Кристофер Пайк - Последний вампир. Черная кровь. Красные кости

— Пригнись! — кричу я Джоэлу, заводя машину. Продираясь между другими машинами, мы снопа попадаем под обстрел. Я следую собственному совету и пригибаюсь. Переднее и заднее стекло разлетаются вдребезги. Мои длинные белокурые волосы усыпаны осколками. Понадобится какой–то особый шампунь, чтобы избавиться от них.

Мы прорвались, но мы — заметная пара в очень заметной машине. Я выскакиваю на автостраду Харбор, которая ведет на север, надеясь как можно быстрее и как можно дальше оторваться от преследователей. Я вдавливаю педаль газа до упора, лавируя и обгоняя редкие машины. Но две полицейские машины висят у меня на хвосте. Что еще хуже, в небе появился другой вертолет. Его пилот учел ошибку своего предшественника. Он держит вертолет высоко, но не так высоко, чтобы нельзя было следить за нами.

— Мы не сможем спрятаться от вертолета, — снова говорит Джоэл.

— Это большой город, — отвечаю я. — Здесь много где можно спрятаться.

Он видит, что я в крови:

— Ты сильно ранена?

Это интересный вопрос, потому что раны уже совсем зажили — всего за несколько минут. Кровь Якши — это изумительное снадобье.

— Со мной все в порядке, — говорю я. — А ты не ранен?

— Нет. — Он делает паузу. — Сколько человек уже погибли?

— Не меньше десяти. Старайся не подсчитывать.

— Это то, чему ты научилась за несколько тысяч лет? Ты перестала считать?

— Я перестала думать.

Я поставила себе задачу. Поскольку мы не можем долго оставаться на автостраде, то я решаю: единственный способ избавиться от вертолета — это самим достать вертолет. На многих небоскребах в центре Лос–Анджелеса есть площадки для вертолетов, которые стоят наготове, чтобы подбросить бизнесменов на важные встречи. Я умею управлять вертолетом. Я умею управлять любым из устройств, которые изобрело человечество.

Я сворачиваю с автострады на Третьей улице. Но теперь у меня на хвосте уже десять черно–белых патрульных машин. Съезжая с Харбор, я вижу как впереди несколько полицейских машин пытаются заблокировать мне дорогу. Я объезжаю их по встречной полосе и направляюсь на восток, к самым высоким зданиям. Но скоро еще несколько черно–белых перегораживают мне дорогу. Должно быть, за нами гонится половина всей лос–анджелесской полиции. Мне приходится свернуть в подземный гараж незнакомого мне здания. Передо мной опускается деревянный шлагбаум, загораживая въезд, но я не останавливаюсь, чтобы нажать зеленую кнопку и взять стояночный талон. Не останавливается и орда полицейских, следующая за мной. Мы прорываемся через заграждение. Мое внимание привлекает указатель к лифту, и я рывком останавливаю машину в каких–то сантиметрах от его дверей. Мы выпрыгиваем и нажимаем кнопку. Пока мы ждем лифта, чтобы подняться на верхние этажи, я открываю огонь по преследователям. Новые жертвы. Я солгала Джоэлу. Я считаю: три мужчины и одна женщина получили пули в лицо. Я очень хороший стрелок.

Приходит лифт, и мы вваливаемся в него. Я нажимаю верхнюю кнопку. Номер двадцать девять.

— Можно ли остановить лифт из подвала? — спрашиваю я, перезаряжая винтовку.

— Да. Но у них несколько минут уйдет на то, чтобы разобраться, как это сделать. — Он пожимает плечами. — Но разве это имеет значение? Они окружат это здание целой армией. Мы в ловушке.

— Ты ошибаешься, — говорю я.

Мы выходим на последнем этаже. Здесь расположены дорогие апартаменты, предназначенные для корпоративных юристов, пластических хирургов и консультантов по инвестициям. Но в Лос–Анджелесе слишком много дорогой недвижимости, поэтому несколько апартаментов пустуют. Я пинком открываю дверь ближайших из них и вышагиваю вдоль широких окон, рассматривая соседние здания. Чтобы добраться до небоскреба с вертолетной площадкой, мне придется пересечь один квартал и перебраться через несколько зданий. Я проклинаю себя за то, что я не из тех мифических вампиров из кино, которые умеют летать.

Однако я способна запрыгивать на высокие здания одним прыжком.

Джоэл подходит ко мне. Мы смотрим, как внизу группируются праведные силы. В ночном небе появились еще два вертолета. Их яркие прожекторы шарят по стенам здания.

— Они не поднимутся сюда за нами на лифте, — говорит Джоэл. — Они придут, только когда обложат нас и сверху и снизу. — Он делает паузу. — Что будем делать?

— Я собираюсь установить новый олимпийский рекорд. — Я показываю на здание на другой стороне улицы. Его крыша всего на три этажа ниже того места, где мы стоим. — Я собираюсь прыгнуть туда.

Он впечатлен:

— Далеко. Ты в самом деле сможешь?

— Да, если с разбега. Я вернусь за тобой через несколько минут, на вертолете. Я посажу его на крышу этого здания. Жди меня.

— Что, если ты промахнешься, когда прыгнешь?

Я пожимаю плечами:

— Придется далеко падать.

— И ты сможешь выжить после такого падения?

— Думаю, да. Но понадобится время, чтобы поправиться.

— Не надо за мной возвращаться, — говорит Джоэл. — Укради вертолет и спасайся.

— Это не обсуждается.

Он говорит серьезно:

— Слишком много людей погибло. Даже если мы убежим, я не смогу жить с мыслью об этой бойне.

Я теряю терпение:

— Разве ты не видишь, какую опасность ты представляешь для человечества? Даже мертвый. Они могут взять твою кровь и впрыснуть ее в животных, в себя — как сделал Эдди. И они это обязательно сделают, увидев, на что мы способны. Поверь, я сейчас убиваю только для того, чтобы утром мир проснулся в безопасности.

— Это правда, Сита? Ты готова умереть, чтобы спасти всех этих мужчин и женщин?

Я отворачиваюсь:

— Я готова умереть, чтобы спасти тебя.

Он мягко спрашивает:

— Чем ты пожертвовала, чтобы сохранить мне жизнь?

Думаю, я бы расплакалась, если бы умела.

— Я тебе говорила.

— Я не понял.

— Это неважно. Дело сделано. — Я снова поворачиваюсь к нему: — Потом у нас будет время поговорить об этом.

Он трогает мои волосы — осколки стекла падают на пол.

— Ты тоскуешь о нем.

— Да.

— Я не знал, что он значил для тебя, когда видел, как он умирал.

Я печально улыбаюсь:

— Никогда и ничего по–настоящему не знаешь о человеке, пока он или она не умрет.

— Я не смогу занять его место.

Я слабо киваю.

— Я знаю. — Потом я встряхиваю головой. — Мне пора.

Он хочет меня обнять:

— Может быть, это прощание.

— Это еще не конец.

Перед своим рискованным прыжком я вышибаю ногой окно, которое загораживает мне дорогу. Это замечают с зависших над зданием вертолетов, но я не даю им времени прицелиться в меня. Я отхожу от окон, взяв с собой только винтовку и оставив пулемет Джоэлу.

— Ты боишься высоты? — спрашивает он.

Я целую его:

— Ты плохо меня знаешь. Я ничего не боюсь.