Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки

"Значит, скоро я увижу папу и маму", - подумал Велион, прижимая к груди дяди Халки. А потом его сознание будто оборвалось.

Шёл дождь, серый, тягучий и холодный осенний дождь. Халки сидел в хорошо отапливаемом помещении, но одного взгляда в окно достаточно было для того, чтобы начать мёрзнуть. Наверное, это старость, ему недавно перевалило за сорок. И, чёрт возьми, из-за старости он сейчас жрёт крепкий эль, распуская слюни. Иначе быть не могло. Только из-за старости он стал таким сентиментальным.

Мальчишка умирал. Это продолжалось уже трое суток, дольше, чем обычно, но его организм всё никак не мог справиться с отравой. И, кажется, уже не справится. Утром у него был сильный жар, но кожа была абсолютно сухой, значит, организм абсолютно перестал бороться. Утром Крепл сказал, что мальчишка не протянет и до обеда. Но был уже поздний вечер, а он всё ещё был жив. Так, быть может, ещё есть шанс?

Чёрт, это же не первый и, гадство, не первый умерший ребёнок у Халки. Но почему он так распустил сопли? Может, достаточно? Хватит таскать в школу брошенных детишек, хватит их мучить на тренировках, хватит накачивать наркотиками и противоядиями, с которыми могут справиться единицы, а остальные умирают в жутких мучениях.

В дом вошёл Крепл. Он скинул мокрый плащ, потёр ладони и, усевшись за стол к Халки, налил себе эля.

- Ну как? - угрюмо спросил Халки.

- Хер его знает, - буркнул Крепл. - Жар спал, но он, чёрт возьми, холодный, как этот грёбаный дождь, который идёт уже второй день. Однако пульс прощупывается. К утру ему крышка, попомни мои слова, такое уже бывало, не выживал никто.

- На третий день?

- Да хоть на десятый. Кранты твоему сопляку. Жаль, конечно, но так оно и будет. Дерьмовый материал в этом году.

Халки неожиданно тихо рассмеялся.

- Чего ржёшь? - сухо поинтересовался Крепл.

- Ты знаешь, как тебя называют детишки?

- Не-а.

- Дерьмовый Материал.

- Твою мать, - расхохотался Крепл. - Ну да я им языки повыдёргиваю потом...

- Если хоть кто-то выживет. Двое осталось, - напомнил Халки.

- Да, - мрачно протянул Дерьмовый Материал. - Ещё десять назад из десятка выживало не меньше четверых.

- Ещё десять лет назад нашу школу финансировали графы и короли, желающие иметь у себя под боком двух или трёх наёмных убийц экстра-класса, которых в этом грёбаном королевстве могла обеспечить только наша школа. Ещё десять лет назад нам, преподавателям, не приходилось выходить на большак и брать заказы, чтобы купить хоть какие-то наркотики и противоядия, которые нам требуются для школы. Нам присылали детей, а теперь мы их таскаем сами, больных, оголодавших, поэтому они и дохнут как мухи зимой. Десять лет назад мы могли позволить себе травить детей постепенно, а не конскими дозами, могли обеспечить им лучшую кормёжку, лучшие условия. Вот так было десять лет назад, но теперь пришло другое время. И эти детишки будут умирать в страшных мучениях, чтобы хоть один или два из десятка могли доучиться в школе и убивать за деньги. Вот такая у нас жизнь, Крепл, а ты что, не знал?

- Что-то ты разбухтелся, Халки, - поморщился Крепл. - Старость что ли начинается, а?

- Кажется. И, наверное, поэтому я продолжаю надеяться, что Велион выживет.

- Да помрёт он, Халки, помрёт.

- Когда мы шли сюда, я дал ему волчьего глаза. Его только два раза пронесло и всё.

- Волчий глаз - просто-таки позавчерашний суп по сравнению с тем, что мы ему дали сейчас, и ты это прекрасно знаешь.

