Стивен Кинг - Оно

— Должно быть, тебе это приснилось, — наконец изрек Ричи. Увидел, что Бен поморщился, и быстро добавил: — Ты только не обижайся, Большой Бен, но ты должен понимать, что воздушные шарики не могут, просто не могут лететь против ветра…

— Фотографии не могут подмигивать, — заметил Бен.

Ричи переводил тревожный взгляд с Бена на Билла. Обвинить Бена в том, что он все выдумал, это одно; обвинить в том же Билла — совсем другое. Билл был их вожаком, они все равнялись на него. Никто не говорил об этом вслух, в этом не было необходимости. Но Билл сыпал идеями, мог придумать, чем заняться в скучный день, помнил игры, о которых остальные уже забыли. И почему-то они видели в Билле взрослого, возможно, подсознательно понимали, что Билл возьмет на себя ответственность, если в этом возникнет необходимость. По правде говоря, Ричи поверил в историю Билла, при всей ее невероятности, и, возможно, ему просто не хотелось верить в историю Бена… или Эдди, только и всего.

— С тобой ничего не случалось, так? — спросил у него Эдди.

Ричи помолчал, уже начал говорить что-то, покачал головой, опять помолчал, потом все-таки заговорил:

— Самое страшное, что я видел за последнее время, так это Прендерлиста, ссущего в Маккэррон-парк. Никогда не встречал такого безобразного члена.

— А ты, Стэн? — спросил Бен.

— Ничего, — быстро ответил Стэн и отвел глаза. От лица отлила кровь, а губы он сжал так плотно, что стали совсем белыми.

— Так ч-что-то в-все-таки было, С-Стэн? — спросил Билл.

— Нет, я же сказал! — Стэн вскочил, подошел к кромке воды, сунул руки в карманы. Уставился на плотину, на обтекающие ее потоки воды.

— Давай, Стэнли, не томи! — фальцетом воскликнул Ричи. Это был еще один из его Голосов — бабки-ворчуньи. Переходя на этот голос, Ричи ходил согнувшись, приложив кулак к пояснице, и постоянно покашливал. Но при этом голос бабули более всего походил на голос самого Ричи Тозиера. — Не крути, Стэнли, расскажи своей старой бабушке о пла-а-ахом клоуне, и я дам тебе печенье с шоколадной крошкой. Ты только скажи…

— Заткнись! — внезапно рявкнул Стэн, развернувшись к Ричи. Тот от неожиданности даже отступил на пару шагов. — Просто заткнись!

— Слушаюсь и повинуюсь, босс. — Ричи сел. Недоверчиво посмотрел на Стэнли Уриса. Яркие пятна пламенели на щеках Стэна, но выглядел он скорее испуганным, чем взбешенным.

— Все нормально, — попытался успокоить его Эдди. — Не бери в голову, Стэн.

— Это был не клоун. — Глаза Стэнли перебегали с одного на другого. Он будто боролся с собой.

— Те-ебе лу-учше ра-а-ассказать, — спокойным, ровным голосом проговорил Билл. — М-мы ра-ассказали.

— Это был не клоун. Это были…

И тут раздался громкий пропитой голос мистера Нелла, заставивший их всех подпрыгнуть.

— Йиссус Христос на ломаной повозке! Вы только на это посмотрите! Господи Йиссусе!

Ричард Тозиер выключает радиоприемник, орущий песню Мадонны «Как девственница» на УЗОНе (радиостанции, которая с какой-то истерической настойчивостью позиционирует себя «стереорокером АМ-диапазона»), сворачивает на обочину, заглушает двигатель «мустанга», которым по прибытии в международный аэропорт Бангора его снабдили в пункте проката автомобилей компании «Авис», и вылезает из кабины. В ушах отдается собственное дыхание. Он только что миновал щит-указатель, от одного вида которого спина покрылась жесткими мурашками.

