Стивен Галлахер - Властелин страны кошмаров

Сев на кровать, она включила телефон.

— Рашель Жено слушает, — произнесла она в трубку.

— Говорят из компьютерной секции, — послышался голос на другом конце провода. — У нас большие неприятности.

— В такое время?

— Мы провели здесь всю ночь. Мы сражались, но исход битвы неблагоприятен. Боюсь, мы можем потерять центральный процессор.

Она нахмурилась, пытаясь понять: Машуд ли говорит какую-то глупость, или она не окончательно проснулась?

— Как можно потерять центральный процессор?

— Хотел бы я, чтобы кто-нибудь объяснил мне это. Вся база данных искажена, мы ничего не можем поделать, чтобы остановить этот процесс. Мы перевели процессор на автономный режим три часа назад и просмотрели все, кроме архивных копий. Я боюсь их трогать, вдруг функция просмотра копий тоже под угрозой.

— Разве такое возможно?

— Нет, невозможно. Но именно так все и случилось. Я пытался связаться с членами правления, но вы первая, до кого я смог добраться.

— Я приеду, — сказала Рашель. — Постарайтесь связаться с остальными.

Положив трубку на место, она некоторое время сидела неподвижно, пытаясь осмыслить услышанное. Все это было очень серьезно. Через центральный процессор проходили все разнообразные и сложные деловые операции компании. С другой стороны, проблема эта чисто техническая и решение у нее должно быть тоже техническое. Нужно только найти хороших специалистов и вызвать их. Если люди Машуда не в состоянии разобраться в этом, пусть поищут работу в другом месте.

Она не станет принимать ванну, а поедет прямо туда. По первому сигналу тревоги она окажется на месте действия. Она повернулась и только тут заметила, что в комнате кто-то есть. Наверное, Дитер принес кофе, решила она. Вечно подходит так, что его не услышишь. Человек сделал шаг вперед, и она поняла, что ошиблась.

— Привет, Рашель, — сказал Джим Харпер.

Она застыла, почувствовав, как побледнело лицо, ей вдруг стало холодно. Она была в рубашке, но ей показалось, что она стоит голая.

— Джеймс, — выговорила она, улыбаясь, но улыбка плохо держалась на лице. — Как… как ты попал сюда?

— Если постараться как следует, можно многого добиться. Разве ты этого не знаешь? Ведь этому меня научила ты.

Неужели Дитер их не слышит? Хватит ли у нее выдержки, чтобы позвать его. У Дитера есть пистолет.

Джим продемонстрировал ей, что в руках у него ничего нет. Левая рука была неумело забинтована.

— Я не причиню тебе вреда. Я ищу безопасности.

— Ты в полной безопасности, — поторопилась сказать она.

Он только улыбнулся:

— Ты в этом уверена?

За его улыбкой пряталась печаль и усталость человека, который слишком часто сталкивался с изнанкой жизни. Здоровой рукой он взял стул, стоявший за дверью, и перенес его поближе к кровати.

— Я так не думаю, Рашель.

— Я стала членом правления, — сказала она, стараясь скрыть нервозность.

Тем временем он поставил стул прямо перед ней и сел.

— Ты не знал об этом? — спросила Рашель.

— Я хотел принести тебе свои поздравления, но не смог выбраться. Извини.

Рашель посмотрела на дверь, уж теперь-то Дитер должен был что-то услышать. Джим протянул руку и бездумно разглаживал смятую простыню на кровати.

— Что сделано, то сделано, Джеймс. Ты подвернулся случайно. В конце концов компания забрала свой иск обратно.

— Значит, все в полном порядке, — тихо сказал Джим.

Она смотрела на него, пытаясь понять, что он задумал.

— Чего ты хочешь, Джеймс?

Джим взглянул на нее:

— Ты хочешь мне что-то предложить?

— Может быть, тебя устроит сделка с более приемлемыми условиями?

— Это будет нетрудно. Для меня любая сделка окажется лучше того, что у меня есть.

Рашель заставила себя немного расслабиться:

— Давай в четыре утра не будем ходить вокруг да около. Я не могу изменить того, что уже случилось. И не стану притворяться, будто не имела к этому никакого отношения. Это твое дело. Весь вопрос в том, как нам поступить дальше.

— Под словом «нам» ты имеешь в виду компанию?

— Естественно.

Джим наклонился вперед, уперев локти в колени и потер затылок. Он зарос щетиной, словно дня два не брился, покрасневшие глаза говорили о том, что спал он тоже не слишком много.

— Все дело во мне. Не стоило доверять тебе, но, по крайней мере, я знал, с кем имею дело. Но что такое компания? Разве она дышит, спит, плачет? Она может сделать больно, но ей сделать больно нельзя. Можно попробовать бороться с ней, но страдают от этого только те, кто случайно подвернулся под колеса.

Рашель посмотрела на телефон. Интересно, удастся ли ей снять трубку так, чтобы он не заметил? Она спросила:

— Что ты сделал с центральным процессором?

— Просто небольшой вирус, — сказал Джим. — Мне показалось, что это будет вполне уместно.

— Вирус, который сочинил твой приятель?

— Он умер, — сказал Джим.

На нее смотрели глаза, в которых отражался тусклый отблеск лунного света в омуте.

— Я постараюсь что-нибудь придумать для тебя, Джеймс. Я прекрасно понимаю, сколь многим тебе обязана.

Он смотрел на нее по-прежнему, но в его взгляде не было угрозы, скорее сожаление и печаль.

— Ты знаешь, — сказал он, — было время, когда я был готов переплывать реки и сражаться с акулами ради тебя. Ради того, чтобы просто быть рядом с тобой, добиться твоего внимания.

— Мне очень жаль, Джеймс. Но в этом моей вины не было.

Он опустил глаза.

— Да. Я знаю.

Понемногу к Рашели стала возвращаться уверенность. Его внезапное появление потрясло ее, но теперь в ней крепло убеждение, что он действительно ее не тронет. «Я справлюсь с ним», — подумала она и сказала:

— Итак, чего же ты хочешь? Денег?

Он опять взглянул на нее:

— Я уже сказал тебе, я хочу безопасности.

— А я уже сказала тебе, что с тобой все в полном порядке.

Он встал со стула и отодвинул его в сторону, освобождая ей путь к отступлению.

— Мне нужны более надежные гарантии, — сказал он. — Пойдем, ты поглядишь на одну вещь, ладно?

— Конечно, Джеймс. — Она пыталась казаться веселее, чем было у нее на душе. — Я не против.

Он проводил ее до двери в ванную.

Вдруг ей стало страшно зайти туда вместе с ним, она больше не была так уверена в безобидности его намерений. Они находились на третьем этаже, другого выхода из ванной не было.

— Постой. Пожалуйста, — сказала она. — Ты меня пугаешь.

Он отступил на шаг назад.

— Я же сказал, что не причиню тебе вреда. Ты можешь войти одна. Я подожду тебя здесь.

Она кивнула головой, лихорадочно соображая: дверь в ванной запиралась изнутри, и еще там был звонок, чтобы вызывать Дитера. Она испугалась, что он все поймет по ее лицу, и отвернулась. Между тем Джим сел на край кровати, откуда он мог наблюдать за дверью.