Елена Артамонова - Зло умеет ждать

— Поговори со мной… — простонало, прошелестело нечто.

В нашем положении нелегко было найти тему для разговора, но я решила воспользоваться случаем и попытаться разжалобить дерево.

— В принципе, мы и сами не против поболтать, но, будьте добры, освободите нас от этих… объятий.

Хищное чудовище зашелестело листвой и сильнее сжало свои щупальца.

— Тела трепещут, горячая кровь пульсирует в жилах, смертельный ужас пронизывает плоть. Мне хочется осязать это!

Дерево имело все задатки маньяка, но я все же попыталась продолжить «приятную» беседу — представилась и, в свою очередь, поинтересовалась именем монстра.

— Я забыла свое имя. С той поры, когда я была такой же хрупкой, беззащитной смертной, как вы, прошло слишком много времени. Старшие сестры безмолвны, а мне еще памятны слова человеческой речи.

— Вас похитили злые волшебники и заколдовали?

— Похитили? — Листья над головой насмешливо зашелестели. — Нет, просто я нашла свою дорогу к вечному блаженству.

— Неужели одеревенение и есть блаженство?

— Довольно! — Щупальца сжались сильнее, и я едва не вскрикнула от боли. — Довольно праздной болтовни! Отвечай на мои вопросы и не говори глупости! Как теперь одеваются двуногие твари, какую музыку слушают, какие смотрят фильмы?

И я начала рассказ. Видимо, эта одеревеневшая особа бродила по лесу не один год и потому сильно отстала от жизни. Пришлось разъяснять ей самые элементарные вещи, ведь она даже не знала, что такое мини-юбки, тональный крем, Интернет, телевизионная реклама или колготки с лайкрой. У монстра оказался скверный характер — стоило мне умолкнуть хотя бы на мгновение, щупальца безжалостно сжимали тело. Я уже еле-еле подыскивала темы для беседы, а обычно болтливая Панкратова продолжала безмолвствовать. Она смотрела куда-то вдаль, и в ее глазах отражалась напряженная работа мысли.

— Милое, уважаемое дерево, пожалуйста, отпустите нас! — взмолилась я. — Вы же еще помните времена, когда были человеком. Таким же, как мы…

Листья над головой зашуршали, напоминая тихий издевательский смех. Перед моим лицом замаячил страшный корень с присоской:

— Куда тебя поцеловать? В шею? В висок? Выбирай, ты заслужила это своим рассказом.

— Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной! — вдруг громко и отчетливо произнесла Панкратова.

Я еще не успела сообразить, что произошло, а страшные путы уже соскользнули с наших тел и исчезли под землей. Удивляться было некогда, и на четвереньках, охая от боли во всем теле, мы уползли со страшной поляны. Нас никто не преследовал.

Наконец-то полоса невезения кончилась! После недолгих скитаний по лесу я увидела за деревьями дорогу. Правда, не шоссе, а заброшенный проселок. Решив, что всякий путь должен куда-нибудь привести, мы решительно двинулись вперед. Шагая по проселку, чувствовавшая себя героиней Панкратова рассказывала:

— Сначала я жутко, до потери речи, испугалась. Потом отчаялась и начала прощаться с жизнью. Ты молодец, сумела заговорить зубы этому монстру, а мне было, признаться, ни до чего. И вдруг совершенно случайно я увидела сидевшего на соседней ольхе ворона. Вспомнила, что эти птицы считались спутниками ведьм, и сразу же представила тетю Лару. Потом среди прочего вспомнила заклинание, с помощью которого можно беспрепятственно выходить из дома, и решила попробовать применить его в нашем случае.

— Но тетя Лара говорила, что оно действует только семь дней.

— По моим подсчетам, срок истекает сегодня или завтра. Я сначала побоялась выглядеть смешной, а потом подумала, что спасать собственную жизнь можно даже смешными, с точки зрения окружающих, способами.

— Получается, что мы могли в любой день удрать с фермы?

— Очень может быть.

Стемнело. Дорога нырнула в овражек, а потом пошла в гору. Луна, выглянувшая из-за туч, осветила окрестности: ровные прямоугольники огородов, развалины хутора, ползавших у самой земли людей…

— С возвращеньицем! — ухмыляющийся надсмотрщик преградил нам путь.

— Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной! — выкрикнула Панкратова.

То ли время перевалило за полночь и срок действия заклинания уже истек, то ли оно производило впечатление исключительно на женщин, но вампир расхохотался и схватил нас за шиворот — меня левой рукой, Панкратову — правой.

— Надо же — мама! Впрочем, скоро ты и не такое запоешь! — пригрозил он и направился к темным развалинам хутора.

В кабинете Хозяина горела настольная лампа, было тепло и уютно. Сидя за столом, главный вампир что-то подсчитывал на калькуляторе.

— Погуляли? Как путешествие? — Он откинулся в кресле и потер руки. — Давно у вас появились друзья среди избранных?

Встревоженная Панкратова торопливо рассказала о нашем знакомстве с Кристианом и о том, как сильно она сочувствует вампирам. Хозяин слушал внимательно, и его лицо расплывалось в добродушной улыбке. Похоже, толстяк не был законченным злодеем, и я начала надеяться на благополучный исход разговора.

— Благоразумно. Долг каждого двуногого животного почитать и поддерживать своих повелителей. Теперь, юные леди, вы сами убедились, что за стенами фермы людей поджидает множество неприятностей и только здесь, под моей опекой, они обретают покой и душевное равновесие. А теперь ступайте к себе, милые шалунишки, и отдохните. Завтра у вас трудный день.

Я отворила дверь кабинета, стараясь как можно быстрее исчезнуть с глаз благодушно настроенного упыря, но задержалась на пороге, решив уточнить его последнюю фразу:

— А что, собственно, должно произойти завтра?

— Вы умрете, — просто ответил Хозяин.

Мы замерли, будто оглушенные, пытаясь понять — шутит вампир или убийственно серьезен.

— Но почему? — прошептала побледневшая Панкратова.

— Таков закон. Вы бежали с фермы, прекрасно зная, что это деяние карается смертью. Вы могли бы умереть уже сегодня ночью, но я сыт. Оставим удовольствие на завтра. Дайте-ка посмотрю, кто из вас аппетитней. Обе тощие… — Холодный взгляд вампира остановился на моей шее. — Ты! Гордись этим. А тебя, костлявая, я отдам на радость челяди.

— Вы же против убийств! — гневно воскликнула я.

— Во-первых, сладенькая моя, это не убийство, а исполнение приговора — Хозяин зло усмехнулся. — Во-вторых, вампиры живут за счет чужих жизней — вы знали об этом важнейшем факте и раньше, но не придали ему значения. А зря! Донорская кровь — прекрасная сытная пища, но она не может поддерживать наше существование. Мы забираем не только жидкость, струящуюся в жилах, но и саму жизнь! Поэтому обитатели фермы долго не живут — рано или поздно, нарушив закон, они попадают в мои объятия. Согласитесь, юные леди, это очень удобно — вокруг царит идиллия, «бараны» верят, что послушанием могут заработать долгую жизнь, а я без слез и бунтов получаю то, что желаю. Ступайте, легкомысленные путешественницы, теперь вы знаете о ферме все.