Олеся Перепелица - Почти мертвые трупы

— Он поступил к нам давно, но я помню даже первый день, когда его к нам привезли. Жаловались соседи — он кричал что-то ночью, вначале в квартире, потом выбежал на лестничный пролет. Выкрикивал нечто вроде: "Он убьет меня…". Накинулся с кулаками на врачей, когда они приехали.

— Кто "он"? — заинтересовалась я.

— Он не говорил. Мы проводили с ним долгие сеансы, я был его лечащим врачом, но сдвинуться с этой точки нам так и не удалось. Он просил спрятать его, постоянно кричал, боялся. Иногда не узнавал никого. Где-то через неделю после того, как его привезли, он полностью замкнулся и перестал воспринимать реальность.

— Когда появился Данил?

— Через месяц. Он пытался общаться с Анатолием, но тот не шел на контакт, его мозг уже был сильно поврежден болезнью. Сомневаюсь, что он хоть что-то понимал.

— Когда Анатолий еще был более-менее в себе, он рассказывал что-то про себя? Откуда его страхи и почему кто-то хочет его убить?

Константин чуть нахмурился:

— Вера, не воспринимайте его бред так серьезно. Его сознание могло придумать миллионы историй.

— Так он что-то рассказывал?

— Нет. Только постоянно повторял, что "он" убьет его.

— Что за второй пациент, с которым они сцепились?

— Сергей… О нем я толком ничего не могу вам сказать. Он поступил вечером: кидался на людей, говорил нечто нечленораздельное, его отправили к нам, так как он начал буянить неподалеку. Пообщаться с ним я хотел утром, но не успел.

— Он совершил убийство в ту же ночь?

— Да.

— То есть вы не можете утверждать с полной уверенностью, что он ненормальный? Он мог притворяться, чтобы проникнуть сюда?

— Если он хороший актер, то да. Но зачем? Чтобы зарезать сумасшедшего? Это лишено смысла, — скептично заметил доктор.

— Кстати, на счет зарезать, откуда у него мог взяться нож?

— Мы не знаем, но единственный возможный вариант — он как-то смог его пронести, хотя это лично мне кажется невозможным.

— Палаты звуконепроницаемы? Точнее палата Анатолия?

— Нет, обычная. Он не был буйным пациентом. Последние годы он постоянно молчал.

— Но криков ночью никто не слышал, как и шума борьбы? — нахмурилась я.

— Нет. Хотя у нас ночью постоянный обход коридоров.

— Не находите странным? Если они дрались, то это было бы громко… да и человек, которому воткнули нож в живот, вряд ли будет молчать.

— Какого ответа вы ждете? — нахмурился Константин. — Конечно, кажется, но я не лгу вам. Данил думал также как вы…

— А Анатолий был сильным физически? Я видела фотографии, мне он показался худым.

— Да, он мало ел, считай все насильно в него вводилось. И я понимаю, к чему вы клоните: я не знаю, как ему удалось выбить нож у Сергея и вонзить тому в живот.

— Вопрос еще в том, как мог Сергей потом перерезать ему горло, — задумчиво ответила я. — Если там, конечно, не было никого третьего.

— В здание больницы не могли проникнуть посторонние, а за врачей и персонал я отвечаю.

— Нож тоже никак не мог здесь оказаться, — парировала я.

— У вас есть еще вопросы? — сухо спросил Константин, которого явно зацепил мой ответ.

— Пожалуй, нет. Спасибо за уделенное внимание.

— Давайте я вас провожу, — привстал Константин.

— Думаю, я найду выход. Хотя у меня есть к вам одна просьба. У вас есть какие-то контактные данные родственников Сергея и Анатолия?

— У Анатолия никого не осталось уже, а Сергея есть…

— И адреса, где они жили, если возможно, — мило улыбнулась я.

Константин смерил меня оценивающим взглядом, задумался на несколько секунд, но все-таки кивнул.

— А кем работал Сергей?

— Журналистом. Собственно, здесь вы найдете, практически всю информацию о них, — протянула мне две папки Константин.

— Спасибо и до свидания.

— До свидания, Вера.

Геннадий спокойно ждал меня в машине.

— Куда теперь? — просто поинтересовался он.

У меня начало складываться ощущение, что в его голову просто заложен ограниченный набор фраз.

— В отель.

Достав телефон, я набрала Алекса.

— Ну что там? — спросила я.

— Ничего, абсолютно, — неутешительно ответил патологоанатом. — Письмо, похоже, действительно каким-то образом пропало, как и упоминания о нем. Как будто и не было.

— Может, и не было… — задумалась я, но говорить свои подозрения Алексу не стала.

Геннадий не внушал мне такого доверия, чтобы при нем начать наговаривать или, наоборот, говорить правду о Кире.

— Ладно, давай поговорим в отеле. Мне надо попробовать все разложить по полочкам, а то сейчас в голове полная каша.

— Давай, жду.

Первая информация появилась. Можно пытаться разобраться, хотя бы в этом расследовании. Не зря же Данил навещал этого Анатолия. Точно не зря.

Карандаш быстро мелькал в моих пальцах. Раз оборот, два оборот… Как же это делают всего-то двумя пальцами?

— Вера, — вырвал меня из мыслей Алекс. — Ты уже минут десять сидишь и смотришь на чистый лист бумаги.

— Я думаю… Точнее пытаюсь думать. Да только в голове сейчас полный вакуум.

— Может, ты ляжешь поспишь? Уже поздно, — мягко, как будто общаясь с душевнобольной, уточнил друг.

— Нет, все надо собраться. Значит, так. Наша жертва — Данил. Он экстрасенс в немаленькой организации по перекупке и перепродаже артефактов, с нелегким характером и, похоже, манией величия. В сумме нам это дает кучу врагов и возможных подозреваемых. Но при этом он неглуп и силен, что сокращает список. Кто первый подозреваемый?

Начертив один кружок с именем убитого, я сделала большой глоток холодного пива. Алекс последовал моему примеру.

— Кира, — затем сказал он. — У нее и возможность есть, и вполне может быть мотив.

— Она бы подходила, если бы не два громадных "но". Первое: будь она убийцей, то она бы в жизни не поехала зачем-то искать меня. Да и обвиняла меня она искренне. Но даже не это главное. Она не могла убить его, так как они были "связаны". Их чувства и жизни были переплетены настолько, что это было бы как убить саму себя. Она и сейчас напоминает истеричку именно поэтому… Кира вполне может сойти с ума из-за такого "разрыва". Так что ее отметаем.

Еще один глоток пива прояснил немного сознание.

— У нас есть три человека в фирме, с которыми он общался. Мила, Елизавета и Виктор. Они могли знать местонахождение Данила, когда его убили, и они могли знать о письме, которое было отправлено мне. А значит и могли перехватить. Смерть Виктора на первый взгляд была никому из них не нужна. Они все теряли свою работу или оказывались на грани краха. Да и возможности ни у кого из них не было. Елизавета и Виктор — очень слабые экстрасенсы, их дар практически не чувствуется. У Милы шансов больше, так как она оборотень, плюс есть шанс, что Данил ей доверял, а значит, мог подпустить. Но какой у нее мотив?