Дмитрий Дудко (Баринов) - Упыри на хуторе

В тот осенний день я сидел в камералке и пытался реставрировать лепной горшок восьмого века. Работа не ладилась: мысли бродили далеко от древних славян. Поиски тайного кладбища НКВД зашли в тупик. Власть имущим, в том числе и заимевшим ее с помощью "Мемориала", теперь до нас не было дела. Раскошеливаться на исследование Ивановских шахт, взорванных и затопленных, никто не хотел. В других местах тоже все упиралось в деньги, технику, химические анализы ... Студентам вообще стало плевать на всякую политику.

А Тимка Звягинцев, аккуратно раскладывая для фотографирования височные колечки, ехидничал:

- Что, пламенный антисталинист, некому продаться на свободном рынке? А я еще когда говорил: вы для этих валютных упырей только подножка. Погоди, тебе скоро и скифов не дадут копать, если не подпишешься, что они с троянцами по-украински балакали.

Тимка в свое время был активнейшим мемориальцем. И вдруг после поездки в один сельский район его будто подменили. Вступил в партию как раз тогда, когда все оттуда бежали. Повесил над рабочим столом фотографию Семена Шугая - крутого и беспощадного комиссара из того района. Любимыми ругательствами у него стали "упырь" и "вампир". Теперь Тимка состоял не то в соцпартии, не то в Союзе коммунистов, ездил на митинги в Москву и продавал левые газеты у заводских проходных, а однажды подрался с руховцами и проломил кому-то голову.

Назревавшую политстычку предотвратило появление стройненькой кудрявой лаборантки Зиночки.

- Валентин Сергеевич, к вам тут приходили из какого-то СП. Красивая такая блондинка. Говорит, хотят стать спонсорами "Мемориала". Вот, карточку оставила.

Карточка была отпечатана на хорошей плотной бумаге темно-красного цвета. "Украинско-американское совместное предприятие "Энерговамп". Энергоносители и электротехника. Директоры: Джон В. Дрэкьюл, Прибылков Феоктист Матвеевич. Адрес ... Телефон ...". Тимка бросил взгляд на карточку и побледнел. Как только Зиночка вышла, он вцепился мне в руку.

- Валя, не ходи к ним. Это вампиры, самые настоящие, - он запнулся, махнул рукой. - Я тебе всего сказать не могу, да ты и не поверишь. Ну, жулики они, уголовники. Меня чуть не убили.

- Да ты хоть кого доведешь. У вас же все предприниматели - мафия и нечистая сила. Слушай, твоя партия ведь все равно не расщедрится на увековечение своих жертв? Так что нам выбирать спонсоров не приходится.

СП разместилось в уютном полуподвальчике, только что отделанном со вкусом, даже шикарно. В первой комнате роскошная пышноволосая блондинка и два плечистых молодца, упакованных в "фирму", разглядывали эротические журналы. Стоило мне назвать себя, блондинка обворожительно улыбнулась.

- Да-да, мы вас давно ждем. Феоктист Матвеевич, к вам археолог из "Мемориала"!

Директор, упитанный, но при том весьма подвижный (не чета бюрократам), был одет несколько старомодно: черная тройка, "бабочка", золотая часовая цепочка. Круглое ухоженное лицо сияло любезностью.

- Ну вот, наконец, встретились. Мы за вашими благородными усилиями следили с самого начала. Кто-кто, а мы просто обязаны увековечить миллионы отдавших жизни за торжество свободного предпринимательства! Но ... пока встали на ноги при этом издыхающем социализме ... Зато теперь - просите, не стесняйтесь! Мы при независимости вовсю развернулись, - он доверительно подмигнул. - Хохлы с кацапами из-за нефти грызутся, а мы ее - за кордон. Доллары рекой плывут, доллары! Не кравчучки-с!

Моя рука непроизвольно впилась в край полированного стола. Перед глазами встала так и не раскопанная Турова могила. А из-за двери доносился визгливый смех секретарши и жеребячье ржание фирмовых.

- А известно ли вам, что у меня в этот сезон исследование скифского могильника сорвалось - солярки для бульдозеров не было? Да что там скифы - голодом, войной ваша коммерция пахнет!

Его лощеная физиономия самодовольно расплылась.

- Пока только пахнет. Вы еще не знаете, какие дела я ... хотел сказать, умные люди проворачивали в тридцать третьем. А в двадцать первом, а в гражданскую! "Разбой, торговля и война - не все ль равно? Их цель одна".

- Так вы даже Гете читали? А я - Куприна. "Не все продается, что покупается". Без ваших долларов обойдемся!

Любезная улыбка сползла с его лица, словно маска Фантомаса. Сузившиеся глазки смотрели недобро, хищно.

- Это мы без вас обойдемся, интеллигенция голоштанная! Скажи только, где чекисты расстрелянных зарывали - и проваливай. Потом все равно придете, никуда не денетесь.

- Зачем вам? Могилы, что ли, грабите, упыри?

- Догадливый ты, касатик, да не совсем. Нинок! Шеф сегодня здесь будет?

- Нет, на хуторе у Евграфыча.

- Вот туда и повезете борца со сталинизмом. Если и шеф его не убедит ...

- Ясно. В гестапо не таким языки развязывала.

Не успел я опомниться, как фирмовые молодчики повалили меня на пол, скрутили руки за спиной, заклеили рот и для верности огрели по голове. Очнулся я уже в машине, надежно связанный и завернутый в брезент.

Ехали мы долго и на место прибыли уже в сумерках. Молодчики вытащили меня из машины, развязали, перед тем в расчете на понятливость сунув под нос пистолет и короткоствольный автомат. Хутор состоял из десятка полуразвалившихся хат. Жилой вид имел лишь один, самый большой дом. Туда были подведены провода, окна светились, а изнутри доносилось мерное гудение. В дверях появился кряжистый бородатый мужик в наброшенной на плечи свитке, пестрой рубахе навыпуск и сапогах. Критически оглядев меня, он довольно хмыкнул.

- Кажись, хорошее сырье. Снова будем с натуральной.

- Погоди, Евграфыч. С ним шеф разбираться будет. Сергеев это из "Мемориала", помнишь?

Мы прошли в дом. На стенах кое-как обставленной комнаты красовались киноплакаты с демонами и вампирами и большой портрет Гитлера. Только тут я заметил на рукаве черного плаща блондинки красную повязку со свастикой. Эх, прав Тимка: кому мы, дураки, дорогу вымостили!

- А я вот к вам, мемориальщикам, в претензии, - заговорил Евграфыч. - Начали было писать о нас, беззаветных борцах против сталинской коллективизации - и замолчали.

- А что о вас писать? - огрызнулся я. - Как детей убивали?

- Слюнтяи вы все, городские, - махнул рукой бородач. - Из тех детишек такие сталинисты могли вырасти ... Кабы мы не поработали тогда, да потом в оккупацию, хрен бы вы теперь увидели вместо демократии.

(А ведь ему на вид лет пятьдесят, и Феоктисту тоже, а эсэсовке этой и вовсе двадцать пять ...).

- Слушай, Евграфыч, а для нас свежего первачка не найдется? - подмигнул один из молодчиков.

- Я вам дам - на работе пить! Не были вы у меня в батраках ... А для тебя, Ниночка-Картиночка, я кое-что припас.