Люси Снайдер - Опасная магия

— Корни этого дуба соприкасаются с корнями Рощи, — прошептал он, целуя мое лицо. — Мы уже в эфире; давай покажем хорошее шоу.

Он закрыл глаза и начал покрывать нежными поцелуями мою шею, груди. Гормоны во мне разыгрались, как огни Мэдисон-сквер-гарден в новогоднюю ночь.

«Это самый лучший заказ», — успела подумать я.

Купер ритмично дышал в предвкушении заклинания. Я закрыла глаза и следовала движениям его тела. Когда он вошел в меня, на короткую секунду меня пронзила боль, но дальше начались чудеса. Я обхватила ногами его талию и не обращала внимания на то, как скребет спину шершавая кора. Когда все закончится, это продлит мое удовольствие. Я не считала себя мазохисткой, но боль и наслаждение порой сливались для меня в единое целое.

В любом случае я радовалась, что надо сосредоточиться на заклинании, иначе все закончилось бы слишком быстро. Если я буду кончать тихо, Купер может продолжать часами. Но кошмары сделали меня слишком дерганой для вежливого незаметного оргазма. Я буду кусаться, царапаться, кричать… да, заклинание станет хорошим отвлекающим маневром.

С губ Купера полились древние слова, сначала это было не более чем бормотание доисторических людей, населявших берега морей и рек и поклонявшихся встреченным в прохладных водах духам. Потом грубые звуки стали более осмысленными; в сознании возник прокаленный солнцем колдун, стоявший в водорослях Нила и умолявший богов о дожде.

Я тоже произносила какие-то слова, но на другом языке — воспевавшем туманы и кипящие волны, серые морские штормы над стонущими под ураганом островами Северной Атлантики.

Воздух вокруг нас заколыхался, волоски на руках и затылке стали дыбом. Верхушки деревьев закачались под поднимающимся ветром.

Речитатив Купера подстраивался под ветер, становился более музыкальным, в едином дыхании смешивались восточные и западные наречия. Штормовые облака клубились над прериями, а мудрый шаман в одежде из буйволовой кожи воздевал к небу жилистые руки. От кожи Купера запахло влажной землей и оленьими шкурами.

Мой напев тоже менялся; во мне просыпалась тень старого шамана в медвежьей шкуре, который стоял в истощенном засухой лесу новой, зеленой земли, капал на сухую землю мед из круглой чаши и умолял Господа подарить его людям хоть каплю дождя.

И тут Купер дернулся, а его речитатив прервался внезапным стоном, но не наслаждения, а боли. Я тоже слышала безмолвный крик, чувствовала запах внутренностей, вытащенных из еще живого тела и брошенных на тлеющие угли.

— Боже! — Купер отвернулся и с силой оттолкнул меня.

Я упала спиной на траву.

Ничего не понимая и впервые стесняясь своей наготы, я вскочила на ноги:

— Купер, что…

Его тело выпрямилось и мускулы напряглись; даже вытатуированные знаки начали светиться слабым фиолетовым светом. Воздух был пронизан зловещим электричеством, облака над головой темнели и собирались в тускло-серый вихрь.

— Беги! — придушенно закричал он. — Быстрее! Беги же!

Я знала, что сейчас не время спорить или задавать вопросы. На подгибающихся от страха ногах я ринулась к машине. Никогда раньше не случалось ничего подобного. Купер говорил, что ритуал нельзя прерывать ни в коем случае.

Я добежала до «линкольна», запрыгнула на водительское сиденье. Рядом скулил, прижав к стеклу лапы, Смоки. Не успела я захлопнуть дверь, как он перепрыгнул через меня и помчался к хозяину.

Купер закричал. Его голос походил на скребущую по ржавому железу пилу.

«Зачем я убегаю? — думала я, поворачивая ключ зажигания и нажимая на педаль газа. — Не сомневайся. Делай, что сказал Купер. Он разбирается в магии гораздо лучше тебя».

Гроза надвигалась с устрашающей скоростью. Зарокотал гром. В зеркальце заднего вида я разглядела, как ветер поднимает вокруг застывшего в напряжении Купера вихрь пыли. Рокот грозы заглушал его крик.

Стоило мне тронуться с места, и небо пронзила невиданной мощи молния.

Земля вокруг Купера взметнулась в воздух. По парку пронеслась ударная волна, настолько сильная, что машину оторвало от земли, а меня швырнуло на руль.

«Черт, черт, черт!»

Машина накренилась, порыв ветра ударил в бок и перевернул «Динозавра». Я сильно ударилась; мне ничего не оставалось, как беспомощно цепляться за сиденье, а машину крутило как на американских горках. Сложенная стопкой одежда и сидевший на ней привязанный хорек соскользнули с приборной панели. Зверек цеплялся когтями за мою потную кожу, чтобы не повиснуть на своем поводке и не задохнуться. Наконец машина врезалась в металлическую скамью, привинченную к бетонной плите, и остановилась.

Руль все еще давил мне на грудь. Я кое-как высвободилась и пересадила перепуганного хорька на подголовник пассажирского сиденья. Потом схватила и натянула свою одежду. На боку и бедре остались тоненькие розовые царапины от когтей зверька. Избавившись от угрозы ареста за непристойное поведение в публичном месте, я опустила стекло и высунулась наружу в поисках Купера, наперекор всему надеясь, что он стоит там среди дыма и хаоса с обожженными волосами и смущенным выражением лица.

Но я ошиблась. На том месте, где стоял Купер, разверзся исходящий паром кратер размером с детский бассейн. Я не видела, насколько он глубок, но почерневшие края дымились алым, будто раскаленные угли или лава.

— Купер! Купер, ты где? — прокричала я, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота.

Ответа не последовало.

Рядом с кратером лежал Смоки, с трудом глотая воздух, его бока поднимались и опускались. Он выглядел странно раздутым.

Я наклонилась, чтобы проверить, что поводок хорька крепко привязан к рычагу переключения скоростей.

— Оставайся тут, — сказала я дрожащим голосом, без особой уверенности, что он меня понимает. — Я приду за тобой, когда буду уверена, что нам ничего больше не угрожает.

Я вылезла через окно и легко соскользнула по дверце машины на траву. Где же Купер? Может, его отбросило за деревья и он потерял сознание? Или от него ничего не осталось?

Нет, нет, нет. Он не мог умереть. Просто не мог.

— Смоки? — спросила я. — Смоки, где Купер? Пес попытался опереться на передние лапы, таща за собой задние, будто ему переломило спину. Изо рта у него стекала кровавая пена. Тут он увидел меня и завыл.

«Бедняга!» — ужаснулась я.

Из кратера тянуло как из зараженной гангреной раны, пахло плохой магией, и та же вонь шла от Смоки.

Я подошла к кратеру. И тут меня осенило: передо мной открылся портал между измерениями. Если бы я поставила в духовку пирог, потом пришла на запах и обнаружила, что он превратился в огнедышащего дракона, я удивилась бы гораздо меньше. Если подумать, дракона я отнесла бы к шалостям Колдуна, но портал? Это было очень, очень плохо и неожиданно.