Халки открыл уже рот, чтобы что-то ответить, но его прервали. В дом залетел один из старших учеников. У него были совершенно ошалелые глаза, руки тряслись.

- Мальчишка... бредит, - выдавил он. - Бредит, мать его!

- И что? - скривился Крепл. - Ты тоже бредил, когда валялся...

Ученик яростно замотал головой.

- Карган, с которым мы следили за пацаном, обосрался от страха, да и я чуть в штаны не напрудил. Я видел, как бредят дети, которых отравили, но такого, чёрт возьми, я не видел никогда.

- Я проверю, - обеспокоенно сказал Халки, поднимаясь.

- Да и я, мать его, схожу, - проворчал Крепл. - Я учил Каргана, чтобы напугать его до усрачки... я даже представить себе такого не могу.

- И что же, будешь мучить и травить детей? - скривился Велион.

- Я хочу стать учителем по фехтованию, - поморщился Валлай. - На такое у меня духу не хватит. Так же, как и заниматься самыми маленькими...

- Думаешь, что ни в чём не будешь виноват? - взорвался могильщик. - Будешь дрочить тех, кто прошёл все отборы до этого? Будешь долбить десятилетних пацанов и спокойно смотреть, как на костёр таскают насмерть замученных детишек, думая "это не я их убил, это не из-за меня они погибли"? А сам будешь выходить на дорогу и притаскивать в школу таких же пацанов, но твоя совесть будет чиста, не ты же их убиваешь, их убивают другие преподаватели и алхимики, так, Валлай?

- Да! - рявкнул Валлай, вскакивая. - Да, мать твою, так! У меня рука не повернётся мучить ребёнка! В нас хотели убить всё человеческое, но не убили! И я никогда не буду заниматься самыми маленькими! Никогда не понесу ребёнку накачанный наркотиками и ядами комок холодной каши! Понял меня?

Велион тоже вскочил на ноги. Ему хотелось ударить Валлая, единственного друга в его жизни, друга, которого не видел столько лет. Но он сдержался.

- Это твой выбор, - сказал он, садясь.

- Конечно - мой. Ты, кстати, тоже его когда-то сделал. Когда своровал что-то у Халки и сбежал. Скажи, это не было трусостью?

- Да, это было трусостью. Я не хотел убивать ни в чём, условно, конечно, не повинных людей. Особенно так, как у меня это лучше всего получалось - отравленным кинжалом в спину. Я не хотел красться в темноте, резать глотки спящим женщинам и детям. К тому же, я боялся умереть. И когда я нашёл перчатки, я понял, что это мой шанс.

- И где ты их нашёл? Неужели...

- Да, это перчатки я украл у Халки и сбежал. Я боялся, что меня будут преследовать, но погоня меня не достала.

- За тобой вообще не было погони, - неожиданно сказал Валлай. - Я видел, как карают дезертиров, да и ты видел, но тебя никто не искал. Вообще никто. Когда ты сбежал, Крепл сказал, что бог всё-таки есть. Нам этого не показывали, но тебя боялись.

- Почему? - удивлённо пробормотал могильщик.

- Да кто его знает, - ответил Валлай. - Но тебя боялись все, кроме Халки.

- МОГИЛЬЩИК!!! - гремел жуткий, загробный голос. Голос чудовища, не человека. И самое страшное было в том, что эти звуки издавал мальчуган, которому не было и пяти лет. - ПЕРЧАТКИ! МНЕ! НУЖНЫ! ЧЁРНЫЕ ПЕРЧАТКИ!!!

- Твою мать, - прошептал Крепл, прижимаясь к стене. - Халки, мать твою, кого ты приволок?

- Не знаю, - прошептал Халки. Он был бледным, как полотно. - Не знаю...

Пятилетний мальчуган смотрел на них. Его глаза были потустороннего чёрного цвета, зрачки, казалось, заполняли всю радужку. Если бы кто-то заглянул в эти глаза, то он провалился бы в них.