Клаудия Грэй - Призрачная ночь

Посмотрев на себя, я поняла, что на мне больше нет пижамы, в которой я умерла.

— Это же мой зеленый свитер! — воскликнула я. — Я так и не сумела его отыскать после того, как мы переехали в «Вечную ночь», а он мой самый любимый! Эй, а это мои джинсы, я их тоже обожала, но… Разве я из них не выросла?

— Почти все, что ты когда-то утратила, может вернуться к тебе здесь, — объяснила Макси, кутаясь в пушистую шубу. Теперь ее волосы были коротко подстрижены и блестели, а на ногах у нее я увидела сверкающие серебряные туфли с пряжками — писк молодежной моды. Вот так она выглядела, когда была жива, когда была счастливой, сообразила я. — Но предупреждаю тебя сразу, это касается не только хорошего, но и плохого. Просто никогда не знаешь заранее.

Теперь, мысленно обратившись к таким приземленным вопросам, как одежда, я начала лучше воспринимать то, что было вокруг.

— Макси, мы что?.. Нет, это не могут быть небеса! — Я точно знала, что на небесах не может быть так грязно, а, несмотря на красоту многих окружавших нас зданий, здесь было очень неопрятно. Великолепно — и все же неуловимо гадко. Собственно, таким было мое первое впечатление от Нью-Йорка.

— Ты еще не достигла рая, — произнес мужской голос. — Полагаю, это что-то вроде временного прибежища, но не стану утверждать, что я это понимаю. Лучше принимать это место таким, каково оно есть.

Я обернулась и увидела его — одет по моде девятнадцатого столетия, с длинными густыми каштановыми волосами. Зрелый мужчина, но не достигший среднего возраста, — точнее, он не достиг его, когда умер. Его лицо с мощной челюстью походило на те, что я видела на старых картинах, изображавших великих солдат или адмиралов, идущих в бой под неправдоподобно прекрасным небом: широкие плечи, узкая талия, твердый и пронзительный взгляд.

Макси усмехнулась и поплотнее закуталась в свою шубу.

— Кристофер, я привела Бьянку. Бьянка, это Кристофер.

— Мы встречались, — отозвалась я, хотя вряд ли так можно было сказать про те странные случаи, когда наши пути пересекались. Когда Кристофер впервые появился передо мной в мой второй год в «Вечной ночи», он был так грозен, что я его до смерти боялась; а прошлым летом он не дал Черити и ее клану убить нас с Лукасом. — Я совершенно уверена, что вы двое однажды пытались меня убить.

Кристофер не стал ничего отрицать. Он даже не смутился.

— Тебе было отпущено не так уж много земной жизни. Рано или поздно ты все равно стала бы либо вампиром, либо призраком. Мы приходили к тебе в «Вечную ночь», когда ты пила кровь и приближалась к своей вампирской сущности.

— Вы, ребята, хотели заполучить меня сами, — отрезала я.

— В том числе и ради тебя, — пояснил Кристофер. — Превращение в вампира стало бы для тебя меньшей жертвой, чем для большинства других, но ты утратила бы все свои возможности.

— Кроме того, вампиры такие гадкие, — поддакнула Макси. Я сердито посмотрела на нее, но она лишь пожала плечами. — Не обижайся, но подумай сама. Это же трупы. Ходячие. Фууу!

— Заверяю тебя, к моему решению это не имело никакого отношения. — Похоже, грубость Макси задела Кристофера. — Бьянка, как вампир ты была бы всего лишь одной из многих. А как призрак ты обладаешь могуществом, каким не обладает никто из нас, и способностями, которые еще только начинаешь постигать.

— Поэтому вы спасли меня и Лукаса этим летом. Лишь бы не дать мне превратиться в вампира. Для вас тут не было ничего личного. Убить меня или спасти.

Кажется, он развеселился.

— Откуда же личное, если мы с тобой только что познакомились? — Видимо, он заметил, как здорово я рассердилась, потому что поспешно добавил: — Когда пробудешь мертвой столько, сколько я, твои представления изменятся.

Здорово. Мне придется несколько веков ждать, пока в этом появится хоть какой-нибудь смысл. Впрочем, я решила, что психовать ни к чему. Я уже стала призраком, так что придется смириться с этой реальностью. Кристофер — единственный, кто может мне помочь.

Он не предводитель призраков, сказала Макси. Кажется, у них тут нет ничего подобного. Но среди призраков Кристофер, безусловно, самый могущественный, хотя я пока не знаю почему. Он не только обладает собственным могуществом, он утверждает, что я обладаю еще большим, которое должно со временем проявиться.

Чтобы узнать все о своих способностях и войти в силу как призрак, нужно примириться с Кристофером. Не такая уж высокая цена.

— Ладно. Кто старое помянет, тому глаз вон. Я просто хочу понять.

— Прогуляешься со мной?

— Конечно.

Уловив намек, Макси помахала нам на прощание и направилась к заведению, напоминающему старомодную кондитерскую. Одна из ее сверкающих туфель с пряжками застряла среди булыжников мостовой, Макси споткнулась (оказывается, и здесь можно упасть!), но удержала равновесие. Мы с Кристофером остались одни в этом таинственном месте.

— Если мы не на небесах, — спросила я, — то как мы попали… сюда?

— Те из нас, кто после смерти сумел достичь ясности, кому больше не требуется обитать среди смертных, приносят сюда то, что любили при жизни. — Волнистые темные волосы Кристофера развевались на легком ветерке, пахнувшем как на морском берегу — одновременно свежестью и гнилью. На холме вдалеке от нас я увидела египтянина, едущего по дороге в колеснице прямо перед старым пикапом, выхлопная труба которого изрыгала дым. — Увы, не людей, которых мы любили. Душа каждой личности принадлежит только ей. Но вот места, имевшие для нас какое-то значение, вещи, напоминающие о лучших и худших минутах жизни, — все это ждет нас тут, где все утраченное можно найти снова.

Страна потерянных вещей, подумала я. Такое же хорошее название для этого места, как и любое другое.

Если привидения могут попасть сюда, зачем же они теряют время и преследуют людей? Здесь лучше, чем прятаться на каком-нибудь чердаке.

— Не каждый призрак может сюда попасть. — Его темные глаза смотрели с тревожащей напряженностью, особенно сейчас, когда он принял облик человека. — Большинство из нас стали призраками в результате убийства. Причем убийства эти самые что ни на есть гнусные, совершенные не в порыве страсти, а преднамеренные, эгоистичные, вероломные.

Голос Кристофера зазвучал сурово. Интересно, что произошло с ним, с Макси? С другими привидениями, спешившими мимо нас по дороге?

Он успокоился и продолжил:

— Такую смерть преодолеть нелегко. Большинство из нас возрождаются призраками в полном одиночестве, не в силах поверить, что уже мертвы, что нас предали, что небеса нам пока недоступны, а может быть, и никогда. Иногда мы видим, что те, кто, как нам казалось, нас любил, ликуют, узнав о нашей кончине. Разве удивительно, что многие становятся извращенными? Больными изнутри?