Люси Снайдер - Опасная магия

— Поморгай и скажи, что ты видишь.

Я взяла у него шар и заглянула внутрь. Я склоняла голову и так и сяк. На одном из ракурсов стекло прояснилось, и я увидела, как играют два полосатых рыжих котенка: они боролись на зеленой лужайке, прыгали за голубой бабочкой и становились все милее. Вдруг я поняла, что слышу, как они шутливо рычат и мяукают. Видимо, окулярис поставлял в мозг не только зрительную информацию.

— Там играют котята, — сказала я Колдуну и вернула ему шар.

Окулярис перестал чесаться. Очевидно, раздражение означало подготовку к видению, которое я только что сумела рассмотреть, после чего оно прошло.

— Отлично, — ответил Колдун. — Продавец сказал, что там кошки, но это могло означать что угодно.

— А что в нем? — Я прищурилась на шар.

— Духи котят. Духи под стеклом.

Меня начала пробирать жуть.

— И как они туда попали?

— Изначально одейтты использовались спиритуалистами как пробирки для хранения; они просто ловили бездомных духов и наблюдали за ними через стеклянные шары. Кроме заядлых коллекционеров, никто ими не интересовался, ведь духи и полтергейст не слишком приятное зрелище — ты просто увидишь постоянно кричащего человека…

— Человека? Они заключали сюда людей?

— Сперва да, но вскоре занимающиеся их производством некроманты начали искать более интересные сцены. Они стали делать одейтты, где рабы или животные сражались, занимались сексом, играли, а когда участники увлекались занятием, некромант убивал их и запирал духи в стекле. Получалось переносное развлечение. В Викторианскую эпоху одейтты были своего рода видеопроигрывателями.

Я с отвращением посмотрела на стеклянный шар:

— Это ужасно.

— Но это означает, что при помощи камня ты можешь видеть духов. А это чудесно.

Ему не удалось сбить меня с толку.

— Это ужасно и неправильно.

Колдун пожал плечами:

— Другие времена — другие нравы. Если бы котята не оказались в шаре, скорее всего, их кинули бы в мешок и утопили. Если тебе станет лучше, могу заверить, что они даже не поняли, что умерли.

— Как освободить души из таких штук?

— Обычно достаточно разбить шар.

— Тогда разбей его. Отпусти их.

— Но это антиквариат…

— Я заплачу! Серьезно, нельзя так поступать. Отпусти их.

Колдун с укоризной глянул на меня, затем пожал плечами:

— Ладно, если тебе станет легче. Но ты должна мне тысячу долларов.

Он достал из кармана складной нож и резко ударил по стеклу. Шар треснул, из него просочились и растворились в воздухе две небольшие струйки дыма, а затем еще одна, совсем крошечная.

— Довольна? — спросил Колдун.

— Да.

— Ладно. Думаю, Опал уже закончила переделывать машину. Так что, если тебе надо перекусить, попить, сходить в туалет, поправить повязку или еще что-нибудь в этом духе, сейчас самое время. Затем спускайся в бар, и поедем.

Когда мы с Палом спустились в гараж, Опал загружала в коробку на пассажирском сиденье «лендровера» арсенал из дюжины гранат, пары волшебных палочек и нескольких пистолетов.

— Что делаешь? — спросила я.

Опал выпрямилась и с прищуром посмотрела на мою культю:

— Ты же не левша?

— Нет, я правша… А в чем дело?

— Страховка, — ответила она. — Колдун знает, что зачем. Ты просто кидай гранату как можно дальше.

— Ладно…

Из-за кузова грузовичка появился Колдун.

— Ты попила?

— Воды. Мой желудок не очень хорошо себя чувствует.

— В холодильной камере на заднем сиденье есть «Джинджер эль», на случай если тебе потом захочется.

— Сколько мы будем ехать, около часа? — спросила я.

— Сегодня пятница, дороги забиты. Так что часа полтора, если не наткнемся на неприятности.

— Больше ничего нет. — Опал положила в коробку небольшую связку хлопушек, затем повернулась к Колдуну. Ее лицо исказило выражение отчаяния. — Не езди. Пожалуйста!

— Детка, ты же знаешь, что мне нужно поехать. Прости, — ответил он.

Опал, казалось, вот-вот заплачет. Она обхватила Колдуна за шею и притянула к себе. Они целовались так долго, что я начала краснеть. Когда они остановились, чтобы вздохнуть, Опал отпустила его и скрестила на груди руки.

— Поезжайте, — мягко сказала она, уставившись на свои ботинки. — Не дайте себя убить.

— Ты слышала, что сказала моя леди, — обратился ко мне Колдун. — Поехали.

— И как мы выберемся отсюда? — Я кивком указала на «лендровер».

— Ну, я бы предпочел как можно быстрее, — ответил Колдун. — Когда мы исчезнем, вести машину станет сложновато, так что лучше принять снадобье и пересечь барьер пешком. Когда мы снова проявимся, Опал выкатит «ровер» на улицу, я запрыгну, тормозну, заберешься ты, и поедем.

— Хм, — сказала я, — не слишком сложно? Не говоря о том, что еще и опасно.

— Не слишком. Машина проедет барьер на скорости пять-десять миль в час, и если оставить дверцу открытой…

— Но сейчас час пик. И как насчет припасов? — Я показала на загруженную Опал коробку. — Большинство из них магического происхождения. Разве они не включат встроенный в сферу сигнал тревоги?

— Э… — Судя по выражению лица, Колдун не задумывался над этой стороной вопроса.

— Она права, — поддержала меня Опал.

— Давайте просто уменьшим «ровер» и положим ко мне в рюкзак… выйдем отсюда, а потом найдем укромное место, где нас никто не увидит, и увеличим.

— Но его будет трясти, все напитки в холодильнике прольются, — запротестовал Колдун.

Я наклонила голову:

— Наверняка у вас найдется скотч или веревка?

— А двигатель? Бензин разольется, и мы не сможем его запустить.

— Не разольется, — ответила Опал. — Я предполагала, что машина может покувыркаться, так что наложила заклинание.

— Согласен? — спросила я Колдуна.

— Ладно, — пожал плечами он.

Колдун, Пал и я материализовались в переулке напротив бара.

— Ух! Проявление такое же мерзкое, как мне помнилось с давних времен, — произнес Колдун после того, как его перестало тошнить в кучу пакетов из-под молока. — Твое снадобье надо было еще несколько часов поварить.

— Не придирайся, я впервые его готовила. — Я стряхнула с плеч рюкзак и поставила его на асфальт. Сняла с головы шлем и неуклюже пристегнула одной рукой к лямке.

Пал, пошатываясь, подошел ко мне и взобрался на плечо.

— Присматривайте за машинами и прохожими. — Я вытащила уменьшенный «лендровер» из основного отделения рюкзака и поставила на мостовую.

Пал неожиданно замер у меня на плече и вцепился коготками в куртку из драконьей кожи.

«О боже! Страх и Холод», — сказал хорек.

— Что?

Все еще стоя на коленях, я повернула голову и посмотрела, куда уставился Пал. У входа в переулок стояли двое мужчин в темных костюмах; оба держали в руках пистолеты. Нас разделяло пятнадцать или шестнадцать ярдов.