Роберт Стайн - Кошмар Слэппи

— Нет! — взвизгнул болванчик. — Хорошо, хорошо! Я это сделаю!

— Я буду следить за тобой, — предупредил его Джимми. — Я буду следить за каждым твоим движением. Один неверный шаг — и тебе конец. Мигом отправишься в поленницу.

Болванчик издал слабое восклицание.

— Три добрых дела! — пробормотал он, часто моргая. — Три добрых дела…

Джимми повернулся к двери.

— Джорджия, — позвал он, — теперь ты можешь зайти. У меня есть для тебя сюрприз.

Слэппи расслабленно обвис, когда в гримерку снова вошла Джорджия, сопровождаемая сестрицей.

— Да? — застенчиво спросила она, отводя рукой со лба свои темные волосы.

— Я нашел для себя новую куклу Слэппи, — сказал Джорджии Джимми, указывая на болванчика в ящике. — Так что старая мне больше не нужна.

— Правда? — воскликнула Джорджия. На лице ее Джимми ясно читал растущее волнение.

— И раз уж ты так любишь марионеток и кукол, я отдам тебе старого Слэппи, — объявил он. Подняв болванчика с пола, он вложил его в руки девочки.

— О! Просто не верится! — вскричала она радостно.

— А я что получу? — сердито осведомилась Стелла. — Почему это Джорджия вечно получает все, чего ей захочется, а мне никогда ничего не достается?!

Она обернулась к сестре:

— Этот болван ужас какой уродливый! Может мама вообще не разрешит его в дом вносить!

— А по-моему, он очень красивый, — ответила Джорджия. — Спасибо вам, мистер О'Джеймс Я буду о нем хорошо заботиться, обещаю!

— А для меня у вас ничего такого нет? — уточнила Стелла, дергая за поля свою сиреневую панамку. — У меня, между прочим, уже через пару месяцев день рождения.

— Прекрати, Стелла, — шепнула Джорджия сквозь зубы. — Сама ведь знаешь, что марионетки тебя не интересуют. Хоть раз в жизни не будь такой завистливой.

— Ты дура, — отрезала Стелла, презрительно фыркнув. Она крепко сжала руки, скрестив их на груди, и показала язык Слэппи. — И ты тоже дурак.

Джорджия поблагодарила Джимми еще несколько раз. Потом повернулась и выбежала из двери, торопясь к матери, чтобы показать ей свое сокровище. Пока они шли вдоль коридора, Джимми все слышал, как Стелла непрестанно жаловалась и ныла.

Долго, долго сидел он, глядя в пустой дверной проем. Мысли его были беспокойными.

«Я счастлив, что избавился от Слэппи, — сказал он сам себе. — Но сможет ли Слэппи измениться? Совершит ли он три добрых дела? Пра-вильно ли было отдать его Джорджии? Или я поступил опрометчиво?»

Джорджия отодвинула в сторону стопку ярких журналов и уселась на край своей кровати. Слэппи она пристроила у себя на колене.

Она просунула руку в отверстие на спине его спортивной курточки. Ее пальцы нащупывали рычажки, управляющие его глазами и ртом.

— Скажи-ка, Слэппи, — произнесла она, повернув к себе голову болванчика, — ты не знаешь, что за шум? Почему так гремит и позвякивает?

— Потому что дождь нынче льет как из ведра, — заставила она ответить Слэппи тоненьким голоском Микки-Мауса. Деревянные челюсти болванчика громко пощелкивали, когда Джорджия нажимала на рычажки.

— Ха-ха! — пробурчала Стелла с другого конца комнаты. — Прямо-таки умора, вот только засмеяться я забыла.

Джорджия вспыхнула:

— Помолчи, Стелла.

— Жалко на тебя смотреть! — презрительно фыркнула вредная сестренка.

— Убирайся отсюда! — воскликнула Джорджия сердито. — Если тебе не нравится слушать, как я репетирую со Слэппи, зачем ты тут торчишь?

И зачем тебе приспичило рисовать гуашью прямо пальцами именно на моем столе? Почему ты не можешь делать этого в своей комнате?!

Стелла склонилась над столом, растирая измазанными в ярко-голубой краске руками гуашь по лежащему перед ней листу бумаги.

— Моя комнатка очень опрятная, — ответила она. — А твоя — сплошная помойка. Я рисую гуашью пальцами в твоей комнате, потому что здесь никто и не заметит, что я что-то заляпала краской.

Джорджия вздохнула:

— Я уберусь у себя в комнате на выходных. Знаю, что здесь беспорядок.

— А мама сказала, что она мне тоже купит такого болвана, своего собственного! — похвасталась Стелла, наливая на лист желтой краски и начиная ее размазывать поверх голубой обеими руками. — Нет, она даже сказала, что купит мне двух болванов. Совсем новеньких! А не таких старых и обшарпанных, как твой!

— Стелла, ты ужасная врунишка, — ответила Джорджия. — Честное слово, пора бы тебе перестать вечно выдумывать небылицы.

— Ничего я не выдумываю, — запротестовала Стелла.

— Мама уже всерьез волнуется за тебя, — продолжала старшая сестра. — Постоянно врать — это ненормально.

— Сама ты ненормальная, — парировала младшая.

Джорджия повернула на колене Слэппи к себе.

— Ты знаешь какой-нибудь синоним к слону «врушка»? — спросила она его.

— Стелла? — заставила ответить она его.

Стелла открыла было рот, чтобы достойно

возразить, но тут в комнату ворвалась их мать.

И тут же споткнулась о брошенный на пол ранец Джорджии. Пытаясь удержаться на ногах, миссис Буншофт ухватилась за книжную полку. Несколько книг, коробка с дисками для компьютера, свернутый в рулон плакат и плюшевый панда тут же обрушились оттуда, приземлившись и груду лежащей на полу грязной одежды.

— Джорджия, чем ты сейчас занимаешься? — сурово вопросила ее мать.

— Репетирую со Слэппи.

— Но ты же обещала прибраться в этом свинарнике! — воскликнула миссис Буншофт, сердито поддав ногой кучу джинсов и маек.

— Она не может. Она сама свинья, — вставила Стелла.

— А ты не встревай, — взорвалась миссис Буншофт. — Что ты вообще здесь делаешь, Стелла? Ты размазала синюю краску по всему столу Джорджии!

— Ну и подумаешь, — огрызнулась Стелла, продолжая размешивать руками густое вязкое месиво. — Все равно Джорджия никогда своим столом не пользуется. Ей приходится делать уроки на полу, потому что на столе навалено слишком много барахла.

— Мам, смотри! Я сообразила, как сделать так, чтобы Слэппи двигал глазами, — перебила сестру Джорджия. И тут же заставила болванчика повертеть глазами из стороны в сторону.

Миссис Буншофт вздохнула:

— С тобой никакого терпения не хватит, Джорджия. Пожалуйста, я тебя умоляю, убери эту страхолюдину.

Джорджия прижала к себе Слэппи:

— Не называй его страхолюдиной, мама. Ты так можешь его обидеть.

— Чокнутая, — пробормотала Стелла, не отрывая глаз от своего художества.

— Не встревай! — повторила миссис Буншофт резко. Она перешагнула через кучу, состоящую из грязной одежды, книг и коробочек с CD-дисками, чтобы подойти поближе к кровати Джорджии. — Ты знаешь, Джорджия, я не люблю наказывать. Но ты мне уже сто раз обещала, что приберешься у себя в комнате! Разве нет? Разве нет?

Джорджия тем временем поправляла Слэппи его галстук-бабочку.