Сергей Пономаренко - Лик Девы

— От них прет нафталином и декадансом. Возможно, в каком-то журнале для женщин их напечатают их, но это не фонтан, и я постеснялась бы под ними подписаться своей настоящей фамилией.

Хоть Маша подозревала, что Ирка на самом деле не знает истинного значения слова «декаданс», но прислушалась к совету, найдя альтернативу печатному изданию — интернет. Маша открыла свою страничку в блогах, и, прикрывшись выдуманным именем, выставляла на ней свои стихи. Но видно писать стихи у Машки получалось не так уж плохо, как их критиковала, что Ира вышла с неожиданной инициативой.

— Старик Фрейд правильно определил: миром правит секс. Поэтому твои стихи должны быть пронизаны откровенной эротикой. Творя их, ты облегчишь свою душу, выплеснешь эмоции, избавишься от невротического компонента.

— А что это такое? — поразилась медицинским познаниям подруги Машка.

— Не знаю, но подозреваю, что ничего хорошего, — призналась Ирка, ни капельки не смутившись.

Освоение нового направления в поэзии забрало у Машки весь остаток сна, пресытило кровь адреналином и заставило ее ужаснуться, прочитав свое творение при свете дня.

Но Ирка пришла в восторг, сделала заказ на новое подобное произведение, и даже дала некоторые ключевые слова. Однако, Машка категорически отказалась, сказав, что не может и не хочет писать под заказ, а будет только то, что идет от души.

Маша жаждала встретить Кирилла и верила, что это обязательно произойдет. Возможность встретить человека в трехмиллионном городе весьма невелика, а каждый экспромт требует тщательной подготовки. Она неоднократно перед зеркалом, когда была дома одна, проигрывала сцену возможной встречи с Кириллом и даже подготовила для себя текст с красноречивыми недомолвками и замаскированными намеками.

Единственное, что она знала о Кирилле, так это то, что он работает в коммерческой фирме, расположенной на улице Саксаганского, в здании, где первый этаж занимает итальянский ресторан. Поэтому, она часто оказывалась на той улице, неспешно прогуливалась возле приземистого старинного четырехэтажного здания, чудом сохранившегося и стоявшего в окружении современных, более высоких собратьев. Один раз даже зашла в этот ресторан, с удовольствием отведав настоящий капучино, не имевший ничего общего с эрзацем в красочных пакетиках, носящих такое же название. К ее глубокому сожалению, все эти вылазки заканчивались ничем.

Но когда чего-то очень хочешь, мысль материализуется, и Маша встретила Кирилла, но не там, где искала, и не тогда, когда желала, и была не в том, в чем хотела, и не с лучшим цветом лица после бессонной ночи. Утром, спеша на экзамен, в толчее метро, она прошла бы мимо, не заметив его, если бы он сам ее не остановил.

— Привет! — Кирилл замялся, очевидно, вспоминая ее имя.

— Привет, Кирилл! — растерявшись, ответила Маша, забыв все заранее приготовленные для такого случая слова, многократно мысленно проигранные.

— Как дела? — спросил он, ничего не спрашивая, видно так и не вспомнив, как ее зовут.

— Нормально, — так и не придя в себя, ответила Маша, ничего не отвечая. — А у тебя как?

— Все хорошо. — Посмотрев на часы, он нахмурился и сказал: — Надо спешить, опаздываю. Пока.

— Счастливо, — произнесла она, и Кирилл, повернувшись, растворился в толпе.

«Дура!» — через мгновение обозвала она себя и решила, что необязательно торчать, как столб, под дверьми аудитории, где принимали экзамен, переживая и сопереживая, ведь можно прийти и под конец. Решительно развернулась и вклинилась в толпу.

Движение людей в подземелье метрополитена в час пик напоминает поток горной речки, втиснутый в узкую трубу, такой же дикий, бестолковый, но односторонне направленный. Когда Машу вынесло на перрон, толпы людей яростно штурмовали вагоны, беспощадно запрессовывая замешкавшихся, не успевших выйти пассажиров в середину вагона, не обращая никакого внимания на их мольбы, угрозы и пожелания. Сердце у Машки екнуло, ослабели коленки, и она вновь обозвала себя: «Дура!»

Утрамбованный людьми поезд тронулся в путь, и количество людей на перроне поредело, ожидая следующую людскую волну. Этого мгновения Маше было достаточно, чтобы увидеть невдалеке Кирилла, прислонившегося в ожидании к мозаичной колонне.

— Встретив тебя, вспомнила, что еду совсем не туда. Поэтому спасибо, что, заметив меня, ты спас мой распорядок дня, — произнесла она заготовленную корявую фразу, едва держась на ватных ногах. Кирилл улыбнулся, его глаза понимающе сощурились.

— К твоему сведению, встреча второй раз за утро со мной, также кое-что означает. Как ты думаешь, что именно? — Его голубые глаза мягко обволакивали, завораживали и уносили прочь здравый смысл.

— Не знаю, — еле прошептала Маша, находясь на другой планете, а не среди толпы, бросившейся на штурм очередного поезда. — Наверное, чашечку кофе в ближайшем кафе, — предположила она — видно, на той счастливой планете и экзамены для нее были отменены.

— Мысль неплохая, но сейчас невыполнимая, Лучше завтра вечером и более обстоятельно. Как с тобой связаться, есть контактный телефон?

— Есть. — И Маша продиктовала номер мобилки, который Кирилл сразу ввел в свой мобильный телефон и замешкался.

— А как твоя фамилия? — спросил он, подразумевая, что ей необходимо напомнить свое имя.

— Кропоткина. Маша, — не обиделась она.

— Отлично. Завтра после двух часов дня я тебе позвоню и познакомлю с программой на вечер. Подходит?

— Вполне.

— Тогда счастливо, езжай, а я здесь ожидаю человека — деловая встреча. — И он по-джентльменски затолкал ее в вагон электрички, унесший Машу в противоположную сторону от уже начавшегося экзамена.

Ее эйфорическому настроению не помешало то, что на следующей остановке ей не удалось выйти, но в итоге Маша все же попала на экзамен до того, как вся группа сдала, и даже получила «отлично».

Встревоженная Ирка ее долгим отсутствием начала в своей манере:

— Где тебя черти носили? Я из-за тебя чуть инфаркт не получила. Звоню, а у тебя все нет связи и нет! И, не знаю, что делать: то ли подпереть дверь с этой стороны, чтобы Лидия Андреевна не смогла выйти из аудитории до твоего прихода, или пойти с девчонками и отметить сдачу экзамена? — Затем всмотрелась в сияющее лицо Машки. — Что ты такая окрыленная?! Давай, колись!

— Мама переписала на меня свой «опель-астру», — соврала Машка. Ну не рассказывать же ей, что видела Кирилла и завтра с ним встречается вечером.

— Круто. Маман твоя — перец что надо, — с завистью отметила Ирка. — Теперь у тебя свои колеса. Грандиозность планов по их использованию, я обеспечу. Предлагаю…