Стивен Кинг - Полная тьма, ни одной звезды

В 1982 году, Джо Рэнсом нанял бухгалтерскую фирму из Портланда, чтобы помочь ему разобраться с налоговой ситуацией, которая стала непростой («Подобной ситуации никому не захочется иметь», подслушала его Дарси, говорящим одному из старших продавцов). Вышла пара мужчин с портфелями, старый и молодой. Оба в очках и консервативных костюмах; оба с короткими волосами, аккуратно зачесанными на бок, которые заставили Дарси вспомнить о фотографиях в выпускном альбоме ее матери 1954 года, том с изображением капитана болельщиков, держащего мегафон у своего рта, отпечатанному на обложке из кожзаменителя.

Младшим бухгалтером был Боб Андерсон. Она разговорилась с ним на второй день в дилерском центре, и по ходу беседы, спросила его, было ли у него какое-нибудь хобби. Он ответил, что был нумизматом.

Он начал рассказывать ей, что это такое, и она сказала, «Я знаю. Мой отец собирает десяти и пяти центовики. Он говорит, что они его нумизматический конек. У вас есть свой конек, мистер Андерсон?»

Он у него был: пенсы с пшеницей. Его самая большая надежда состояла в том, чтобы однажды найти пенс с двойной датой 1955 года, которая была…

Но она знала и это. Монеты 1955 года с двойной датой были ошибкой. Ценной ошибкой.

Молодой мистер Андерсон, с густыми и тщательно причесанными каштановыми волосами, был восхищен этим ответом. Он попросил, чтобы она звала его Бобом. Позже, во время их обеда, — который они взяли на скамейку под солнцем позади автомастерской, ржаной сэндвич с тунцом для него и греческий салат для нее — он спросил, хотела бы она отправится с ним в субботу на уличную распродажу в Касл-Рок. Он недавно снял новую квартиру, сказал он, и искал кресло. А также телевизор, если кто-то продавал хороший по справедливой цене. Хороший по справедливой цене было фразой, с которой она станет хорошо знакома в последующие годы.

Он был столь же прост, как и она, просто очередной парень, на которого никогда не обратишь внимания на улице, и никогда не пользующийся косметикой, чтобы сделать себя более привлекательным… за исключением того, дня на скамейке. Его щеки вспыхнули, когда он попросил ее прогуляться, просто немного проветриться и дать ему остыть.

— Никаких коллекций монет? — поддразнивала она.

Он улыбнулся, обнажив ровные зубы. Маленькие зубы, хорошо ухоженные, и белые. Ей никогда не приходило в голову, что мысль о тех зубах могла вызвать у нее дрожь — с чего бы это?

— Если я увижу хороший набор монет, то конечно посмотрю его, — сказал он.

— Особенно пенсы с пшеницей? — Поддразнивала она, но уже слегка.

— Особенно те. Хочешь зайти ко мне, Дарси?

Она зашла. Также как зашла в их брачную ночь. Не слишком часто после, но время от времени. Достаточно часто, чтобы она считала себя нормальной и удовлетворенной.

В 1986 году, Боб получил повышение. Он также (с поддержкой и помощью Дарси) запустил маленький бизнес заказов по почте коллекционных американских монет. Он был успешен с самого начала, и в 1990 году, он добавил бейсбольные карточки и старые памятные фильмы. Он не хранил ассортимент афиш, плакатов, или открыток, но когда люди интересовались ими, он почти всегда мог найти их. На самом деле это Дарси находила их, используя свою обширную картотеку, в те предкомпьютерные дни, она обзванивала коллекционеров по всей стране. Бизнес никогда не становился достаточно большим, чтобы отнимать все время, и это было удобно. Ни один из них не хотел подобного. Они договорились об этом, как договорились о доме, который они в конечном счете купили в Паунале, и о детях, когда настало время, заводить их. Они договаривались. Когда они не договаривались, они шли на компромисс. Но в основном они договаривались. Они во всем сходились во мнениях.

Как твой брак ?

