос, говоривший из Англии, не был голосом Лоры, а мистификацией, сама же Лора все еще в Венеции, в каком-нибудь потаенном пансионате с двумя сестрами.

Суть в том, что он видел всех троих на vaporetto. Это не была другая женщина в красном плаще. И женщины эти были рядом с Лорой. Так чем же это объяснить? Тем, что он сходит с ума? Или чем-то еще более зловещим? Когда их vaporetti поравнялись, сестры, обладающие огромной силой внушения, увидели его и каким-то необъяснимым образом заставили поверить, что Лора стоит рядом с ними? Но зачем, с какой целью? Нет, это совершенная бессмыслица. Есть лишь одно объяснение — он ошибся, у него была галлюцинация. И значит, ему необходим психоаналитик, как Джонни был необходим хирург.

А что ему делать сейчас? Спуститься вниз и сообщить администрации отеля, что он ошибся, что его жена благополучно прибыла в Англию чартерным рейсом и он только что разговаривал с ней по телефону? Он надел туфли и пригладил рукой волосы. Посмотрел на часы. Было без десяти восемь. Если заглянуть в бар и немного выпить, будет проще посмотреть в лицо управляющему и рассказать ему о случившемся. Затем они, возможно, свяжутся с полицией. Россыпи извинений за то, что всем досталось столько хлопот.

Он спустился на первый этаж и сразу пошел в бар. Ему было неловко, так и казалось, что все будут смотреть на него и думать: «Вот малый, у которого пропала жена». К счастью, в баре было много народа и он не увидел ни одного знакомого лица. Даже за стойкой стоял помощник бармена, который раньше никогда его не обслуживал. Он выпил виски и через плечо бросил взгляд в сторону холла. За конторкой никого не было, но это не надолго. В дверном проеме, ведущем во внутреннюю комнату, он видел спину управляющего, который с кем-то разговаривал. Повинуясь внезапному порыву, он, как трус, быстро пересек холл и через вращающуюся дверь вышел на улицу.

Я пообедаю, решил он, а потом вернусь и встречусь с ними. На сытый желудок мне будет проще это сделать.

Он пошел в ближайший ресторан, где они с Лорой пару раз обедали. Она жива, она в безопасности, остальное не имело значения. Кошмар остался позади. Несмотря на ее отсутствие, он мог насладиться обедом и думать, что она спокойно проведет вечер в тоскливой компании супругов Хилл, рано ляжет спать, а завтра утром поедет в больницу, сидеть с Джонни. Джонни тоже ничто не угрожает. Не о чем больше беспокоиться, вот только неловкие объяснения и извинения перед управляющим отеля.

Как приятно было сидеть одному за угловым столиком маленького ресторана, заказав vitello alia marsaale [12] Телятина в вине (итал.). и полбутылки мерло. Он не спеша наслаждался едой, но ел словно в тумане, ощущение нереальности не покидало его, а разговор ближайших соседей навевал такой же умиротворяющий покой, как отдаленные звуки музыки.