Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир

Девочке порой проще было написать, что ей было нужно, чем сказать словами. Отдельные слова и короткие фразы давались легко, а вот с длинными получалось намного сложнее. Буквы и цифры вообще очень нравились Полине. Часами она могла сидеть за столом в своей комнате и вырисовывать какие-то наборы чисел или слова. Параллельно с этим Полина вслух произносила или какие-то фразы, или отдельные слова, или просто какую-то абракадабру. Но юлю это нисколько не удивляло, ведь когда она была маленькая, то и сама любила возиться со своими куклами или конструкторами, создавая различные сценарии и озвучивая их вслух. Были целые диалоги между куклами или человечками из конструктора и со стороны казалось что ребёнок разговаривает сам с собой.

— Ну как прошёл день, доча? — ласково спросила Юлия у Полины, когда они вышли из школы. — Как училась сегодня?

— Хорошо… — нараспев ответила девочка. Для неё это было довольно характерно — говорить нараспев, растягивая гласные. — Идём домой…

— Да, домой, Полюшка, — согласилась с ней Юля. — Сейчас сядем на автобус и поедем домой.

Когда они вошли во двор, то Юлия сразу заметила этого человека. Он сидел на скамейке у детской площадке — вернее у того, что осталось от некогда детской площадки. Возможно потому что уже заранее ожидала его там увидеть. Сбывшееся ожидание не напугало её, а скорее даже обрадовало, так как ей очень уж хотелось прояснить для себя одну загадочную деталь. А точнее — две детали. Два момента.

— Поля, не хочешь покататься немного на качелях? — загодя спросила у дочки Юля.

— Хочешь! — моментально среагировала та.

— Как правильно говорить? Не хочешь, а хочу.

— Хо-чу.

— Умничка, — улыбнулась Юлия. — Ну пошли тогда покачаешься.

И они направились к детской площадке, где стояли одинокие старые качели и рядом на скамеечке сидел пожилой седовласый мужчина в длинном чёрном пальто.

Он тоже заметил их сразу, ещё когда они только вошли во двор, однако виду не показывал и повернул голову в их сторону лишь когда они уже были на расстоянии шагов десяти.

— Здравствуйте, Юлия Сергеевна, — улыбнувшись, поздоровался он, опередив тем самым Юлю, которая в глубине души надеялась произвести эффект неожиданности и застать его врасплох.

— Здравствуйте… — ответила было она, но тут же запнулась, поймав себя на мысли, что забыла не только необычное отчество пожилого мужчины, но и его имя. — Э-э-э…

— Михаил Ракинович, — ответил тот и не смог сдержать свой смех. — Да, действительно, это моё имя сложно запоминается.

— А у вас есть и другое имя? — насторожилась Юля.

— И даже не одно, — он вновь рассмеялся. — Каждого из нас разные люди могут и называть по-разному, верно? В школе — прозвища, дома — ласково и так далее.

— Итак, здравствуйте, Михаил Ракинович, — официальным тоном закончила, наконец, своё приветствие Юля и сделала глубокий вдох, будто набиралась смелости и решительности.

— Добрый вечер, — снова с улыбкой ответил пожилой мужчина и довольно легко и живо поднялся со скамейки. Взгляд его упал на девочку. — Здравствуй, Полюшка.

Глаза у Полины загорелись и она расплылась в улыбке, чем очень удивила Юлию. Дело в том, что девочка очень тяжело всегда шла на контакт с незнакомыми ей людьми, а тут её реакция была прямопротивоположной.

— Черпуки уки па! — вдруг звонко вскрикнул пожилой мужчина и, подняв руки вверх, хлопнув в ладоши. Юля почувствовала страх и крепко сжала руку дочери.

— Уки! — радостно крикнула Полина, чем ещё больше напугала свою маму. — Уки па!

Девочка вырвала руку из ладони Юлии и стала прыгать на месте, хлопая в ладоши.

Потом была серия каких-то странных телодвижений из неведомого танца. Пожилой мужчина продолжал стоять и смеяться. Девочка продолжала танцевать. Юлия почувствовала полную растерянность и с нескрываемой тревогой смотрела на дочь. Так продолжалось минуты две.

— Пакуча чели! — крикнула вдруг Полина и тут же успокоилась, будто и не было этого эмоционального всплеска активности. — Пакуча чели, — повторила она вновь уже вполне спокойно и направилась к качелям.

— Какой замечательный ребёнок, — отойдя от смеха и вытирая выступившие от него слёзы, сказал пожилой мужчина. — Просто удивительный!

— Что это было? — голос Юлии не скрывал возмущения. — Что ещё за "чики-пуки" и откуда вы знаете меня и моего ребёнка, Михали…

— … Ракинович, — тихим и спокойным тоном ответил Мурави. — Мы были у вас в ветеринарной клинике с мопсом Ру…

— Я прекрасно помню вас с вашим мопсом! — негодующе перебила его Юлия. — Но это был первый раз когда я вас видела, а вы уже знали меня и Полю на тот момент. Откуда?!

Пожилой мужчина тяжело вздохнул и, поджав губу, виновато взглянул на Юлю. Сейчас он действительно увидел в её глазах страх и понял, что незатейливыми отговорками будет не отшутиться, да и сами шутки уже явно понеслись не в ту сторону, совсем не безобидную. Полина с удовольствием раскачивалась на качелях, мурлыкая что-то себе под нос. Будто бы и не было этого мистического танца с непонятными заклинаниями, которые так напугали Юлию.

— Простите меня, — деликатно начал Михаил Ракинович. — Простите меня, Юлия Сергеевна, я правда вовсе не хотел вас так напугать.

— И кроме того, — не унималась Юля. — Да, у меня…необычный ребёнок, но это не повод смеяться и устраивать такой сумасшедший цирк! Вы пожилой человек! Как вам не стыдно и не совестно?!

— Боже! — взмолился Мурави. — Вы не так меня поняли! И в мыслях не было!..

— Кто вы? — Юлия была близка к истерике. Она вплотную подошла к пожилому мужчине и схватила его за грудки. — Кто вы на самом деле? Что вам нужно от моей дочери?

— Успокойтесь, — Мурави осторожно коснулся её рук, обхватил их ладонями. — Пожалуйста, успокойтесь… Всё совсем не так как вы поняли… Прошу вас, давайте присядем и я вам всё объясню…

Юлия расплакалась, разжала кулаки и выпустила из рук пальто пожилого мужчины. Мурави помог ей сесть на скамейку, вынул откуда-то из внутреннего кармана чистый абсолютно белоснежный накрахмаленный носовой платок. Юля заметила что на нём была вышита то ли какая-то аббревиатура, то ли слово, начинающееся на "Мум". Но сейчас её куда больше интересовало другое: что это за человек и что ему надо от её дочери? Поэтому, не заостряя внимания на вышитой надписи, то была на платке, она поспешила промокнуть им глаза, чтобы не расплылась тушь. Затем аккуратно протерев нос, положила руки на колени, сжав в ладонях платок, и выдохнув полной грудью накопившееся напряжение. Мурави осторожно сел рядом с ней, но соблюдая определённую дистанцию, на которой бы Юлия чувствовала себя в безопасности.

— Я безумно виноват в сложившейся ситуации, — после непродолжительной паузы сказал он. — В этом нет мне оправдания. Необходимо быть более деликатным. Но, поверьте, всему есть самые простые объяснения.