Елена Усачева - Дом тысячи страхов

У перил стоял Андрей Геннадиевич. Он ласково улыбнулся Кольке.

– Гуляли? – приветливо спросил он.

Спиря мотнул головой, потому что говорить он сейчас явно не мог.

– Возвращаетесь? – В глазах старика читалось сочувствие.

Колька снова кивнул, чувствуя противную слабость в ногах.

– Проводить?

От одной мысли, что придется идти рядом со стариком, Спирю замутило. Он так активно замотал головой, что чуть не свернул себе шею.

– Да… – протянул хозяин, задумчиво разглядывая расцарапанного Кольку. – А там все искали кого-то… Не тебя?

– Я не терялся! – выкрикнул Спиря, срываясь с места.

Не дыша, он пробежал мимо Андрея Геннадиевича, споткнулся и кувырком полетел к каналу.

– У, черт, – погрозил он на всякий случай рукой воздуху и, прихрамывая, пошел к сидящему неподалеку Наковальникову.

– Дом стоит, – первым делом сообщил он. – Целый. А на станции – хозяин. Живой и здоровый. Нами интересуется. Ты-то как? Что это за чучело рядом с тобой было? Бабкина?

– Она меня опять вытащила. – Лицо у Вовки было растерянным. – Я уже тонуть начал, даже жилет не спасал. А тут она. Глазищами своими смотрит. Я, наверное, сам на берег выскочил. С перепугу. А она еще сзади меня подталкивала, заставляла голову над водой держать. И уже на берегу куклу мне протягивает. Я и отказаться не мог. Она так смотрела… Слушай, а ты тоже считаешь, что она… мертвая?

– Кто ее знает… – Колька задумчиво смотрел на воду. – Теперь их никто не разберет… Кто живой, кто мертвый… Ну что, пошли наших смотреть, раз уж мы добрались до этого берега?

После «купания» Вовка держался на ногах плохо, Спире пришлось буквально тащить его на себе.

Первым их заметил Макс. Он сидел под березой на солнышке, тискал хозяйскую кошку и от нечего делать вертел головой. Увидев плетущуюся парочку, он открыл рот. Кошка с громким мявом прыгнула в сторону. Галкин медленно поднялся.

– Вы чего? – брякнул он первое, что пришло в голову.

– У вас все живы? – вместо ответа тоже спросил Колька, с подозрением рассматривая Галкина. Спиридонов был заранее настроен на то, что все в этом проклятом месте уже покойники.

– В смысле? – поднял брови Макс и закричал: – Вы куда ходили? Вас сейчас Антон на запчасти разбирать будет! А катамаран где?

– Цел твой катамаран, – буркнул Спиря, таща Вовку к крыльцу. – Народ куда подевался?

– Разбрелись кто куда, – ничего не понимающий Макс шел следом. – Девчонки у себя сидят. Пашка с Серегой рыбу ловят…

– Рыбу? – с придыханием спросил Колька, оглядываясь на Вовку. Тот понимающе кивнул. – И давно они ловят?

– Тебе-то что? – начал выходить из себя Макс. – Алинку куда дели? А, вот она…

Наковальников вздрогнул. Он посмотрел на медленно вытягивающееся лицо Спиридонова. И только потом повернулся сам.

Около них в оранжевом спасжилете стояла, потупившись, Бабкина. Такая, какая была перед плаванием. Руки она спрятала за спиной. Оттуда выглядывала кудрявая голова куклы.

– А у нас все нормально. – Вид у нее был совершенно невинный, как будто бы ничего и не произошло. – Ветер только сильный был, а так все ничего. – Алинка сделала лукавое лицо. – Мы катамаран тащить сюда не стали. Вдруг нас решат утопить, мы бы тогда на нем до дома подались. – Она весело улыбнулась. Потом медленно перевела глаза с Максима на Вовку. Ее улыбка застыла, глаза остекленели, чуть заметно качнулась голова.

Наковальников сглотнул и закашлялся.

– Ладно, – облегченно вздохнул Галкин. – Живы – и хорошо. Идите капитанам покажитесь, а то они вашим родителям уже звонить собираются.

Но до капитанов они дошли не сразу. Ступив за угол дома, Колька сразу набросился на Бабкину.

– Ты чего тут делаешь? – зло прошептал он, в то время как Вовка дрожащей рукой ощупывал теплое дерево строения. Оно было самым настоящим, никаким не горелым, целым и вполне реальным.

Бабкина с куклой под мышкой смотрела в сторону водохранилища.

– Не могу я сейчас уйти, – упрямо пробормотала она. – У меня дело. Да и хозяин, если узнает, что меня нет, сразу все поймет, и вы отсюда никогда уже не выберетесь.

– Ты зачем сюда опять пришла? – не унимался Спиридонов, тесня Алину ближе к воде. – Катись к своим покойникам! Нечего среди живых шастать! А если плохо понимаешь, я тебе сейчас по-другому объясню. – И он показал кулак.

– Это ты не понимаешь! – Бабкина качнулась вперед, чуть ли не упав на Кольку. – Сами лучше убирайтесь отсюда… пока живы. Хоть кто-то.

От последних слов Вовке снова стало нехорошо. Он посмотрел в небесно-голубые Алькины глаза. Они были совершенно равнодушными и холодными. Но тут она кого-то заметила, улыбнулась. В глазах появился теплый огонек. Наковальников проследил за ее взглядом. От паромной станции шел Андрей Геннадиевич.

Колька стряхнул с себя Вовку, усадил его на солнышке и побежал к дому. Все происходящее совершенно не укладывалось у него в голове. Обгоревшие останки, ожившая Бабкина, какие-то полунамеки, переглядки.

– Антон! – заорал он, вбежав на первый этаж.

Из кают-компании выглянул Виноградов.

– Ага! – радостно закивал он. – Вернулись! Ну, иди сюда, буду тебе уши откручивать.

– Потом открутишь, – отмахнулся от капитанской шутки Спиря. – Давай команду собирать вещи. Паром заработал.

– Ага… – повторил Антон, озадаченно морща лоб. – И чего? Это не повод уходить на катамаране без моего разрешения.

– Какое разрешение! – заорал Колька. Ему хотелось слишком много сказать. Так много, что это не складывалось в обычные фразы. Шторм, необитаемый остров, Глеб, синюшная Бабкина, самораскрывающиеся шлюзы, сломанный «Неторопливый». – Драпать надо, пока нас здесь не укокошили!

– Так! – За виноградовской спиной показалась Ирка. – Во-первых, не ори. Во-вторых, объясни толком, где вы были и что произошло.

– Не кричите так, молодые люди!

В коридоре стоял Малахов. Его тщедушная фигурка четко вырисовывалась на фоне яркого дверного проема.

– Громко очень, – объяснил он. – Эти места не любят шума.

С улицы вошли еще двое. Хозяин посмотрел на них, вздохнул и отправился на свою половину.

– А вот и рыбаки пришли. – Антон больше не смотрел на опешившего Спиридонова. – Много наловили?

Но стоящие на пороге Пашка с Серегой смотрели не на капитана, а в спину удаляющемуся старику.

– Эй, братцы, отомрите! – хлопнул в ладоши Виноградов. – Чего оцепенели?

– А? – повернул голову Пашка. – А… Все нормально. Подлещик даже один попался. А так все плотвички и красноперки.

Он показал огромную сетку, забитую рыбой.

– Да вы что? – изумился Антон, принимая добычу. – Словно сетями ее ловили, а не удочкой. Это же нам весь день чистить! Молодцы!

– Ребята! – как-то механически обрадовался Серегин. – Вы вернулись!