Антон Вильгоцкий - Воины Церкви

Роскошь была главной жизненной ценностью для Геннадия, даже сейчас, почти на самой вершине власти, прекрасно помнившего свое тяжелое детство и полуголодную студенческую юность. Масштаб размаха – то был его конек. Если уж ковры – так почти всегда натуральные персидские, кроме коридоров, конечно, ведь там ходил не только он, но и помощники, и обслуга. Мебель – исключительно антикварная, помнившая прикосновения Робеспьера и Оливера Кромвеля. Или же не столь древняя, но представлявшая историческую ценность иного рода. К примеру, стоявший в кабинете Райшмановского письменный стол принадлежал когда-то Иосифу Сталину.

Картины – так только подлинники великих мастеров, украденные по заказу депутата из величайших музеев мира. Причем не из запасников, что бывает довольно легко, а непосредственно с экспозиций – ведь самая ценная добыча находится именно там. По мотивам знаменитых краж, которые совершили для Райшмановского лучшие профессионалы воровского дела, было даже снято несколько голливудских фильмов.

Если мясо – так непременно дичь, доставленная из лучших заповедников России и Европы. Черная икра – так килограммами. Коньяк – только самый лучший, и чтоб на стол были выставлены десятки бутылок, а где-нибудь по соседству стоял груженый такими же мини-фургон. А на закуску – изысканные деликатесные яства из кухонь разных народов мира.

Женщины… О, в грехе разврата Райшмановский давным-давно превзошел самого Казанову. Он брал с собой в постель или в бассейн до дюжины женщин, девушек и девочек – в возрасте от десяти до сорока пяти лет. Разумеется, альковные развлечения депутата-экстрасенса являли собой одну из его величайших тайн. Не все его любовницы доживали до вечера следующего дня, а состав специальной бригады, похищавшие тех, кого Геннадию не удавалось соблазнить, регулярно менялся – чтоб никто не сболтнул лишнего. Отслужившие свое работники отправлялись рыбам на корм. Живой силы Райшмановский не жалел – ведь ее источник был у него даже более неиссякаемым, чем запасы коньяка и черной икры.

Всласть налюбовавшись деловой частью своих владений, Райшмановский удобно устроился на мягком черном диване и извлек из внутреннего кармана пиджака новейший коммуникатор iPhone 6. Один из опытных образцов, который за несколько месяцев до поступления этой модели в продажу подарил ему лично глава компании Apple Стив Джобс. "Ты будущий Президент, Геннадий, – улыбаясь, промолвил Стив, – а у каждого Президента России непременно должен быть новейший iPhone!". Впрочем, вряд ли Джобс был бы так благодушно настроен, если знал, с кем на самом деле он говорит…

– Доброй ночи, Харракс, – сказал Райшмановский, послав мгновенный вызов нажатием одной из клавиш. – Ты опаздываешь.

– Ave Satana! – раздался в трубке грубый хриплый голос подручного. – Я скоро буду, босс. Уже подъезжаю.

– Ну-ну, – лидер "России без сатанистов" прервал разговор.

Некоторое время он, сунув руки в карманы, бесцельно слонялся по просторному, уставленному антикварной мебелью и предметами роскоши кабинету. Главарь сатанистов размышлял над тем, какой будет его иннаугурационная речь, шепотом проговаривая некоторые особо понравившиеся фразы. "Это Россия, – думал Райшмановский, – а значит, нужно побольше пафоса, паники. Побольше имперского величия. Быдло такое любит…".

В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги. В дверь постучали.

– Войдите! – небрежно бросил Райшмановский, нажимая одну из кнопок на пульте письменного стола. Дверь кабинета не только на вид казалась непробиваемой. Под слоем дерева скрывался титановый щит, а хитрое устройство двери не позволило бы взломать ее даже выстрелом из гранатомета. В своем штабе Геннадий Райшмановский мог спокойно пересидеть хоть штурм спецназа, хоть революцию, хоть войну. В крайнем случае, он мог подняться на крышу, где его ждал личный вертолет.

В кабинет вошли четверо. Один – приземистый лысый громила с длинными жилистыми руками, покрытыми плотной вязью татуировок и шрамов. То был Харракс, один из приближенных Райшмановского, курировавший самые острые акции.

В троих его спутников можно было узнать тех самых сатанистов, которые утром "пытались убить" депутата в останкинской студии. Один из них все время потирал колено. Еще один держался за разбитый травматическим выстрелом локоть.

– Вы славно поработали, ребятки! – провозгласил Райшмановский, присаживаясь на диван. – И заслужили славную награду, – хозяин кабинета полез за бумажником. – Вам – по тысяче долларов, – Геннадий рассчитался с рядовыми сатанистами. – А тебе – три, – самая крупная сумма досталась громиле. – И еще по тысяче для остальных.

Харракс обеспечивал отход группы – неудачливых убийц забирала из студии вовсе не полиция, а этот татуированный бугай и двое его напарников, которые сейчас ждали внизу, в машине.

Глаза четверки алчно заблестели. Каждый уже представлял, как он потратит свой гонорар за прогремевшую на всю страну акцию. Фантазии молодых дьяволопоклонников не простирались дальше алкоголя, наркотиков и проституток. Только Харракс решил отложить полученные деньги, чтобы когда-нибудь приобрести маленький домик на берегу озера. Разумеется, доля парней, что ждали в машине, при этом существенно снизилась.

– Но это еще не все, – интригующе произнес кандидат в Президенты. Склонившись над столом, он что-то нажал на пульте, и в одной из стен кабинета открылась секретная ниша. Там, на голом холодном полу, сидели несколько заплаканных перепуганных детей.

– Выбирайте! – захохотал Райшмановский. – И помните мою доброту, от себя ведь отрываю.

При этом он несколько покривил душой – дети были отобраны специально для поощрения особо отличившихся прислужников. Их собирали в детдомах и на улицах, и многие были уже испорчены – а ведь сам Геннадий предпочитал совращать чистеньких невинных малюток из приличных семей. К тому же, в нише сидело и несколько мальчиков – а Райшмановский, при всей своей порочности, брезгливо относился к гомосексуализму.

– Я вон того пацана возьму, черненького! – тяжело дыша, произнес один из молодых сатанистов, у которого уже оттопырились джинсы.

– А я вот эту девчонку, – парень с ушибленным локтем поманил пальцем свою избранницу.

– Эх, я тоже ее хотел, – посетовал третий. – Ну да ладно. Вон ту возьму. Все равно потом поменяемся.

– А ты, Харракс? – полюбопытствовал Райшмановский, заметив, что лидер бригады не торопится делать выбор.

– Мне что-то не хочется сегодня, – замялся лысый. – Устал. Братве сейчас позвоню, может они будут, – Харракс потянул из кармана своей жилетки мобильник.

Когда бойцы, уводя с собой одного мальчика и четверых девочек, покинули кабинет, Райшмановский заложил руки за голову и задумался. "За Харраксом надо бы приглядеть. Какой-то уж слишком спокойный он стал, мягкий. Того и гляди, оступится, а то, чего доброго и предаст".