Андрей Буторин - ПЕРЕПУТАННЫЕ ДУШИ - Найти себя

– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! – донеслось из кухни, прерывая злободневные размышления Павла. Но он уже понимал, что вернется к ним еще не раз. И что развязка, возможно, очень близка.

После ужина стали решать, как быть с работой.

– У меня вообще-то пара отгулов заработанных есть, – почесал затылок Павел. – Попробую позвонить начальнику, может, даст так, без заявления…

– Как это «так»? – удивилась Полина. – У нас вот с этим строго…

– Ну, у вас, может проверяют… А у нас – проще. Если очень надо, то могут и так отпустить, в долг. И заявления не всегда пишем. Начальник ставит рабочий день, и все. Единственное, наглеть не надо. Ну, и отработать, если в долг берешь. А заявления пишем, если ехать куда нужно. Мало ли, что с тобой случится в пути, а начальнику отвечать.

– Так позвони, конечно, – протянула Павлу трубку Полина.

– Ты чего? – хмыкнул Павел. – Забыла?..

– О чем?

– Ну, голос-то мой теперь тоже у тебя.

– Ах, да… А что же мне говорить?

– Сейчас отрепетируем.

Следующие минут десять Павел давал Полине наставления, что и как нужно говорить, что отвечать на возможные вопросы начальника. С причиной решили особо не мудрить – мол, простудился, ездил вчера за грибами, промочил ноги… Этот повод тем еще был хорош, что и начальству давал определенную выгоду – если Павел сядет на больничный, то на работе будет отсутствовать минимум неделю. Так что, отказав, начальник может нарваться именно на такой вариант. А специалистом Павел считался неплохим. Незаменимых, конечно, не бывает, но все же…

Вариант сработал. Игорь Сергеевич, начальник отдела, в котором трудился Павел, разрешил подлечиться пару дней без разговоров. Единственное, его заинтересовала вчерашняя грибная эпопея Павла: куда ездил, много ли грибов, каких именно? Но на эти вопросы Полина ответила без запинки, благо что и сама побывала в том же самом лесу.

Труднее оказался вопрос с отгулами Полины.

– У нас вообще без особо веской причины не стоит по этому поводу соваться, – состроила она печальную мину. – И без официального заявления тут уж никак не обойтись.

– Что же придумать?.. Какие причины у вас «котируются»?

– Та же болезнь… Но не со слов, только по предъявлению больничного.

– Погоди, но больничный и так дает право не ходить на работу!..

– Ха! Не работал ты в коммерческих банках!.. Так тебе и дадут поболеть вволю! С какой-нибудь легкой простудой и температурой ниже тридцати восьми никто тебя больной не посчитает. Это уж надо совсем с ног свалиться, тогда дадут дня два-три. Отгулов. Которые еще и отработать придется.

– Но это же нарушение трудового законодательства! – возмутился Павел.

– Иди пожалуйся, – усмехнулась Полина. – И сразу на улице окажешься. Как любит говорить наш председатель Правления, «у меня таких как ты за забором – очередь». И в общем-то он прав.

– Но почему, если, как ты говоришь, платят вам немного, и работа тяжелая?..

– Ну, банк – это вообще престижно. Особенно для тех, кто «за забором». И потом, куда в нашем городе еще идти? Завод твой – и все. Остальное – мелочевка, где и таких денег не заработаешь.

– А на завод тоже не просто попасть, – сказал Павел.

– Вот именно, – кивнула Полина. – Так что…

– Ну, хорошо, – не стал спорить Павел. – То есть, плохо, конечно, но вариант с болезнью отпадает. Знакомого врача, который мог бы выписать липовый больничный, у нас нет. Что еще?

– Смерть близких родственников.

– Типун тебе на язык!

– Собственная смерть.

– Я ценю твой юмор. Простенько, но со вкусом.

– Спасибо. Еще – противоположное событие.

– Это как? – не въехал Павел.

– Ну, рождение… – потупила глаза Полина.

– Чье?

– Ну, не собственное же!.. Ребенка, конечно. И то, мужику могут и не дать.

– Ты ж не мужик, – заметил Павел и зарделся. – То есть, я хотел сказать…

– Спасибо, я поняла, – ехидно прокомментировала Полина. – Но, даже будучи женщиной, я, как ты, наверное успел заметить, рожать в ближайшие сутки не собираюсь.

– Что-нибудь еще осталось? – с тающей надеждой спросил Павел.

– Еще – свадьба. Предвосхищая твой встречный вопрос, сразу поясняю: собственная. Причем, дают аж целых три дня! Даже на похороны меньше…

– На собственные? – попытался сострить Павел.

– Ага, – без улыбки ответила Полина. – Смешно – очень.

– То есть, – тяжело вздохнул Павел, – как я понял, на работу к тебе мне завтра идти все же придется…

– Боюсь, что так.

– Но я же ни черта не понимаю в банковском деле! Что я там наработаю?..

– Вот и я о том же… – покачиваясь из стороны в сторону, обхватила руками голову Полина. – Как же быть?

Павел поднялся с дивана и принялся нарезать по комнате круги. При этом он бормотал себе под нос: «Рождение отпадает… Похороны… тьфу-тьфу-тьфу!.. Болезнь – нету справки… Свадьба – нет жениха… Жениха. Ха-ха-ха. Я купила петуха…»

– Что ты там бормочешь? – не выдержала Полина.

– Не мешай, – отмахнулся Павел. – Я думаю.

– Ну-ну, – вздохнула Полина. – А я вот думаю, что выход у меня только один…

– Это какой же? – воспрянул духом Павел.

– Уволиться. То есть – вообще не ходить на работу, чтобы уволили за прогулы… Иначе все равно заставят две недели отрабатывать…

– Ну, это уже крайняя мера!.. – замотал головой Павел. – Такие жертвы ни к чему.

– Да? – Полина тоже вскочила на ноги. – Ты можешь предложить что-то получше?.. – В голосе ее было столько неприкрытой издевки, что Павел, сам того не ожидая, выпалил:

– Да, есть! Выйти замуж!..

– За кого?..

Павел даже опешил.

– За меня, конечно… А что, есть другие кандидатуры?..

Полина вспыхнула, как в том избитом выражении, – до корней волос.

– Ну, знаешь!.. Твои шуточки меня начинают раздражать!

– Да никакие это не шуточки, – остановился напротив Полины Павел. – Я делаю тебе официальное предложение: выходи за меня замуж.

Еще минуту назад Павел не помышлял ни о чем подобном. Подобная мысль и ему самому показалась бы не менее смешной. Теперь же, словно вдруг что-то щелкнуло в нем. Он понимал, он знал твердо, обоими душами – второй собственной и первой Полининой – чувствовал, что им нужно, им необходимо, просто-напросто суждено быть вместе до конца их жизней. И он был этому сказочно рад. Он был почти счастлив. И ему даже не надо было спрашивать у первой своей души, находящейся сейчас в другом теле, что чувствует она по этому поводу. Ответ он и так уже знал…

Видимо, этот пресловутый ответ услышала сейчас и Полина. Ее возмущенный румянец внезапно сменился отчаянной бледностью. Она шумно, со всхлипом, вздохнула и прошептала:

– Но… как же?..

– Что – «как»? Ты согласна?

– Погоди, но ты же… Разве ты…

– Ты хочешь спросить: люблю ли я тебя? Ты разве не помнишь, что сказала саамка?