Антон Вильгоцкий - Воины Церкви

Некоторые из людей Церкви при этих словах вздрогнули, кое-кто даже перекрестился. Патриарх, за годы противостояния привыкший к частому звуку запретного имени, только брезгливо поморщился.

– Аркадий, – Логвинов повернулся к сидевшему по левую руку от него Гольдштейну. – расскажи нашим товарищам о результатах твоего расследования.

– Первым делом я хотел бы объяснить, как оно стало возможным, – поправив очки, сказал критик и положил на стол папку с бумагами, которую до этого момента держал в руках. – Поскольку организация Райшмановского очень мощна, разветвлена, богата и оснащена по последнему слову техники, традиционные методы шпионажа к ней были неприменимы. К сожалению, в этом смысле спектр средств, доступных Райшмановскому, существенно превосходит возможности не только Ордена, но и Русской Православной Церкви.

Иерей Макарий, отвечавший, в числе прочего, и за техническое оснащение, при этих словах заерзал на стуле, но возражать не стал.

– К тому же, сейчас в распоряжении Райшмановского находится весь огромный технологический потенциал нашей страны, – продолжил Аркадий. – Так что, даже дистанционно управляемый самолет-разведчик в полпальца размером был бы с легкостью обнаружен и уничтожен.

– Ближе к делу, пожалуйста, – попросил Патриарх.

– Конечно, я к тому и веду, – кивнул Гольдштейн. – Поскольку наружное наблюдение за Президентом, или же шпионаж с использованием технических средств, были абсолютно невозможны, я решил прибегнуть к помощи магии.

– Неужели вам удалось проникнуть прямо в его сознание? – изумился первосвященник.

– Нет, на такое у нас способен только магистр, – улыбнулся публицист. – Но в данном случае, увы, даже его старания пропали бы втуне.

– Так что же вы сделали? – владыка начал терять терпение. И не он один – кто-то из монахов нервно забарабанил пальцами по столу.

– Поскольку вокруг Президента и так все время вьется всякая инфернальная мразь, – сказал Гольдштейн, – я подумал, что Райшмановский вряд ли почувствует, если ее вдруг станет самую чуточку больше. Существует множество мелких созданий тьмы, повелевать которыми в силах не только жрецы Сатаны, но и достаточно сильные маги, к которым я имею счастье принадлежать. И вот, я заклял нескольких кобольдов и гремлинов и заставил их следить за нашим неуважаемым Президентом. Как видите, колдовство может приносить не только вред.

– Ну, это мы уже давно знаем, – улыбнулся Патриарх. – Продолжайте, Аркадий.

– К сожалению, моим маленьким помощникам не удалось проникнуть в его главную цитадель – офис компании "Атанас и Ко". Там установлена слишком сильная магическая защита, она их сразу сжигала, – с явным сожалением промолвил Гольдштейн. Патриарх подумал при этом – а о чем же сожалеет литературный критик: о несостоявшемся вторжении в крепость зла, или о несчастной судьбе инфернальной шелупони? Разве дьявольские твари хоть чем-либо заслуживают сострадания?

– Но вот время нескольких государственных и частных встреч Президента, – сказал Гольдштейн, – а также во время его передвижений по Москве – ведь гремлины очень хорошо себя чувствуют в автомобильных двигателях – они вполне успешно следили за ним, фиксируя каждое слово.

– Полагаю, вам удалось узнать достаточно, чтоб оправдать столь длительную прелюдию? – слегка раздраженно молвил Патриарх.

– Конечно, – Гольдштейн, наконец, раскрыл лежавшую перед ним на столе папку. – Узнаете? – поинтересовался он, продемонстрировав сидящим напротив людям широкий цветной фотоснимок. Худощавый молодой человек с ежиком светлых волос хитро смотрел в объектив, демонстрируя ослепительную улыбку.

– Да кто ж его не знает? – на лице первосвященника возникла полупрезрительная усмешка. – Этот скоморох в телевизоре мелькает гораздо чаще, чем я. Даже, наверное, чаще, чем Райшмановский.

– Не простой оказался скоморох, владыка, – Гольдштейн положил фотографию обратно в папку. – Как удалось установить, этот известнейший юморист, Вова Пуля, является одним из главных агентов сатанинского влияния на отечественном телевидении. Он владеет основами гипноза и, отпуская в эфире колкости, незаметно вплетает между ними нужные Райшмановскому установки. Само собой, шоумен внушает своей публике беззаветную любовь к Президенту. А ведь аудитория Пули исчисляется десятками миллионов телезрителей…

– Да не может быть! – недоверчиво воскликнул иерей Макарий. – Каюсь, я тоже иногда смотрю его шоу. И как-то не стал я после этого сильнее любить подонка Райшмановского.

– Ты – это ты, – возразил Патриарх. – Ты знаешь, кто таков на самом деле Президент, и ненавидишь его. А большинство населения не знает и тысячной доли правды.

– И то верно, – согласился иерей.

Аркадий Гольдштейн вытянул из папки новый снимок, изображавший на этот раз крепкого мужчину лет сорока пяти, лысого, зато имевшего внушительные усы. Человек на фотографии был одет в черную кожаную куртку, глаза его были скрыты под солнечными очками.

– Это – Алексей Борачев, в "Оке Сатаны" известный под кличкой Харракс, – сказал публицист.

– Не только там, – добавил Патриарх. – Я помню этого мерзавца. Он пытался открыто пропагандировать сатанизм в конце девяностых, но потом вдруг резко исчез из общественной жизни.

– Да-да, – кивнул Аркадий. – Он исчез, потому что его подмял под себя Райшмановский. Харракс быстро почувствовал, откуда дует черный ветер смерти. Он стал лидером личной гвардии Геннадия Алексеевича – еще в ту пору, когда тот был депутатом.

– Это все? – поинтересовался Патриарх, заметив, что Гольдштейн закрывает папку.

– Пока что да, – кивнул маг. – Наблюдение продолжается. Даже сейчас.

– Но какую пользу может извлечь Альянс из этой информации? – пожал плечами иерей Макарий.

– Ну как же? – иронично прищурился Ярополк Логвинов. – Теперь мы знаем в лицо и по именам по крайней мере двоих из ближайших приспешников Президента, которые входят в хребет его корпорации. Нейтрализовав этих людей, мы нанесем "Оку Сатаны" существенный урон. Осталось решить, как именно мы это сделаем.

– Насчет Пули я сомневаюсь, – промолвил иерей Макарий. – Все-таки, всенародный любимец, да и потом – может, его еще не поздно перевоспитать. А вот Харракса бы задушил собственными руками, – кулаки священника сжались и задвигались, словно Макарий пытался оторвать голову невидимому цыпленку…

– Кстати, как же я мог забыть! – Логвинов легонько хлопнул себя ладонью по седой голове. Повернувшись, он взял с полки пульт от телевизора. – Тот, кого мы сейчас обсуждаем, возжелал поделиться с народом своими планами на будущее. Честно признаться, Орден пока не в курсе, что именно он задумал.