Исин Нисио - Тетрадь смерти: Другая тетрадь. Дело Лос-Анджелесского убийцы Б.Б.

– Мисора Наоми-сан, вы уже в доме? Или снаружи?

– Снаружи. Напротив него. Я ещё не заходила.

– Пожалуйста, теперь зайдите. Вам не понадобится ключ, он должен быть не заперт.

– …Хорошо, – ответила она сквозь зубы, с трудом сдерживая желание накричать на него. Такие предосторожности могли быть знаком уважения, но Мисора прекрасно могла бы проникнуть в дом без чьей-либо помощи.

Она зашла внутрь через калитку. Жертва была убита в спальне. Мисора могла предположить примерную планировку дома, поглядев на него снаружи - опыт её работы в ФБР. Спальня, вероятно, находилась на первом этаже. Не смотря на то, что с момента убийства прошло уже полтора месяца, нигде не было видно пыли.

Сторож, должно быть, постоянно прибирал здесь.

– Гм, L…

– Что такое?

– Согласно вчера полученной мной от вас информации, местная полиция уже закончила здесь своё расследование.

– Да.

– Как вы получили полицейские отчёты? Они сами дали их вам?

– Да.

…Ладно.

– Столько времени прошло. Не зря ли я сюда приехала?

– Нет, - сказал L. – Я хочу, чтобы вы нашли то, что детективы из полиции упустили в своём расследовании.

– А… что? – ничего не изменилось с того момента, как полиция последний раз была здесь, и он так и не ответил на её вопрос.

– Место преступления обыскивают по сто раз не просто так, – пояснил L. – Возможно, обнаружится что-то новое, что было упущено до этого. Я не могу помочь, но предположите, Мисора Наоми-сан, что связь между этим мужчиной, Квотер Квин и Бэкъярд Боттомслеш, убитой два дня назад, существует. Если её все же нет, и мы предполагаем, что убийца выбирает своих жертв произвольно, то каким образом он распределяет, кого, когда и где убивать? Другими словами, Мисора Наоми-сан, я прошу вас найти недостающее звено.

– Понятно…

Не очень-то понятно, но спорить с L не хотелось. Она запомнила его просьбу и вошла в спальню. Дверь открылась внутрь, на ней был засов с ключом.

Это было убийство в закрытой комнате.

В двух других преступлениях тоже присутствовал засов с ключом – как и было указано в полицейских отчетах. Могло ли это быть связью между жертвами?.. Но нет, если так было написано в отчёте, L это уже обдумал. Он хотел, чтобы она нашла что-то новое. Это была маленькая комната. Всю мебель в ней сдвинули к стенам, и от этого в ней стало тесно. Только большая кровать осталась стоять в центре комнаты, напротив книжного шкафа. Литература в шкафу оказалась только художественная; похоже, в этой комнате Белив Брайдсмэйд отдыхал. Значит, он не смешивал свою работу с личной жизнью; немного необычно для свободного журналиста, но, похоже, ему так было удобнее. Возможно, кабинет находился где-то наверху, подумала Мисора, задумчиво поглядев на потолок. Надо бы туда потом заглянуть.

– Между прочим, Мисора Наоми-сан… Что вы думаете об этом убийце? Мне бы хотелось услышать ваше мнение.

– Не думаю, что моё мнение будет полезно.

– В данном случае ценен любой вывод.

Мисора на мгновение задумалась. Он прав…

– Я думаю, это странно, - сказала она, уже не ходя вокруг да около, как она это делала днём раньше. Она решила, что что-то тут не так, с тех пор как она просмотрела данные, полученные от L. – Он не просто убивал своих жертв. А ещё и делал какие-то жуткие и непонятные вещи с ними в запертой комнате, а потом всё прятал.

– Что «всё»?

– Например, отпечатки. Полиция не нашла ни одного; он вытер абсолютно всё.

– А! Мисора Наоми-сан, но разве не все преступники заметают за собой следы?

– Не так как здесь. Он явно перестарался.

Она неожиданно поняла, L проверял её. Он спрашивал её мнение, чтобы сравнить со своим и решить, будет ли она ему полезна.

– Убийца мог просто одеть перчатки, – продолжила Мисора. – Но не сделал этого. Он уничтожил все следы так, чтобы не возможно было обнаружить ни его отпечатки, ни отпечатки жертвы или кого-либо ещё. Он даже вытер лампочки; нигде нет ни одного отпечатка. Это и странно.

– Да, я согласен.

…Как удивительно.

– L, если он параноик, то я не думаю, что найду здесь что-то новое. Он убийца, который не допускает ошибок.

Ошибок. Например таких, какою она совершила в прошлом месяце.

– Обычно следователи находят ошибку, допущенную преступником, и таким образом ловят его. Но в данном случае ошибок нет.

– Да, я согласен, – повторил L. – Однако, как на счёт чего-то, не являющегося ошибкой?

– Не ошибкой?

– Именно. Нет ли там чего-нибудь, что могла упустить полиция? Что-то, специально оставленное убийцей?

Специально? Разве убийцы бы делали это? Зачем кому-то специально оставлять улику, особенно, если это поможет поймать его? Он не мог… или мог? Мисора вспомнила о соломенных куклах и засовах в Закрытых Комнатах – неужели он намеренно оставил две эти улики? Они не могли быть ошибками, особенно последнее – Запертые Комнаты. Здесь должна быть какая-то тайна. Все комнаты были заперты изнутри, но преступник даже и не пытался выдать эти убийства за самоубийства. Первого задушили, второго избили – орудия убийств так и не нашли, что полностью исключает возможность самоубийства. В Запертых Комнатах должны быть какая-то подсказка. Это было необычно и уж точно не случайно.

Прибитые к стене куклы – это другая подсказка. Мисора не понимала этой связи.

Соломенные куклы (как те, что оставил убийца) в японской культуре выражали сильную ненависть и неприязнь одного человека к другому. Следовательно, убийца либо японец, либо хорошо знаком с японской культурой.

Однако, эти куклы просто дешёвая имитация, которую можно купить за три доллара в ближайшем магазине.

Это исключает эту теорию.

Мисора закрыла и заперла дверь, потом повернулась посмотреть на то место на стене, куда была прибита кукла.

В этой комнате было четыре куклы. По одной на каждой стене. Сейчас их, конечно, забрала полиция в качестве улики. Сейчас там были только дырки от гвоздей. Мисора достала фотографии из папки с уликами, по одной на каждую куклу, и рассмотрела их. На другой фотографии был Белив Брайдсмэйд, лежавший на кровати лицом вверх. На его шее были чётко видны следы удушения.

В папке лежала ещё одна фотография.

Опять с Беливом Брайдсмэйдом, только не в спальне, а в морге после вскрытия. На его груди были огромные раны от ножа. Неглубокие, но настолько длинные, что их концы находились с разных сторон его грудной клетки. Они были сделаны уже после смерти.

– Раны на трупе жертвы говорят о том, что убийца почему-то ненавидел его, может из-за того, что тот написал?

Он давал материал многим желтым газетам, вполне возможно, что этим он нажил себе несколько врагов.

– Тогда, что насчёт второго и третьего убийств, Мисора Наоми-сан? Между ними не было никаких взаимоотношений, но их тела также были изуродованы, и куда более жестоко.