Стивен Галлахер - Властелин страны кошмаров

— А чего хочет Рашель?

— Только того, что принадлежит ей по закону. Мы оба хотим, ведь теперь мы — единственные представители фамилии Жено. Завод в Сен-Назере изначально принадлежал компании «Жено», но мне никогда не подняться выше должности заместителя директора. У Рашели нет даже этого, хотя она интересовалась всем ходом бизнеса с юных лет. А потом подвернулись вы… — Роджер развел руками, показывая, что остальное ясно и так.

— И каковы наши шансы? — поинтересовался Джим.

— Я согласен с Рашель. Пока это только интересная возможность и ничего более. От заявлений толку мало, нам нужны стопроцентные доказательства. Мы не сможем их раздобыть, пока вы не вспомните, что с вами произошло.

Роджер откинулся на стуле, стараясь удержать зевоту. Ему это почти удалось. Внизу хлопали дверцы шкафа.

Джим устроился поудобнее, чтобы не так болели плечи.

— Возможно, в этом вы ошибаетесь, — сказал он.

— Возможно, но я сам так не думаю.

— Хорошо, — медленно произнес Джим. — Когда Рашель сорвет свою злость на мебели, позовите ее сюда, я расскажу, как мы будем действовать дальше.

Охранник на входе взглянул на нее и вежливо улыбнулся. Она припомнила, что пару раз видела его раньше, но он ее не узнал.

— Линда Маккей, из спецпроектов. Мой пропуск нужно перекодировать, — сказала она.

Он взял пропуск, который она положила перед ним, и осмотрел его с обеих сторон. Фотография была старая и нуждалась в замене. Раньше она носила волосы длиннее. Правда, недавно она снова решила их отрастить.

— В чем, собственно, дело? — спросил он.

— Я отсутствовала последние два месяца: была на задании, а теперь не могу пройти в свою секцию. Здесь произошли перемены?

— Возможно, — сказал охранник, седеющий мужчина лет сорока в хорошей спортивной форме.

Линда обратила внимание на его наманикюренные руки. Про себя она подумала, что наверное, неспроста так упорно держится слух, будто все охранники в компании «Ризингер-Жено» «голубые» и это целенаправленная политика с середины семидесятых.

— Я сейчас проверю, — сказал он.

Не вставая, он передвинулся в кресле на колесиках вдоль стола к встроенному терминалу и вставил ее пропуск в какую-то щель сбоку. Щелкали клавиши, пока он печатал, читал и снова что-то печатал. Когда на дисплее сменилось изображение, он сказал, не поднимая головы:

— С домашним адресом у вас все в порядке?

— Все, за исключением почтовой доставки. В ящике лежит корреспонденция недельной давности.

— Хотите, чтобы я послал им жалобу?

— Я сама пошлю им уведомление.

Он читал еще какое-то время, на лицо ему падал зеленоватый свет от панели пульта, потом он достал пропуск и вернул его Линде.

— Вы правы, — сказал он. — Нужно перекодировать. Пока вас не было, понадобилось помещение, и ваше оборудование перебазировали.

— Куда? — спросила Линда.

— На склад. В досье сказано, что никто не знал, когда вы вернетесь, вот и… — Охранник пожал плечами.

— Что мне делать теперь?

— Отнесите свой пропуск Гилберту Машуду в компьютерный зал, он все уладит. Или вы можете оставить его мне, в таком случае вам придется положиться на службу доставки. Вы знаете Машуда?

— Я с ним знакома.

— Вам нужно пройти две разграничительные зоны, — объяснил охранник, когда она собралась уходить. — Наберите двести двенадцать, когда будете у дверей, я отключу сигнализацию.

Она снова была дома. Почему же это ее не радовало?

Домом для нее был не Базель, а комплекс компании «Ризингер-Жено», настоящий город в городе. Он раскинулся на площади равной квадратной миле, был обнесен стеной в двенадцать футов высотой, эдакий индустриальный тематический парк, над которым возвышалась зеркальная коробка административного здания. Когда Линда попала в компанию, здесь еще только расчищали территорию, демонтируя старый завод, убирая рельсы. Уже три года, как комплекс был закончен, а наладить нормальную службу безопасности они не в состоянии.

Все здание было поделено на зоны, для входа в каждую зону требовалась своя степень допуска. Коды допусков были нанесены на оборотную сторону идентификационной карточки каждого служащего в виде голографической схемы. Двери между зонами назывались контрольными пунктами. Небольшие антенны, встроенные в стену, посылали слабые сигналы, схема на карточке модулировала эти сигналы, воспроизводя код допуска. Код поступал в компьютер, и компьютер открывал дверь.

Или не открывал, как это случилось с Линдой.

«Какая тоска», — думала Линда, набирая 212 на стенном телефоне и дожидаясь, пока пост охраны ответит.

Компьютер больше не считывал ее код, значит, он больше не узнавал ее. Она не могла пройти даже в кафетерий, который, как и компьютерный зал, находился в зоне свободного доступа. Если она попытается пройти в двери вслед за кем-то другим, завоют сирены и зона автоматически заблокируется.

Блокировку с двери сняли. У Линды было десять секунд на то, чтобы повесить трубку и пройти внутрь. Пока она шла до следующего контрольного пункта, ей попалось человек двенадцать, знакомых с виду, и одно-два лица, незнакомых совершенно. После того как ее заметили в британской дочерней компании, большая часть ее служебной деятельности прошла здесь то на одной должности, то на другой. Но никогда раньше она не воображала о себе слишком много — так, клерк, не более, — пока ей не дали это последнее задание.

Принимая во внимание, что оно провалилось, она стала задумываться, каким будет ее профессиональное будущее. Ее служебный стол уже убрали, и это только начало.

Чтобы попасть в компьютерный зал, нужно было пройти по коридору из матовых стеклянных панелей, он походил на крытый переход в бассейне с акулами. Терминалы помещались по одну сторону коридора, автоматические процессоры — по другую. Линда просунула голову в комнату с терминалами и сказала:

— Привет, Гилберт. Помнишь меня?

Гилберт Машуд был самым молодым завсекцией во всей компании. Но в свои двадцать девять он был стариком в своей секции. Большинству его сотрудников, похоже, еще не приходилось слишком часто бриться. Услышав ее голос, он поднял голову от табеля учета отработанных часов, который проверял.

— Линда! — В его голосе звучала неподдельная радость. — Ты уже вернулась?

Линда вошла внутрь. Человек шесть операторов сидели, повернувшись спиной к терминалам, попивая кофе, еще двое читали журналы. Картина вполне традиционная до тех пор, пока что-то не выходило из-под контроля.

— Мое задание, похоже, накрылось. Я вернулась, а двери не открываются и мой стол куда-то убрали. Может, они таким образом хотят мне что-то сказать?

— Здесь так не делается. Давай твой пропуск, я посмотрю.