Ричард Дейч - Ключи от рая

На юго-западной опушке леса, в двадцати километрах от ближайшего городка, сгрудилась горстка старых домов. Вокруг они обнесены оградой из дерева и камня, увитой буйным диким виноградом и плющом, которая тянется на полмили. Примитивные постройки из бревен и камня, насчитывающие несколько столетий, теснятся вокруг большого строения из булыжника, которое возвышается над землей на четыре этажа, соревнуясь с вершинами деревьев. Это похожее на замок здание стоит на вышедшей на поверхность гранитной скале, и невозможно сказать, где заканчивается естественный камень и начинается творение человеческих рук. Легенды гласят, что вся деревушка выросла прямо из земли, сотворенная на заре мироздания матерью-природой. Однако здесь не видно ни единой души; все давно собрали свои нехитрые пожитки и бежали к цивилизации, устав от непрерывной борьбы с диким, неукрощенным миром.

На краю брошенной деревушки, прячась в вечерних тенях, стояла каменная таверна. Прохудившаяся крыша, выложенная дранкой, давно заросла мхом и пучками травы. Подступивший лес стремился поглотить приземистое строение. Над дверью покосившаяся, потемневшая от непогоды вывеска приглашала усталого путника отведать кружку пива.

Внутри царила та же древняя простота, что и снаружи. На каменном полу — несколько грубых столов и скамей, переплеты старых окон рассохлись, и краска на них облупилась. На стенах средневековые гобелены с рыцарями, драконами и пейзажами. Майкл сидел в одиночестве за простым деревянным столом, угрюмо потягивая пиво. Кроме него здесь был один только хозяин, который, повернувшись к посетителю спиной, сосредоточенно тер кружки. Некоторое время назад Майкл, переполненный тревогой, попытался дозвониться в Штаты до Мэри, чтобы сказать ей, что он возвращается домой. Однако услышанное повергло его в шок. Сердце сбилось с ритма, после того как коммутатор соединил Майкла с палатой Мэри и незнакомый женский голос ответил:

— Реанимационное отделение. Чем могу вам помочь?

Узнав, кто звонит, медсестра попросила его поторопиться с возвращением. Она сказала, что Мэри постоянно справляется о муже, а времени у нее осталось совсем немного. Пятнадцать часов назад она снова впала в кому.

Майклу очень хотелось передать Мэри, что у него все в порядке. Но вместо этого он лишь сказал медсестре, что будет дома через двадцать четыре часа. Здесь у него еще оставалось одно дело.

Дверь с грохотом распахнулась. В крохотную таверну ворвался ураган. Майкл крепче стиснул кружку. Порыв ветра задул огонь в камине, поднял в воздух клубы пыли. И тут вошел он. Кипя от ярости, прожигая взглядом Майкла насквозь, он прошел к столу и уселся напротив. Одетый во все черное, с забранными в хвостик серебристо-седыми волосами; кулаки его были стиснуты. Казалось, весь свет в помещении исчез, затянутый в тело Финстера, словно оно было черной дырой. От него исходил зловещий мрак, который разливался вокруг подобно чуме.

— Отдай мои ключи, — прошипел он.

Майкл сидел неподвижно, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он наивно предположил, что Финстер не полезет в колодец, что весь кошмар можно будет оставить в прошлом. Однако теперь ему было очевидно, как же он ошибался. Майкл рискнул и проиграл. С его стороны этот шаг явился бессмысленной глупостью, которая только чуть отдалила неизбежное. Он умчался из поместья Финстера. Симон читал отходную молитву его лучшему другу Полю Бушу, который лежал на заднем сиденье лимузина. Жизнь едва теплилась в нем. Доехав до больницы в пригороде Берлина, они отнесли Буша в приемный покой. Как только врачи занялись великаном, Майкл и Симон вернулись к машине и поехали на юг. В течение двенадцати часов они мчались по автостраде, сознавая, что своим бегством лишь отдаляют судьбу.

— Прошу прощения? — Майкл не нашелся, как еще ответить. Он крепче стиснул кружку, словно это было спасательное устройство, от которого зависела его жизнь.

Лицо Финстера приобрело отвратительный багровый оттенок; он положил руки на стол, раскрытыми ладонями вверх. Его взгляд буравил Майкла насквозь. Майкл смотрел Финстеру в глаза, ему не нужно было переводить взгляд, он и так прекрасно знал, что протягивает ему стоящий напротив человек. В каждой руке Финстер держал по ключу, один был золотым, другой серебряным.

Майкл кивнул.

— Ага… Вижу, кто-то все-таки слазил в колодец.

Финстер сверкнул глазами; в нем все сильнее разгоралась ярость. Наконец он швырнул бесполезные металлические подделки в Майкла.

— Я хочу получить назад мои ключи. Немедленно!

Майкл не шелохнулся.

Перегнувшись через стол, Финстер схватил Майкла за горло и без видимых усилий поднял в воздух.

— Душа твоей жены принадлежит мне!

Его хватка была смертельной. Майкл пробовал вырываться, но тщетно.

— Я вырву душу Мэри из тела и буду подвергать ее надругательству каждый день до скончания века. Ты понимаешь? — Финстер неистово встряхнул Майкла. — Отдай мне мои КЛЮЧИ!

Майкл отлетел к стене подобно тряпичной кукле. Оглушенный, окровавленный, задыхающийся, он сполз на пол. У него не было сил, чтобы пошевелиться. Ему показалось, у него сломано еще одно ребро. Он поискал взглядом хозяина таверны, мысленно моля о помощи, но тот, судя по всему, при первых признаках неприятностей куда-то скрылся. Уверенный в себе, Финстер прошел через зал. Не вызывало сомнений, что в самое ближайшее время он получит то, ради чего пришел, и исчезнет.

— Хитер, сукин сын. — Финстер взял кружку Майкла. — Майкл, никогда не отступай от условий сделки. Разве мать не учила тебя этому? Ну а если все же отступишь, будь готов к последствиям. — Одним залпом жадно проглотив пиво, он тыльной стороной руки отер с губ пену. — Я дал тебе то, что ты просил. Ты получил деньги на лечение жены, и не моя вина, что оно не помогло. Ты знаешь, что я в этом не виноват. Несмотря на все сказки обо мне, такое не в моих силах. Дарить жизнь не может никто. Но вот ее отнять… — Недосказанная угроза повисла в воздухе. — Я тебе помог, Майкл, а ты меня предал. Я согласился на твои условия, сохранил жизнь этому полоумному священнику, обещал, что твоя жена обретет-таки вечную жизнь. Но ты предал меня второй раз; ты нарушил свое слово, Майкл, которое дал мне. Так что теперь Мэри моя.

В глазах Майкла вспыхнула ненависть; он попытался подняться на ноги.

— Не трудись. — Финстер жестом велел Майклу оставаться на полу. — С тобой все кончено. — Мановением руки он опрокинул стол, придавив Майкла. — У тебя было два комплекта ключей, — с негодованием бросил Финстер.

— На самом деле три, — донесся из-за стойки веселый голос. — Впрочем, ты никогда не славился сообразительностью, не так ли?