Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза

Минуту все переваривают информацию.

— Кстати, а как называется ваша группа? — спрашивает майор у однорукого.

— Детдом 9. Это для обеспечения снабжением. А так пока не думали. Не пионерами же называться.

— А чем плохо пионерами — удивляется майор.

— Совок! — фыркает Тимур, заметно, что многие из подростков его мнение разделяют.

— Возраст не пионерский у большинства — замечает со своей стороны вожатый. Или воспитатель? Раз это — детдом?

— Тимур, шат аб! — заявляет Ленька.

— Но совок же! — возражает встопорщившийся Тимур.

— Панцергренадеры — тоже совок? — не удерживаюсь я.

— Это ты к чему?

— Пионеры — вообще то во многих армиях мира — это саперы. Инженерные войска. Официально называются так.

— Ну да — подтверждает и Рукокрыл.

— А чего в совке так их называли? — удивляется невысокий паренек.

— Ну, значение этого слова еще — первопроходец, идущий первым. За рубежом есть такое движение 'бойскауты'…

— Скаут — это разведчик — поправляет меня Рукокрыл.

— И бронемашина такая есть — Ленька лезет в разговор опять.

— Я ж говорю — разведчик! Они ж тоже — первыми идут.

— Говоря проще, для правильного воспитания молодежи давным-давно придумано собирать вас в группы и правильно обучать всякому правильному. Чтоб не обалдуями росли. А уж как называли — скаутами или пионерами — разницы особой нет.

— Так пионеры — это же сплошь совковая пропаганда.

— Так и скауты — то тож пропаганда. 'Боже храни Королеву'. Ну?

— А американские что? Или вот — греческие?

— Это что, во всем мире что ли пионеры были? Только название другое? — удивляется до этого помалкивавший кучерявый паренек, который сегодня как раз управлял мотозомбями из останков колясок.

— А то ж! Назывались по-разному, но были. Пионеры, бойскауты, в Германии — гитлерюгенд.

— Да вы сказанули! Прям одно и тоже — гитлерюгенд и бойскауты! Пионеры-то ясно, похожи. Тоталитаризм опять же. Но бойскауты-то?

Брысь достаточно спокойно смотрит на паренька, потом, явно подбирая слова, отвечает: 'Любое нормальное государство, если только думает о своем будущем, детей обязательно будет держать под присмотром и учить полезному. Иначе это государство накроется…'

— Медным тазом — старательно подсказывает Енот.

— Вот-вот. Потому что пока мы в силе — мы вас защищаем. А когда состаримся, ослабеем, тогда как? Если вы вырастете нормальными людьми, то и нам стариканам жить будет хорошо. А если нет — хреново придется нам же в первую очередь. Все ж просто. Гитлерюгенд и пионеры с бойскаутов во многом слизаны. Учили-то одному и тому же.

— Не верится… — качает головой паренек. Прямо как сегодня во время стрельбы качали 'башками' управляемые им мишени.

— Давай загибай пальцы, прикинем. Вот принимают человека в пионеры. Значит — учится быть в коллективе, командой работать. Не врать. Не крысятничать. Помогать своим. Учиться всякому полезному. Разве что понятие 'свои' у всех было разное.

— Так в любой банде тоже молодежь учат!

— А государство это ооочень большая банда. Так что все то же. Только в большой банде отморозков меньше, трудно с отморозками уживаться вот их и мочат. Для пользы дела. Впрочем — вон давайте Доктора спросим, он возился с бойскаутами.

— С чего это доктору с бойскаутами возиться, лечил что ли?

— Ну, тут все просто — командир дело сказал, учат их всякому полезному. Ну и как первую медицинскую помощь оказывать — тоже учат. И серьезно. Практически как пожарных и полицейских. А на гитлерюгенд они да, похожи. К слову сказать, обращение к своим вожатым у них прям 'мой фюрер'. Я с ними как раз по поводу первой помощи и возился — поясняю я, раз они на меня уставились.

— Чо, серьезно?

— Ну, по-английски звучит 'май Лидер'. Переводишь — аккурат 'майн фюрер' и вытанцовывается.

— Ишь ты.

— Ну, так и у нас был 'товарищ вожатый'.

— Или вожатая — опять очень вежливо уточняет Енот. Ремер посмеивается.

— Ага.

— Вот я толкую, что если детей предоставить самим себе, они такого наворочают. Страх господен, что они себе найдут. Так что в нормальном государстве о молодежи думают. У нас тут вроде как стараются толково все обустроить, так что будут и пионеры. Или скауты, это уж кому как.

— Совок получится.

— Эк в головы то нагадили. Что такое совок? Не считая приспособления для уборки мусора с пола?

— Это когда все плохо! — отвечает сосед кучерявого паренька. Видно, что ему весь этот разговор не интересен, и он откровенно поглядывает на брезентовый сверток, в котором отчетливо проглядывается притащенное на эту встречу оружие. Майор решил, что детенышам будет полезно потрогать руками серьезные дудки.

— Мда. Богато в мозги дерьма навалено. Ладно, хватит про скаутов, по мне любые скауты лучше, чем то, что творилось. Вот были сегодня на Марсовом поле, я сразу припомнил, как там совсем недавно беспризорники у Вечного огня ночью грелись — и спали там же. Демидов, тащи оружие, начнем. Вечер уже.

Когда Демидов, надувшийся мало не вдвое от гордости с усилием подтаскивает тяжеленный сверток и начинает его разворачивать на месте где поровнее, я вижу, что пионЭры делятся на две части — мальчики налево, девочки направо, то есть паренькам оружие нравится, а вот девчатки к нему весьма прохладно видимо относятся. Хиросима незаметно исчезает, возвращается со свертком в руках. Смотрит многозначительно.

Майор тем временем начинает: 'Если смотрели всякие кино про зомби, то видели, что там зомбакам рубят бошки катанами и проламывают битами, топорами и прочей бижутерией. В реальной жизни это все хлопотно и неудобно, потому мы привезли вам обычное оружие относящееся к огнестрельному, которым упокаивать агрессивных зомби сподручнее.

— А что есть и неагрессивные? — удивляется одна из девочек, круглолицая такая.

— Есть. Мы об этом попозже потолкуем. Пока поговорим о том, как лучше свою тушку от злобных нападок обезопасить. Тушка-то вещь ценная?

— Ну, на миллион добедовых долларов тянула — вставляю я свое.

— Это в каком смысле? — осведомляется недоверчиво Хиросима.

— Как-то сели мы с ребятами в ординаторской и посчитали, во сколько может встать человеческое тело, если посчитать его составляющие детальки по рыночным ценам — роговица там, кожа, почки, сердце и так далее. Получилось порядка лимона доллариев зеленых. По тому времени, разумеется, сейчас-то эти бумажки цены никакой не имеют.

— Вот так прямо миллион? — не верит Хиросима.

— Вот так прямо. Так что каждый человек с рождения был миллионером. Другое дело, что с таковым капиталом многие обращаются паскудно.

— Возвращаемся к нашим баранам, — неодобрительно прерывает завязавшуюся лекцию о человеческих вредных привычках майор. Хиросима недовольно морщит носик, круглолицая девчонка как-то с уважением посматривает на свои ручки-ножки. Словно приценивается.