Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир

Пока он проводил осмотр, а Юлия помогала ему в этом, пожилой мужчина продолжил рассказ о фоносемантическом значении имени Руня, о его родословной, которая была утеряна и не имела никакой по сути ценности, так как не влияла на благородство и мудрость данного мопса, а также ещё о многом-многом другом, чем отчасти в самом деле утомил и Артёма и Юлю.

Медсестру к тому же не покидал странная мысль, что нечто странное в словах этого пожилого мужчины как и в нём самом определённо есть, но что именно она понять не могла, как будто кто-то нагонял туман на все ё попытки поразмышлять об этом.

Тем временем, осмотр никаких патологий и заболеваний не выявил, чему мопс со своим хозяином искренне обрадовались. Но Артёму показалось что и до осмотра обоим им было известно — поводов для беспокойства нет.

— Порой, когда есть какие-то сомнения, — словно прочитав его мысли, сказал Мурави, — чтобы потом не думалось и не пришлось сожалеть — стоит не полениться и сделать шаг в сторону этих самых сомнений. Возможно всё это пустое, но оттого и результат будет положительным как в нашем с Руней случае, — мопс довольно фыркнул, — возможно, сомнения будут иметь под собой неприятный исход…А быть может и сомнения будут оправданы и результат будет очень и очень положительным и весьма значимым для всего дальнейшего течения жизни в целом!..

Пока Артём и Юля словно заворожённые прокручивали каждое слово в голове, будто бы кто-то или что-то включило в их разуме функцию медленной перемотки, пожилой мужчина и мопс подошли к двери и, обернувшись на прощанье, улыбнулись. Да, Артёму, вновь показалось что мопс в самом деле улыбнулся! Невольно он бросил взгляд на Юлия и по выражению её лица, не скрывавшего искреннего изумления, он понял, то показалось это е только ему.

— Спасибо вам, Артём Степанович и Юлия Сергеевна, — торопливо стал прощаться пожилой мужчина. — И всего вам самого доброго!

Доктор и медсестра только вежливо кивнули головами в знак прощания, не в силах выдавить из себя хоть слово. Мурави с пониманием улыбнулся в ответ и поспешил закрыть за собой и мопсом дверь.

— Послушай, — обратился он с укоризной в голосе к Руне, едва они завернули за угол, — со своими улыбками ты нас запросто выдашь раньше времени. Если они не попадут туда, то всё остальное не будет иметь никакого смысла.

Мопс виновато захлопал большими круглыми глазами и тихо фыркнул, шмыгнув своим мокрым носом.

— Какая занятная симпатичная парочка, — словно отойдя от лёгкого ошеломления, еле выговорил Артём.

— Да-а, — также растерянно протянула Юлия. — Мне показалось что он…

— …улыбнулся? — осторожно спросил доктор.

— Кто?

— Мопс.

— Мопс?..

— Улыбнулся…

Постояв так ещё несколько секунд, оба вдруг громко рассмеялись.

— Так, пора нам уже собираться домой, — сквозь смех сказал Артём. — А то ещё не то померещится. Давайте, кто там следующий.

— Ой, отлично! — радостно воскликнула Юлия, направляясь к двери. — Как раз ещё с Полинкой успеем погулять пока не совсем стемнело…

Неожиданно она остановилась и опустив голову, уставилась на левый верхний карман своего халата, на котором были написаны её фамилия и инициалы с должностью. Медленно, не отрывая взгляда от надписей на халате, она повернулась к Артёму и тот заметил что Юлия более чем напугана.

— Вы видите? — взволнованно вопросила она. — Вы видите? Здесь нет!..

— Нет чего? — растерялся Артём.

— Здесь нет моих имени и отчества…, - уже чуть слышно отозвалась Юлия. — И Полина…Я готова поклясться, что мы его ни разу не встречали в нашем дворе…

Раздался звонок в дверь и затем в неё постучали, согласно давней договорённости — условный стук в дверь был своего рода паролем, означавшим: "Я — свой!". Поскольку дверного глазка не было, то такая мера хоть как-то могла обезопасить от непрошенных гостей. А открывать её сразу было нынче очень опасно — если уж могли спокойно среди бела дня ограбить прям на улице, то что уж говорить о квартирных грабежах и взломах?

Ольга нянчилась с маленьким Сенечкой, а только что вернувшаяся со школы Лена, помогала бабушке на кухне. Услышав звонок, она радостно заверещала:

— Я открою! Я открою! Это папа!

— Стой! — крепко ухватив внучку за локоть, грозно остановила её женщина с суровым взглядом, которая и своим внешним вычурным видом и внутренним состоянием всячески, казалось, противилась роли бабушки. — Я сама открою, а ты продолжай дальше замешивать.

Девочка грустно опустила глаза и надула губки, но женщину послушалась. Тем временем вновь раздался звонок.

— Леночка, открой папе дверь, пожалуйста! — послышался из гостиной голос Ольги.

Девочка снова было засобиралась, но грозный рык бабушки остановил и её и успокоил нянчившуюся с ребёнком Олю.

— Я открою! — рявкнула она. — Ишь ты, голубь, бьётся прям, стучится — не терпится в гнездо обратно. Лучше бы работу нашёл, клоун эдакий.

Лена продолжала замешивать пюре в маленькой кастрюльке, но глазки её сейчас заблестели от подступивших слёз. Бабушка никогда не стеснялась в негативных тонах и во всеуслышание отзываться о её папе. Особенно с тех самых пор как они вынужденно переехали в их с дедушкиной квартиру.

Послышался очередной условный стук в дверь, но уже громче.

— Да иду я! — уже открывая первую дверь, крикнула женщина и судя по всему по ту сторону её услышали и даже, возможно, оторопели.

Щелчок замка, ещё один и дверь открыта. На пороге стоял довольно жалкого вида молодой мужчина с виновато-затравленным взглядом.

— Чего притих-то сразу? — в свойственной ей манере спросила его тёща. — Теперь-то хоть работу нашёл? А? Не слышу!

— Галина Петровна, я…

— Головка ты от…

— Мама!! — раздался сзади громкий возглас Оли. — Ты хоть думай что говоришь! При детях!

— Вот именно что при детях, о которых только бабушка с дедушкой и могут позаботиться, их папочка позволяет себе снова и снова приползать даже без конфетки в кармане. Пусть эти дети знают правду!

В этот момент послышался топот — мимо них из кухни в дальнюю комнату пробежала Лена. Дверь громко хлопнула и послышался детский плач, который девочка пыталась приглушить подушкой, уткнувшись в неё личиком. Тут же расплакался и полуторогодовалый Сенечка в гостиной.

— Как же тебе не стыдно… — едва слышно промолвила Оля. — Ты же прекрасно знаешь что произошло. Мы бы никогда вас не побеспокоили, но к кому идти за помощью в такие тяжёлые периоды, если не к самым родным?.. Я раньше никогда не думала что в тебе столько злобы и ненависти…

— Вот уж спасибо! — взмахнула руками женщина. — Вот уж отблагодарила! Да я тебе и помогаю с твоими детьми! Он же никогда работу не найдёт, если его мордой не тыкать…