Питер Хэйнинг - Комната с призраком

Потребовались все искусство и настойчивость Кумушки (сопровождавшей свои уговоры загадочными угрозами), чтобы заставить молодую леди довершить начатое. Наконец несчастная проговорила в отчаянии: «Хорошо! Я все исполню, но будь в соседней комнате; если произойдет то, чего я боюсь, я позвоню в серебряный колокольчик, и если у тебя есть душа, о которой ты заботишься, Кумушка, приди мне на помощь».

Старуха обещала выполнить ее просьбу. С нетерпеливой обстоятельностью она дала ей последние наставления, после чего ушла в свою комнату, примыкавшую к комнате леди. Свеча ее давно потухла, но она разворошила уголья в камине и сидела возле них, поклевывая носом и поглаживая время от времени соломенный тюфяк на своей кровати. Однако она не решалась ложиться, так как в любой момент из комнаты леди мог долететь звук колокольчика.

Было уже далеко за полночь; могильная тишина окутывала спящий замок. Старуха дремала, склонившись к огню. Ее голова опускалась все ниже и ниже, пока, наконец, не коснулась колен. При звуке колокольчика Кумушка встрепенулась, но задремала снова, потом снова встрепенулась, когда колокольчик зазвучал отчетливее — и в тот же момент она проснулась, но не от звона, а от душераздирающего крика, донесшегося из соседних покоев. Испуганная вероятными последствиями неудачи, старая карга заторопилась в комнату госпожи. Анна лежала на полу без сознания. С неохотой, но старухе пришлось позвать на помощь экономку (предварительно спрятав принадлежности тайного ритуала). Вдвоем они перенесли девушку на кровать и с помощью специфических средств, обычных в то время — обожженных перьев и т. п., — привели ее в чувство. Когда экономка ушла и Кумушка осталась наедине с Анной, о предмете их беседы можно было догадаться, хотя об истинных событиях той ночи еще много лет не знал никто. Странной формы кинжал лежал на кровати Анны; было очевидно, что кто-то посетил ее комнату, и весьма вероятно, что это было не земное существо.

Старуха советовала уничтожить колдовскую улику, но девушка не слушала ее и спрятала оружие в один из шкафов в спальне. Она полагала, что отныне (с тех пор как перед ней приоткрылась пугающая завеса будущего) она имеет право знать все тайны, связанные с ночной загадкой. Однако с этой ночи характер ее разительно переменился; переменились ее манеры и даже ее лицо. Она стала серьезнее и проводила долгие часы в уединении и раздумьях; при виде бывшей сообщницы она вздрагивала и сжималась; при этом она избегала даже малейшего намека на обстоятельства, произведшие в ней столь странную перемену.

Прошло несколько дней с той ночи. Однажды после обеда, оставив сэра Редмонда с капелланом, читающим ему житие святого Франциска Хавьера, Анна вернулась в свою комнату к прерванному рукоделию и была немало удивлена, услышав звук колокольчика у ворот; кто-то звонил настойчиво и громко — звук, которого ей ни разу не доводилось слышать с тех пор, как их семья поселилась в замке; их гости, из числа отдыхавших на здешнем курорте, приходили и уходили неслышно, как и подобает гостям в доме знатного и влиятельного человека. За оградой, по аллее уже упоминавшихся нами вязов, в сопровождении четырех слуг верхом на коне ехал молодой джентльмен. Слуги его, тоже верхом, были нагружены тяжелой поклажей; у двух передних с седел свисали притороченные кобуры, двое других везли переброшенные через луки седел огромные тюки. Шла первая неделя декабря, но обед в замке подавали в час дня, и поэтому Анна легко разглядела все эти подробности. Прибытие незнакомца вызвало суматоху в замке; отдавались громкие и поспешные приказания, шаги не смолкали в коридорах в течение целого часа; затем все утихло. Говорили, что сэр Редмонд собственноручно запер залу, где он принимал незнакомца, дабы никто не мог помешать их разговору. Примерно через два часа после прибытия незнакомца к Анне постучала служанка и передала приказ хозяина замка приготовить к восьми часам ужин и присутствовать на нем.

Хозяйство в замке велось неплохо по ирландским меркам, и все, что требовалось от Анны — спуститься на кухню и проверить, хорошо ли прожарены цыплята и посыпаны ли они сахаром, согласно вкусам тех лет; еще ей надо было посмотреть, правильно ли положены специи и по мерке ли разлито вино в кувшины; но самое главное — ей следовало проследить за тем, чтобы в центр горохового пудинга положили большой кусок масла. На этом ее обязанности по приготовлению ужина заканчивались, и она могла возвратиться в свою комнату, чтобы приготовить на вечер торжественное платье из белой дамасской ткани. В восемь часов ее позвали на ужин; по обычаю тех лет ей следовало внести первое блюдо. Когда она проходила по коридору, кто-то схватил ее за локоть; лицо Кумушки, искаженное отвратительной гримасой, придвинулось к ней. Она прошептала: «Разве я не говорила, что он придет за вами?» У Анны застыла кровь в жилах, но она овладела собой и вошла в залу, приветствуя отца и незнакомца низким реверансом; после этого она заняла свое место за столом. Ужас, охвативший ее при встрече бывшей сообщницы, не уменьшился в присутствии незнакомца; странной была его задумчивость во время ужина. Он ничего не ел. Сэр Редмонд тоже выглядел необычайно сдержанным и задумчивым. Наконец он обратился к незнакомцу (не называя его по имени): «Вы выпьете за здоровье моей дочери?» Незнакомец выразил желание оказать хозяину такую честь, но скромно наполнил свой стакан водой; Анна добавила несколько капель вина в свой, поклонившись ему. В этот момент, в первый раз с тех пор, как она увидела его, ей удалось рассмотреть его лицо — оно было бледным, как у мертвеца. Мертвенная бледность его щек и губ, глухой, как из-под земли, голос и странный блеск больших и неподвижных черных глаз, которые он не сводил с Анны, заставили ее побледнеть и даже задрожать, когда она подносила бокал к губам. Она поставила бокал обратно на скатерть и после этого, еще раз поклонившись отцу и странному незнакомцу, удалилась в свои покои.

Там она застала Бриджит Диз, занятую уборкой прогоревшего торфа в ее камине (тогда еще не было каминных решеток).

— Что ты делаешь здесь? — в волнении спросила девушка.

Старуха обернулась к ней, и безобразная ухмылка исказила ее лицо:

— Я ведь говорила, что он придет за вами!

— Да, я верю, что это он, — проговорила, несчастная девушка, опускаясь в плетеное кресло поодаль от камина. — Никогда в жизни я не видела человека с таким взглядом.

— Но разве он не настоящий джентльмен? — продолжала старуха.

— Он выглядит так, как будто явился с того света, — сказала Анна.

— Этот ли свет, тот ли, — пробормотала старуха, поднимая вверх костлявый палец, — помяните мои слова, они верны как… (тут она повторила одну из странных формул, произнесенных ею в ночь на 1 ноября) — он будет вашим супругом.