Алексей Сквер - Дальше — не будет.

— А ты посмотреть сам не можешь, значит??

— Могу, но зачем?? В твоём мире я могу быть не долго. И только в качестве гостя. Ты, между прочим, можешь уйти в свой мир и прервать связь меж нашими мирами. Такие случаи были. Но не думаю, что это принесло счастье, тем кто решил так поступить. Ну что? Идём??

— Пошли, только надо захватить с собой еды. — Стас, пожав плечами, повернулся и сделал шаг к двери.

— В твоём мире негде взять пищи?? Я так и думал. Дай руку!

Стас повернулся назад и подал руку Иуде. Мир вокруг тут же стал Мглой и вновь преобразился, но уже в комнату, где Стас сотворил дверь. Иуда оценивающе взглянул на ртуть, поднял глаза на Стаса и промолвил:

— Стекло, ртуть, фольга — весьма примитивно, я ожидал увидеть мастерскую… ну да ладно. Не удивляйся, я путешествую по своему миру, как мне вздумается и здесь мне двери не нужны. Мог бы поуютнее себе рабочее место обустроить — продолжая оглядываться Иуда наконец-то остановил взгляд на двери в мир созданный Стасом.

— Всё необходимое здесь есть…было…чего мне ещё желать??

— Покажи мне, что там у тебя, и я возьму всё необходимое.

Стас подошёл и толкнул дверь, Иуда встал возле него и, глядя на пляж, сказал:

— Думаю, нам понадобится что-нибудь прохладительное. Ну и тебе я предложил бы фрукты.

— Я съел бы мяса…или рыбы… ухи!!

Иуда, чуть повернув голову к Стасу, удивлённо изогнул бровь.

— Да ты гурман. На жаре есть суп?? Хотя рыбу я не ел давно… хм… знаешь, пока маешься мыслью «чем бы заняться?», многое успеваешь попробовать. Я в чревоугодии успел преуспеть. Вкусовое удовольствие ни с чем не сравнить. Предлагаю шурпу.

— Что это??

— Ну, вообще-то это варёный судак. Самое вкусное — бульон. Весь фокус в том, что рыбы много, а бульона мало и он очень вкусный и питательный, хотя второе меня мало интересует, в общем рекомендую.

— Хорошо, пусть будет судак.

Иуда вытянул перед собой руки, и над ними тот час же заклубилась мгла. Мгновение и из мглы материализовался объёмный поднос, на котором были фрукты две запотевшие кружки холодного кваса, тарелка с кусками варёной рыбы и две пиала, над которыми поднимался ароматный парок.

На удивлённый трюку взгляд Стаса иуда лишь пожал плечами:

— Лень изображать готовку и прочие холодильные машины. В своём мире я беру всё что мне надо там где мне надо. Маленькие прелести хозяина мира, хе-хе. Иногда я думаю, что так и накормили хлебом и рыбой толпу голодных. Чудо это то, что не может объяснить тот, кто не может его сделать, или делает, пока не понимая, как у него так вышло.

Вскоре они уютно расположились на берегу моря, куда были принесены для общего удобства пляжный зонт и покрывало, ставшее импровизированным столом. Насытившись, Стас решил вернуться к разговору, тем более, что Иуда почти не ел, объяснив это тем, что ему пища интересна только в виде вкусового удовольствия. И пока Стас кушал, Иуда с удовольствием искупался.

— А почему в твоём мире нет солнца и моря??

— Всё просто Стас, как и все вы, покончив счёты с жизнью, я ничего не хотел. Мир, подаренный мне, подстраивался под меня. Поначалу он вообще был пещерами. Если уж приходится продолжать жить, то я выбрал долю отшельника. Но сложно быть отшельником наблюдая прибывающих. Я чувствую вас всех пока вы в моём мире. Чувствую прибывающих и чувствую когда кто-то уходит. Какое уж тут солнце с морем?? Но те, кто приходил привносили в мой мир всё новое и новое, развивая его и развивая меня. В итоге в этой замкнутой системе у меня появилось почти всё от чего я отказался, но чтобы выйти на волю нужно этого сильно захотеть и найти дверь, а я…я уже не хочу.

— Почему?? Тебя устраивает твой мир??

— Я смирился. Понимаешь, Стас, я раньше, как и ты искал возможность уйти, только по другой причине. Я больше не мог слушать и жалеть тех несчастных, которые приходили. Я ничем не мог им помочь — только они сами. А потом один из них создал зеркало и вышел за пределы моего мира. Кстати он был китайцем. Видел бы ты тот кровавый кошмар, который он создал, возомнив себя императором. Я попытался ему помешать в его мире и мне просто сломали хребет. Очнулся я в своём мире. Знаешь ли я и тут смертен. Если ты меня сейчас убьёшь — я умерев тут опять вернусь в свой мир и, я уже говорил, если ты не захочешь чтобы я к тебе сюда мог прийти тебе достаточно пожелать чтобы дверь исчезла. Её не станет.

— То есть если я пожелаю чтобы дверь исчезла, а потом тебя убью, то для тебя всё кончится??

— Нет, Стас, для меня не может что-то кончится, так как для меня уже кончилось всё. Я создал один единственный мир. Я долго его продумывал и учёл почти всё. Я восстановил ту ночь, когда взяли Его и устроил так чтобы взяли меня, а его спрятали. Наивный, я полагал, что если снесу всё, что снёс Он, то смогу вернуть себе себя. И я не машеничал, но до креста я не дожил в том мире. Меня забили насмерть бичом. Прежде чем вернуться в свой мир я последний раз говорил с Ним. Он всеведущ в мироздании, как я всеведущ в своём жалком и скорбном мире. Конечно, Он заметил мои действия и спросил, зачем я себя мучаю. Я попытался объяснить. В итоге Он смеялся и жалел меня — показав то уродство, что я создал, наполненное големами без души с заложенной программой действий не трогать куклу похожую на Него и казнить меня. Понимаешь?? Он показал мне что я делаю совсем не то. Твой мир мне нравится. Ты не стал создавать людей, видимо мечтал о свободе — и получил именно её. — Иуда указал на море — умиротворяет. А вот создай ты людей…не важно каких…родных или близких… просто слуг, то мир твой был бы наполнен биологическими машинами с одной лишь функцией — делать то что задумал ты. Дать им свободу воли и выбора ты не в состоянии, впрочем, как и многое другое. Чтобы дать всё это нужно это понимать, а мы не боги, чтобы видеть суть вещей… Мир вокруг нас не то что мы видим и представляем о нём, иначе мы были бы уже не людьми по образу и подобию, а сам Образ. Понимаешь??

— Не совсем.

— Я уже дошёл до конца своего пути. Моё место там, где я есть и куда поставлен. Двери созданы для вас. Это ваши пути не окончены, а я до конца времён буду тем, кто сделал свой выбор окончательно. Очень мало тех, кто уходит из жизни от ненависти к себе лично. Такие конечно есть, но приходят в мой мир иначе и… так как их путь окончен, становятся мной… точнее вливаются в мою сущность, обретая покой. Относительный покой, конечно, ибо предают, прежде всего, самих себя. Почти все самоубийцы пытаются что-то кому-то в мире живых доказать или показать. Это глупость, но в момент суицида, им кажется верным аргументом. И тогда появляется тот, кто действительно ненавидел себя при жизни. Он принимает облик самоубийцы, отправляя его в мой мир, а сам умирает вместо самоубийцы. Раз за разом. Мои помощники…эээ…слившиеся с моим я…как то так могу объяснить. Опять-таки сложно рассказывать — надо прочувствовать.