Шеррилин Кеньон - Дьявол может плакать (Син и Катра)

Войдя в комнату, Кэт подошла к окну, чтобы отдернуть шторы, как вдруг у неё за спиной раздался странный шум. Резко обернувшись, она увидела Сайфера, материализовавшегося в центре комнаты.

С перекошенным от злости лицом он швырнул демона в истинном обличии на пол её покоев. Затем схватил его за шиворот, но демон тут же принялся вырываться и кричать, требуя освобождения. Сайфер был весь в крови, а левую сторону его лица покрывали царапины.

Но он, не обращая на это внимания, спокойно пошёл к Кэт.

Приблизившись к ней, Сайфер толкнул демона к ее ногам. Демон тут же попытался встать, но Сайфер одним ударом вернул его обратно на пол.

— Я нашел этот кусок дерьма, когда он пытался съесть женщину возле супермаркета. Я подумал, что он может нам пригодиться, и оказался прав.

Сказав это, Сайфер схватил демона за волосы и заставил пленника поднять голову так, чтобы Кэт могла видеть его лицо.

— А теперь расскажи этой хорошей леди, куда Кессар дел Дощечку Судьбы, — рявкнул Сайфер.

— Она висит у него на шее. Он никому не позволяет приближаться к ней.

— А где Закар?

— Он прикован к трону повелителя.

Сайфер толкнул демона обратно на пол.

— Ты всё узнала? — спросил он Кэт. — Теперь, я могу убить его?

Она взглянула на окровавленного Сайфера.

— Что с тобой произошло? Ты сможешь сам излечиться?

Он горько усмехнулся в ответ.

— Я мертв. Меня нельзя вылечить, у меня даже сердце не бьётся.

Ей стало легче… В некотором роде.

— Теперь я могу убить его? — повторил Сайфер.

Кэт заколебалась, сама не зная почему. Вид беспомощного демона, распростертого на полу…

Одно дело убить демона в бою и совсем другое — убить пленника. Это казалось ей чем-то неправильным.

— Ну, чего ты молчишь? Жалеешь его? — зарычал на неё Сайфер, не дождавшись ответа. — Только не говори мне, будто хочешь, чтобы я пощадил это жалкое животное, ведь, окажись этот демон на твоём месте, он бы не проявил подобного милосердия. Поверь мне, лучше отрубить голову кобре прежде, чем она сумеет броситься на тебя.

— Кобра не может пойти против своей природы. Разве можно наказывать её за то, что она лишь следует своему предназначению, установленному богами?

Сайфер раздраженно закатил глаза.

— Мы так и будем разводить тут философские беседы или, может, мне и вовсе поцеловаться с демоном? А может, дать ему пистолет, чтобы он тебе башку напрочь снёс?

Кэт подумала, что Сайфер прав. Сейчас не подходящее время, чтобы рассуждать о милосердии, тем более что она своими глазами видела, на что способны демоны. Они никогда не проявляли милосердия, а сострадание им было и вовсе чуждо. Но ещё это не означает, что Кэт должна поступать так же, как и они.

— Постарайся не причинять ему лишнюю боль, — произнесла она.

— Как прикажешь, принцесса — ответил Сайфер, его голос был наполнен дом и сарказмом. — Я прослежу, чтобы лезвие клинка было острым.

— Я могла бы обойтись и без твоего сарказма.

— И я мог обойтись без твоего сочувствия.

Кэт прищурилась.

— Только помни, именно благодаря моему сочувствию ты смог хоть ненадолго вырваться из ада.

Его лицо окаменело.

— Принцесса, именно сострадание меня туда и привело. Прежде, чем погибнуть, я пытался защитить человека, который не оценил мой благородный порыв. Сукин сын просто использовал меня. Так что позволь дать тебе совет: постарайся задушить в себе сострадание. Потом мне ещё спасибо скажешь.

С этими словами Сайфер исчез, уведя за собой демона. А Кэт ещё некоторое время стояла посреди комнаты и обдумывала его слова. Что, если Сайфер прав? Люди очень часто предавали тех, что проявлял к ним сочувствие.

В отличие от галлу, которые никогда не притворялись. Они просто были такими, кем их создали. То есть демонами. Так что ты всегда знал, с кем имеешь дело. Галлу никогда не пытались втереться к тебе в доверие, чтобы потом предать. Они с самого начала пытались вцепиться тебе в глотку.

Она почти уважала их за это. Возможно, они были более развитой формой жизни, чем люди. Предательство было совершенно не в их характере.

После этих раздумий ей пришла в голову ещё одна мысль, более страшная. Син теперь знал, как убить её. Кэт сама открыла ему тайну, которую никто не знал, даже её мать

А вдруг его трепетное отношение к ней — всего лишь маска, а на самом деле Син готовил предательство? Конечно, нет…

«Я отняла его силы». Он охотился за её матерью в течение многих столетий, чтобы отомстить за это. Теперь же он знал, что Артемида невиновна, а сделала это Кэт.

«Возможно, я сошла с ума, и у меня развилась паранойя». Это показалось ей вполне вероятным.

«Отставить панику, Кэт. Син ни за что не обидел бы тебя». Нет, он не мог так поступить, и ей нужно выбросить из головы подобные мысли. Прямо сейчас Сину наверняка больно и страшно. Точно так же, как и ей.

Кэт решила, что нельзя позволять необоснованным страхам разрушать их отношения.

«О каких отношениях идет речь? Он велел тебе уйти!»

Тьфу, как же она ненавидела этот голос у себя в голове. «Я не буду слушать тебя. Я люблю Сина и не хочу разочаровываться в нём»,

Кэт оставалось лишь надеяться, что Син тоже любит её. В противном же случае он мог попытаться её убить.

— Знаешь, ты бы мог просто убить Кет.

«Киш!» оборвал его Син, желая впечатать своего слугу в стену позади него.

— Что? Прошла целая неделя, как она уехала, и все, что ты сделал, дулся, как умирающая корова.

— Умирающие коровы не дуются.

— От куда ты знаешь? У тебя есть привычка бродить возле умирающих коров?

Син посмотрел на человека, который был занят уборкой его пентхауса. На протяжении недели он не покидал своего кресла, за исключением случаев, когда убивал демонов и охотился на Кессара и своего брата. Он спал в нем, ел в нем и дутся тоже в нем. И все в тщетном усилии выкинуть Кэт из своей жизни.

Но, по правде говоря, он скучал по ней. Он скучал по аромат ее кожи и волос. Скучал о том, как морщился ее лоб, когда она подумала, что он спятил. Скучал по ее голосу, прикосновению ее руки.

Больше всего он скучал по смеху, который они разделили. Ее острому как бритва сарказму.

Его живот болел от пустоты, оставленной ее отсутствием. Эта боль была настолько глубокой, что пронзала все в нем. Он не хотел ни с кем говорить. У него не было сил.

Все, что он хотел, Кэт обратно.

Чет бы побрал ее за этот ад.

Киш поднял коробку от пиццы, которая все еще лежала нетронутой и выкинул в мусор. — Я только говорю, что умирающая корова могла дуться.

— По крайней мере, ты можешь называть его умирающим быком. Сказал Демьен, входя в комнату вслед за Кишем. — Парень, подними свою задницу немного. По крайней мере, это будет лучше плаксивой девочки, с которой мы имели дело последние семь дней.