Хуан Марторель - Сатанель. Источник зла

Он снова поднес руку к таинственному предмету. И коснулся его с большей решимостью. Ничего не произошло. Бросив сверток с инструментами на песок, он обеими руками поднял загадочную находку. Она показалась ему удивительно легкой, почти невесомой.

Несколько секунд Мефрет рассматривал черный предмет, а затем вновь обратил свой взор к наполовину скрывшемуся за горизонтом солнцу. Его губы едва заметно шевелились, пока он мысленно возносил новую молитву своему богу. Эта молитва была простой и безыскусной, как и душа Мефрета.

О Атон, единственный бог, творец всего сущего, солнце, которое дарит нам свет и жизнь, ты знаешь, что я твой верный раб. Я знаю, что, поручив мне этот предмет, ты чего-то от меня ожидаешь. Пока я не знаю твоей воли, но я буду ожидать от тебя нового послания.

Затем он подобрал оброненные на землю инструменты и, сжимая странную находку в правой руке, продолжил путь домой.

Охранник, на которого Мефрет не обратил внимания, также стал свидетелем удивительного происшествия. С того места, где он нес свою службу, открывался вид на вход в Долину царей и на тропу, по которой несколько минут назад поднялся каменотес. Перед ним раскинулось плато, через которое проходила дорога из Долины в город мастеров. По этой тропе и ушел Мефрет. Взгляд стражника подобно брошенному меткой рукой копью настиг удаляющегося каменщика и вонзился ему в спину.

Охранник видел материализовавшийся в воздухе предмет, он, как и Мефрет, ощутил ползущий по спине холодок. Но в отличие от мастера, он догадался или, скорее, почувствовал природу и происхождение таинственного черного круга.

Он прекрасно знал каменотеса Мефрета, так же как и остальных обитателей города мастеров. И он был уверен в том, что ему предстоит предпринять.

Но прежде чем приступить к действиям, он должен посоветоваться.

Город погрузился в сон, но Мефрету не спалось. Он лежал на спине, устремив взгляд в звездное небо, видневшееся сквозь слуховое оконце в крыше.

Сон не шел к нему, потому что он безуспешно искал решение поставленной перед ним задачи. Было ясно, что Атон чего-то от него ожидает. Он уже понял, что самому ему ни за что не разгадать замысел божества, из чего следовало, что остается только ждать. Но черный предмет не шел у него из головы, не давал уснуть.

В темноте он нащупал руку спящей рядом жены. Уже двадцать лет Нахали была ему верной подругой и товарищем. Их объединяло все — от крова до веры в единого бога. Они были знакомы с детства: их семьи дружили, будучи последователями запрещенного вероучения.

Нахали была на три года моложе Мефрета, влюбленного в супругу и по сей день так же пылко, как и в тот час, когда они решили соединить свои судьбы. Это произошло так естественно, словно они следовали предначертанному в Книге судеб. У них родились дети — двое сыновей, которые сейчас спали в соседней комнате. Старший уже стал отличным каменотесом, и Мефрет лелеял надежду, что когда-нибудь сын займет его место во главе представителей их профессии.

Хотя Мефрет всецело доверял сыновьям, он дождался, когда останется наедине с Нахали, чтобы рассказать ей о том, что произошло с ним по дороге домой, и показать странный предмет. Для этого они отправились на прогулку, и Мефрет привел ее на то место, где Атон явил ему свою милость. Хотя ночь опустилась на землю, небо было усеяно звездами и луна освещала землю и скалы, отчего все вокруг казалось загадочным и каким-то нереальным.

Мефрет извлек из складок одежды драгоценную находку и показал ее Нахали. Она осторожно, двумя руками взяла ее и принялась разглядывать, пока муж рассказывал ей о чудесном способе, которым ему был передан этот предмет.

— Дорогой мой супруг, — произнесла женщина, когда Мефрет замолчал, — я впервые в жизни вижу такой материал. — В ее вытянутых руках таинственный круг казался бесплотной тенью, от которой не отражался даже яркий свет луны. — Совершенно очевидно, что он не принадлежит нашему миру, а значит, прибыл из мира божественного. Его прислал Атон. Он же избрал тебя его хранителем. — Она пристально посмотрела в глаза супругу. — А если таково было его желание, тебе не о чем беспокоиться. Таким же образом он сообщит, как тебе следует поступить. А до тех пор считай это… подарком Атона .

— Да, это подарок Атона. Мне это нравится. Спасибо, Нахали.

Вспомнив слова супруги, Мефрет улыбнулся в темноте своей спальни и с нежностью сжал руку спящей женщины. Нахали слегка пошевелилась, но не проснулась. То, что она ему сказала, не только оказалось созвучно его собственным размышлениям, но и помогло ему справиться с тревогой. Мефрет закрыл глаза и расслабился, почувствовав, что его начинает одолевать сонливость.

И тут он услышал какой-то звук. Это был легчайший шорох, на который при других обстоятельствах он бы и внимания не обратил. Мефрет напряг слух, по-прежнему лежа с закрытыми глазами. По ночам в городе царила полная тишина, и любой звук мог показаться странным, хотя его источником вполне могла стать какая-нибудь кошка или пустынная крыса.

Звук повторился. Он напоминал легкие шаги человека, наступившего на комок земли, и доносился от входной двери.

Мефрет открыл глаза. Все его чувства обострились до предела.

Двери домов никогда не запирались на ночь. Хозяева лишь притворяли их, поскольку были уверены, что в тщательно охраняемом городе они находятся в полной безопасности. На этот раз Мефрет отчетливо услышал скрип отворяющейся двери.

С отчаянно бьющимся сердцем он вскочил на ноги. Все его мысли были о подарке Атона , который он оставил в соседней комнате. Рядом с входной дверью находилась небольшая ниша, украшенная изображением солнечного диска. В ней супруги оставляли свои небольшие приношения Атону, в полной уверенности, что любой случайный гость примет ее за символ поклонения богу Ра. Сейчас там лежал загадочный черный предмет, порученный Мефрету Атоном.

Пошарив вокруг, Мефрет сжал в руке небольшую кирку, которую еще с вечера прислонил к стене, но так и не собрался отремонтировать поломанную ручку инструмента. Вооружившись, он уже смелее сделал шаг в сторону соседней комнаты, в которой вся семья обычно собиралась вместе и от которой его отделяла лишь тонкая занавеска в проеме стены.

Он тихонько отодвинул занавеску, скрывавшую из вида комнату. Ведущая на улицу дверь была приоткрыта, и через нее в дом проникал слабый свет луны. Теперь уже ничто не нарушало царившей вокруг абсолютной тишины. Мефрет перевел взгляд на маленькую нишу, и у него уже в третий раз за этот день оборвалось сердце. К нише кралась какая-то тень, вытянув вперед то, что, судя по всему, должно быть рукой.

Но даже в темноте, не позволявшей разглядеть пришельца, у Мефрета промелькнула мысль, что он имеет дело не с человеком.