Он был хорош. Хороший брак. Донни родился в 1986 году, — она оставила свою работу ради него, и за исключением помощи с «Монетами и предметами коллекционирования Андерсон» ничем другим не занималась — а Петра родилась в 1988 году. К тому времени, густые каштановые волосы Боба Андерсона поредели на макушке, и к 2002 году, когда «макинтош» Дарси наконец полностью заменил картотеку, у него была большая блестящая лысина. Он экспериментировал, расчесывая различными способами то, что осталось, чем по ее мнению только делал лысину более заметной. И он раздражал ее, пробуя две волшебные «выращивающие-все-назад» микстуры, та дрянь, что ловкие торгаши продают на платных кабельных каналах поздно вечером (Боб Андерсон стал чем-то вроде полуночника, когда достиг среднего возраста). Он не говорил ей, что покупал их, но они делили спальню и хотя она была не достаточно высокой, чтобы увидеть верхнюю полку без посторонней помощи, она иногда использовала табурет, чтобы забрать его «субботние рубашки», футболки которые он носил возясь в саду. И они были там: бутылка с жидкостью осенью 2004, бутылка маленьких зеленых капсул с гелем год спустя. Она поискала названия в интернете, и они не были дешевыми. Конечно, волшебство никогда не дешево, вспомнила она, размышляя.

Но, раздраженная или нет, она промолчала о волшебных микстурах, а также о подержанном «Шевроле Субурбан», который он по каким-то причинам купил, как раз в том году, когда цены на топливо начали расти. Хотя он приобрел его, как она предполагала (вернее знала), когда она настаивала на хороших летних лагерях для детей, электрогитаре для Донни (он играл в течение двух лет, достаточно долго, чтобы стать на удивление хорошим гитаристом, а затем просто забросил), оплате аренды за лошадь для Петры. Успешный брак зависел от сохранения равновесия — это факт, который все знали. Успешный брак также зависел от высокой терпимости к раздражению — Дарси понимала это. Как поется в песне Стиви Уинвуда, смирись с этим, детка.

Она смирилась. Как и он.

В 2004 году, Донни пошел в колледж в Пенсильвании. В 2006 году, Петра пошла в Колби, верная дорога в Уотервилль. К тому времени, Дарси Мэдсен Андерсон было сорок шесть лет. Бобу было сорок девять лет, и он все еще состоял в клубе бойскаутов со Стэном Морином, строительным подрядчиком, который жил в полумиле от них. Она находила, что ее лысеющий муж выглядел довольно забавным в шортах хаки и длинных коричневых носках, которые он надевал для ежемесячных походов по «Дикой Природе», но никогда так не говорила. Его лысина стала хорошо заметной; очки стали бифокальными; его вес метался в диапазоне от восьмидесяти двух до ста килограмм. Он стал партнером в бухгалтерской фирме — «Бэнсон и Бэкон» стала теперь «Бэнсон, Бэкон и Андерсон». Они обменяли небольшой дом в Паунале на более дорогой в Ярмуте. Ее грудь, прежде маленькая, упругая и высокая (ее лучшая особенность, как она всегда думала; никогда не хотела чтобы она походила на грудь официантки), стала теперь больше, не такой упругой, и конечно обвисала, когда она снимала свой лифчик ночью — чего еще ожидать, когда ты приближалась к отметке в половину столетия? — но периодически Боб, оказываясь рядом, подходил к ней сзади и придавал им чашевидную форму. Порой был приятный перерыв в спальне наверху, с видом на их тихий двухакровый участок земли, и если он был немного быстр в постели и часто оставлял ее неудовлетворенной, часто, но не всегда, то удовлетворение от него наступало позже, от ощущения его теплого тела, когда он дремал рядом с ней… это удовлетворение, никогда не подводило. Это было, как она предполагала, удовлетворение от осознания, что они были все еще вместе, когда столь многие другие не были; удовлетворение от осознания того, что они приближались к своей Серебряной Годовщине, курс, был все еще устойчив, и она следовала ему.