Ричи обходит «мустанг» спереди. Кладет руку на капот. Слышит, как двигатель тихонько булькает, охлаждаясь. Неподалеку подает голос сойка, тут же замолкает. Стрекочут цикады. И это весь звуковой фон.

Он увидел щит-указатель, он проезжает мимо него, и внезапно он снова в Дерри. Двадцать пять лет спустя Ричи Тозиер по прозвищу Балабол вернулся домой. Он…

Боль раскаленными иглами впивается в глаза, обрывая мысль. Он сдавленно вскрикивает, руки взлетают к глазам. Что-то отдаленно похожее на эту жгущую боль он испытывал, когда еще в колледже ресница попала под контактную линзу… и только в одном глазу. Теперь ужасно болят оба.

Но прежде чем руки успевают добраться до лица, боль уходит.

Он опускает руки, медленно, задумчиво, и смотрит вдоль шоссе 7. Платную автостраду он покинул, следуя указателю «Съезд к Этне-Хейвену», не пожелав (причина так и осталась непонятной) въезжать в Дерри по дороге, строительство которой еще продолжалось, когда он и его родители отряхнули прах этого маленького города со своих ног и направились на Средний Запад. Да, по автостраде он добрался бы быстрее, но этот путь был бы неправильным.

И он проехал по шоссе 9 через спящую кучку домов, именуемую Хейвен-Виллидж, потом свернул на шоссе 7. И по мере его приближения к цели день неумолимо становился все ярче.

А теперь этот щит-указатель. Точно такой же, какие стояли при въезде в более чем шести сотнях городов штата Мэн, но как же от вида этого у него сжалось сердце!

Округ Пенобскот

Д

Е

Р

Р

И

Штат Мэн

Далее — щит с эмблемой «Лосей»; [130] Орден Лосей — мужская благотворительная организация, основанная в 1868 г. Объединяет около 2 миллионов членов. щит с эмблемой «Ротари клаб», и дополняя число щитов до троицы, еще на одном сообщалось, что «ЛЬВЫ ДЕРРИ [131] «Лайонс клабс интернейшнл» — общественная организация бизнесменов, ассоциация клубов. Основана в 1917 г. РЫЧАТ В ПОДДЕРЖКУ ОБЪЕДИНЕННОГО ФОНДА». За щитами дорога вновь становится шоссе 7, прямой линией среди растущих по обе стороны сосен и елей. В молчаливо набирающем силу свете дня деревья выглядят такими же призрачными, как сизый сигаретный дым в недвижном воздухе запертой комнаты.

«Дерри, — думает Тозиер. — Дерри, помоги мне, Господи. Дерри. Не может быть!»

Он на шоссе 7. Еще пять миль, и он увидит «Рулин фармс», если время или торнадо не снесли с лица земли саму ферму и магазин при ней, где его мать всегда покупала яйца и чуть ли не все овощи. Две мили после «Рулин фармс», и шоссе 7 станет Уитчем-роуд, а потом должным образом перейдет в Уитчем-стрит, и вы можете сказать аллилуйя, мир вам, аминь. И где-то между «Рулин фармс» и городом ему придется миновать ферму Бауэрса, а потом ферму Хэнлона. Отъехав на милю или чуть дальше от фермы Хэнлона, он в первый раз увидит блеснувшую под солнцем и небом поверхность Кендускига и буйную зелень низины, по какой-то причине известной как Пустошь.

«И я действительно не знаю, выдержу ли я, столкнувшись со всем этим лицом к лицу, — думает Ричи. — И это чистая правда, други мои, я просто не знаю, выдержу ли».

Ночь прошла для него как во сне. Пока он находился в пути, продвигаясь к цели, пока накручивал милю за милей, сон продолжался. Но теперь Ричи остановился (точнее, щит-указатель остановил его) и проснулся, чтобы обнаружить страшную истину: сон этот был явью. И Дерри — тоже явь.