Сергей Пономаренко - Лик Девы

Голая вершина горы со стороны моря обрывалась отвесной стеной и была практически неприступной с трех сторон. Единственно возможным путем была узенькая тропинка с восточной стороны горы, переходящая в ступени, выдолбленные в скале, круто уходящие вверх. Понимая, что лунный свет выдаст их, когда они подойдут к ступеням, лишая преимущества внезапного нападения, Дидий Ливий решил подняться на вершину со стороны отвесной десятиметровой стены, к которой можно было подобраться по узкому карнизу западного склона горы. Основные надежды он возлагал на дерево, невероятным образом выросшее на выступе скалы, расположенном на шесть-семь метров выше карниза. Дидий Ливий разделил свой отряд на две части: с собой он взял всего лишь троих воинов, а остальным приказал, насколько это было возможно, приблизиться к ступеням, ведущим на вершину горы, и, затаившись, ждать от него сигнал к штурму.

Проведенные тренировки на горных склонах в ночное время и отработанная схема действий каждого воина позволили им бесшумно пройти по западному склону и приблизиться к карнизу. Ливию удалось с первой попытки забросить на дерево абордажный крюк с привязанной к нему веревкой, по которой он, а следом за ним еще один легионер, вскарабкались на выступ. При помощи веревки они подтянули к себе мечи и дротики. Теперь можно было действовать по намеченному плану, и Ливий передал приказ основной группе приготовиться и атаковать святилище со стороны ступеней, на счет триста.

Центурион Дидий Ливий был мужчиной громадного роста и атлетического телосложения. Выше его в когорте никого не было, и когда он взобрался на плечи другого легионера, то почувствовал, как тот прогибается под его тяжестью, хотя тоже был не слабой конституции. Но центуриону все равно не удалось дотянуться до края площадки, на которой было расположено святилище. Оставив попытки выбраться наверх, он подал сигнал, и ему на помощь по веревке забрался оставшийся внизу легионер. Места на узком скальном выступе было мало для двоих, а для третьего — и подавно, поэтому центурион теперь уже сам принял на плечи легионера, и вскоре пирамида завершилась третьим участником, который без особых усилий, соблюдая крайнюю осторожность, оказался наверху. Его появление осталось незамеченным, и, сбросив легионерам веревку, он помог им выбраться наверх.

Святилище богини Девы находилось на небольшой площадке, охраняемой с одной стороны оборонительной стеной, выложенной из крупного камня. Стена была высотой по грудь и защищала вход на площадку со стороны ступенек. Возле нее в напряженных позах ожидания застыли с луками наизготовку, четверо бородатых тавров в одеждах мехом наружу и войлочных остроконечных шапках. Деревянные щиты вместе с боевыми железными топорами и копьями были сложены у их ног. Один из них издал гортанный звук, и сразу запели струны, спущенных тетив луков. Вновь что-то крикнул старший тавр, и крайний слева воин, схватив факел, бросился к сложенному из хвороста и поленьев кострищу, но он не успел его зажечь — дротик, брошенный центурионом, пронзил его насквозь и бросил на землю. Та же участь постигла старшего тавра, буквально пригвожденного двумя дротиками к стене. Оставшиеся в живых тавры, схватив щиты и копья, бросились в бой. Короткий римский меч был отличным оружием в ближнем бою, но плохим подспорьем против копья, и, несмотря на то, что римлян было больше, тавры их оттеснили к обрыву. В это время из-за стены показались легионеры, атаковавшие святилище со стороны ступеней. И участь тавров была решена — они погибли под ударами мечей, не сделав попытки сдаться в плен, спасти свою жизнь.

Короткий, но яростный бой разгорячил центуриона. Он даже сожалел, что битва оказалась столь скоротечной. Тяжело дыша от избытка адреналина в крови, Ливий вытер окровавленный меч о мохнатую одежду мертвого тавра. Штурм святилища принес первые потери легионерам: один был убит и двое ранены стрелами. Пока легионеры обыскивали тела убитых тавров, центурион направился в храм таврского божества, находящийся в центре площадки. К нему вели десять каменных ступеней.

В архитектуре храма чувствовалось влияние греков. Со стороны фасада были возведены четыре колонны, поддерживающие мощную плиту; за ними располагалось само храмовое сооружение. Оно было сложено из крупных камней, имело прямоугольную форму, окна отсутствовали, был только небольшой вход с приоткрытой деревянной дверью. За ней обитали жрицы богини Девы-Орейлохе, исполнительницы кровавых ритуалов. Напротив входа в храм располагался жертвенный алтарь — громадный камень с плоской обработанной поверхностью, на котором совершались жертвоприношения. Похоже, когда-то он был белого цвета, а сейчас его покрывала пленкой, запекшаяся, почерневшая кровь, лишь кое-где оставив белые проплешины. И этот сладковато-удушливый запах крови! Его центурион познал слишком давно, чтобы спутать с чем-нибудь другим.

По всему периметру площадки располагались вертикально укрепленные колья, на них были насажены человеческие головы, одни давние — от них сохранились только черепа с остатками волос, а другие были более «свежими», на некоторых из них птицы даже не успели выклевать глаза. Держа в готовности меч в одной руке, а дротик в другой, центурион, сопровождаемый тремя легионерами, вошел в храм. Внутри, в каждом из четырех углов, тускло горели-коптили факелы, освещая зал длиной пятнадцать шагов и шириной восемь. Вдруг легионер справа захрипел и опрокинулся навзничь в предсмертных конвульсиях — из его шеи торчал дротик. Юпитер, покровительствовал Дидию Ливию и помог ему увернуться от другого дротика, пронесшегося невидимой смертью рядом с его головой в полумраке зала и глухо ударившимся о каменную стену за его спиной.

Центурион увидел, кто послал в него смерть. Это была жрица в черном одеянии до самого пола, с закрытым темной материей лицом, поверх которой была надета золотая маска необычного, жуткого вида. Формой маска одновременно напоминала и бабочку, и паука. Жрица заслоняла собой висящий на стене старинный панцирь, украшенный золотом и серебром, а чуть ниже, под ним — короткий греческий меч в золотых ножнах. На полу горой были свалены доспехи и оружие римлян, добытые в недавнем бою, а поверх них лежал панцирь со знаками отличия префекта когорты и трофеи с захваченных римских кораблей.

— Стойте, римляне, иначе гнев Ахилла и Девы падет на вас! — воскликнула жрица на греческом языке вооруженная новым дротиком, но это не остановило солдат. И этот кинутый дротик не нашел своей цели, а она через мгновение забилась в руках легионеров. Центурион Дидий Ливий стоял как завороженный, с трепетом рассматривая панцирь и меч, укрепленные на стене. Ему вспомнилось, как на допросе пленники-тавры, под пытками, рассказали о главных святынях храма — золотой маске богини Девы и воинских доспехах, принадлежавших некогда легендарному герою Ахиллесу.