Энн Бишоп - Дочь крови

Прошел почти час, прежде чем Александра наконец выбралась из постели, вымылась и переоделась в чистую ночную рубашку. Затем она забилась в кресло, завернувшись в одеяло, и просидела всю ночь, глядя в окно и отчаянно ожидая рассвета…

Картан вставил ключ в замок маленькой встроенной двери, скрытой порослью кустарника. Родители, приходившие навестить своих чад в отведенные для этого часы, ничего не знали об этом входе — разумеется, если только тот или иной мужчина не был в то же время избранным членом. Они не знали об этих мягко освещенных коридорах, пол в которых покрыт мягкими коврами, приглушающими все звуки. Они не знали ни о зале для карточных игр, или гостиной, или маленьких звукоизолированных комнатках, где места хватало только для стула, постели и других забавных предметов. Они не знали о слезах, криках и боли. Не знали и об особых «способах лечения».

Они не знали очень о многом.

Картан неспешно шел по коридорам в «детский манеж», отчаянно желая немного повеселиться. Он был вне себя от ярости на Сади и эту маленькую сучку, которые испортили сегодняшнюю игру. Было и без того непросто заманить сюда девочек. Разумеется, они могли купить шлюшек, принадлежавших к Крови низших классов, — если затевалась хорошая пирушка с дешевым пойлом, где была необходима хорошенькая малышка, которая становилась фишкой на карточном столе. Но именно с аристократками, воспитанными в неге и любви, обладающими тонкими чувствами, было веселее всего — и их же было сложнее всего достать. Обычно приходилось долго уговаривать отца, чтобы получить ребенка… кроме как во время празднования Винсоля, когда капельку шаффрамате можно было с легкостью подлить в игристое вино. А потом девочку ломали и подчищали, прежде чем вернуть ее наивным родителям. На следующий день, когда начиналась истерика, доктор Карвей «случайно» забегал проведать пациентку и терпеливо объяснял обеспокоенным родителям, что это состояние бывает у девочек, вступивших в переходный возраст, и является отнюдь не редкостью. Любящие папа и мама сами отвозили малышку в Брайарвуд, а через месяц или два — или через пару лет — она возвращалась в лоно семьи, в конце концов выходила замуж и проводила остаток своих дней с тем же слегка остекленевшим взглядом, никогда до конца не понимая, почему муж так недоволен ею, и не помня, какой забавной игрушкой она когда-то была.

Разумеется, попадали сюда и действительно беспокойные и буйные дети. Та маленькая шлюшка Роза была одной из них. И сучка Сади с бесцветным лицом.

Картан вздрогнул, шагнув в «детский манеж», тщательно охраняемую комнату, где девочки, отобранные для вечерних развлечений, поджидали дядюшек в кружевных рубашках. Похоже, малышки не обращали никакого внимания на холод, зато смотритель сгорбился и то и дело потирал руки, пытаясь согреть их. Такое иногда бывало. Не всегда, но порой…

Смотритель проследил за взглядом Картана, содрогнулся и поспешно отвел глаза.

— Они накачали ее чем нужно почти сразу же, как привели, но что-то пошло не так. Она должна сейчас сопеть, как собака, и тереться обо все, что окажется поблизости, а вместо этого сидит на месте и не двигается. — Он пожал плечами.

И взглянуть-то не на что, подумал Картан. Что в этой куколке так заинтриговало Сади? Что такого особенного в этой, чтобы он рискнул навлечь на свою голову месть Доротеи?

Картан кивнул в сторону Джанелль:

— Привести ее ко мне в комнату через десять минут.

Смотритель вздрогнул, но покорно кивнул.

Ожидая, Картан подкрепил свою решимость бренди.

Ему было любопытно, и только. Если Деймон уже научил малышку постельным играм, то она должна знать парочку интересных фокусов. Не то чтобы он действительно был намерен поиграть с ней после предупреждения Сади. Люди то и дело таинственно исчезали, так же доверительно пообщавшись с Садистом. Да и комната Корнелии…

Бренди забурчало в его желудке. Нет, ему просто любопытно. Он проведет с девчонкой несколько минут наедине, попытается понять, чем вызван такой интерес Деймона, и не сделает ничего, что могло бы спровоцировать Садиста.

Задвижки в этих комнатушках были встроены в стену довольно-таки высоко — как снаружи, так и изнутри. Это не позволяло маленьким девочкам сбежать в самые неподходящие моменты. Картан вошел в комнату. Оказавшись внутри, он не смог подавить дрожь.

Она сидела на постели, уставившись в стенку, словно кукла, набитая опилками, которую кто-то хотел сделать похожей на живого человека. Картан опустился на стул. Понаблюдав за девчонкой несколько минут, он резко бросил:

— Посмотри на меня.

Голова Джанелль медленно повернулась, и ее глаза замерли на его лице.

Картан облизнул губы.

— Я так понял, Сади — твой дружок.

Никакого ответа.

— А он не учил тебя быть хорошей девочкой?

Никакого ответа.

Картан нахмурился. Может, они подсунули ей что-то кроме шаффрамате? Он привык, что даже самые застенчивые, погруженные в себя девчонки истекали слюнями, бесстыже елозили по его телу, всхлипывая и умоляя, делая все, что он только ни прикажет, когда их накачивали афродизиаком. Она не должна просто сидеть на постели вот так. Она вообще не должна просто сидеть.

Наконец он улыбнулся. Он решил не прикасаться к ее телу, но это же не означало, что он не может потрогать ее по-другому… Он носил Красный Камень. На ней не было ничего.

Он послал осторожный импульс в сознание девчонки, намереваясь по меньшей мере сломать первый барьер и выяснить, что до такой степени могло заинтриговать Сади. Однако преграда рухнула практически до того, как он к ней прикоснулся, и Картан обнаружил…

Ничего.

Ничего, кроме черного тумана, прорезаемого молниями. У Картана появилось ощущение, словно он стоит на краю глубокой пропасти и шаг вперед или назад может спровоцировать полет в никуда. Поэтому он просто замер на месте, не зная, что делать, пока дымка окутывала его, скользя вдоль нити ментальной связи к его сознанию.

Этот туман не был пуст.

Глубоко, очень глубоко в его клубах он почувствовал присутствие чего-то темного, чего-то ужасающего и необузданного. Нечто медленно поворачивалось к нему, привлеченное ощущением его присутствия. Он оказался в ловушке, в берлоге дикого зверя, слепо натыкаясь на стены и не зная, откуда последует нападение. Что бы это ни было, оно медленно, по спирали, поднималось из глубин тумана. Если бы он действительно увидел это, то…

Картан поспешно разорвал связь и обнаружил, что выставил руки вперед, словно пытаясь удержать на расстоянии нечто невидимое. Его рубашка насквозь промокла от холодного, липкого пота. С трудом глотая воздух, он заставил себя опустить руки.