Ульрике Швайкерт - Власть тьмы

Джоанн лукаво улыбнулась.

— Во всяком случае, это участок, который в 1780 году укреплял Гвилламот.

— А названия улиц? Это он велел их прикрепить? — спросила Иви.

— Многие из них да, чтобы ориентироваться. Но ведь сейчас многие улицы называются не так, как тогда. Rue d'Enfer — Адская улица — сейчас называется Сен-Мишель. Ад остался только здесь, внизу.

Иви с удовольствием узнала бы больше, но они уже дошли до помещений, расположенных под кладбищем. Как и во многих местах во всем мире, мертвецы на Монпарнасе покоились не только в гробах или в узких фамильных склепах. Под кладбищем находились также продолговатые крипты и проходы с нишами, подземные хранилища, в которых покоились кости старых могильщиков, и пышные захоронения когда-то влиятельных, а ныне давно забытых членов парижского общества.

Вампиры разделились на несколько групп. Некоторые вытаскивали новые гробы из мастерских, расположенных возле кладбища, и спускали их в проходы. Другие освобождали гробы в семейных склепах. Третья группа искала в криптах хорошо сохранившиеся гробы.

— Вон тот наверху мне бы, наверное, подошел, — сказал Франц Леопольд, указывая на старый саркофаг из потускневшей бронзы, украшенный великолепным гербом.

— Там лежит молодой виконт, — произнесла Иви, которая взяла один из факелов, чтобы разобрать надпись.

— Тогда этот гроб станет для меня подходящим местом отдыха, — высказал свое мнение Франц Леопольд и жестом велел Матиасу приблизиться.

Слуга подошел к внушительному саркофагу и в качестве проверки приподнял его. Судя по всему, гроб был невероятно тяжелым.

Алиса закатила глаза.

— Неужели ты серьезно? Ты хочешь, чтобы Матиас тащил этого монстра по проходам?

— А почему бы и нет? — ответил Франц Леопольд, но у Иви сложилось впечатление, что он просто хотел спровоцировать Алису.

К счастью, вмешался Себастьен.

— Мы не можем взять этот гроб, — кратко резюмировал он. — Если он исчезнет, поднимется шумиха. Кроме того, он может не вписаться в некоторые повороты.

Лицо Матиаса, как всегда, оставалось невозмутимым, но Иви заметила, что он испытал облегчение.

— Там есть еще один гроб, — сказал Пирас, указывая пальцем на простой, потемневший от времени деревянный ящик.

Иви заметила, как у Матиаса дернулся уголок рта. Затем слуга вновь стал серьезным. Он поднял гроб и зажал его под мышкой. Алиса и Лучиано обменялись взглядами. Они еле сдерживались, чтобы не рассмеяться.

— Эту уродливую вещь ты можешь отнести Карлу Филиппу, — капризно заметил Франц Леопольд. — Для меня поищи что-нибудь получше.

Лишь Иви заметила, что для Франца Леопольда это, собственно говоря, не имело никакого значения. Но к чему был весь этот театр? Для Алисы?

Через некоторое время они собрали достаточное количество гробов и отправились назад, в жилище Пирас.

Когда вампиры вернулись в пещеры под Валь-де-Грас, слуги, которых отправили в Ла-Виллет, уже ждали их там. Их поход на скотобойню оказался удачным, и Таммо издал радостный возглас, почуяв аромат теплой говяжьей крови. Наследники собрались вокруг Пирас, чтобы получить свою порцию.

Сытый и довольный Лучиано упал на свой новый гроб.

— Думаю, в Париже не так уж и плохо.

— Ах, основные потребности Носферас удовлетворены, — сказал Франц Леопольд. — А другим еще надо немного подождать, как, например, любознательной Алисе. Она с нетерпением ждет следующего вечера, когда начнутся наши занятия. Не могу решить, кто из вас двоих хуже, — добавил он и с драматическим вздохом присел возле Иви на крышку ее гроба.

Латона прогуливалась по Шам де Марс под руку со своим дядей.

— Место, обремененное историей, — сказала она.

Дядя проворчал что-то невразумительное, но Латона не обратила на это внимания и стала рассказывать ему, о чем прочла и своей книге, которую несла под мышкой.

Огромную площадь более ста лет назад выровняли, чтобы сделать учебный плац, и окружили рвом и вязовой аллеей. Здесь и 1790 году на ежегодном празднике в честь взятия Бастилии Людовик Шестнадцатый поклялся на Конституции. А год спустя здесь погибли сотни парижан. Их тела в ту же ночь были сброшены в Сену. Виновными сочли бургомистра Бэлли и генерала Лафайета, и они впали в немилость. Революция набирала ход. Гильотина начала свою кровавую работу.

После этого Марсово поле видело еще много сражений. Здесь побывали войска обоих императоров, войска Реставрации и войска королей. В то время как Наполеон вел своих солдат на войну с европейскими странами, армия королей была настроена против народа, пока в Третьей Республике не наступило время мира и прогресса.

Но сегодня у Марсова поля совершенно иная задача. Запланирована новая всемирная выставка. Сенсационная. Большого масштаба. Дворец Трокадеро, прошлогоднее место выставки, расположенный на возвышенности Шело, не смог бы вместить участников выставки со всего мира. Вновь на Марсовом поле будут строить несметное количество павильонов. Талантливый инженер Густав Эйфель пообещал придумать нечто, чего еще не видел мир.

— Дворец Трокадеро описывают как достопримечательность, которую следует посетить. Мы должны это учесть, — сказала Латона. — Еще можно будет взглянуть на выставочный зал в бывших каменоломнях под холмом.

Ее дядя снова что-то проворчал себе под нос. Девушка в растерянности остановилась.

— Ты меня слушаешь? Я же с тобой разговариваю!

Кармело встрепенулся.

— Конечно, моя дорогая, конечно, я тебя слушаю. Я вот только хотел спросить, сможем ли мы приобрести билеты на сегодняшний вечер и оперный театр.

— Ты хочешь сегодня вечером пойти в оперный театр? — спросила Латона без энтузиазма.

— Да, а почему бы и нет? Я думал, ты этому обрадуешься. Оперный театр Гарнье, архитектурный шедевр. Это надо увидеть.

— Конечно, я хочу пойти в оперный театр, но мне нечего надеть!

Кармело нетерпеливо махнул рукой.

— В своих чемоданах ты наверняка найдешь что-нибудь подходящее. Во время нашего путешествия по Персии и Турции я купил тебе достаточное количество платьев.

— Но ни одного, которое можно было бы надеть в Парижский оперный театр! — воскликнула Латона, возмущенная тем, что ее дядя не понимал элементарных вещей.

Кармело закатил глаза.

— О, женщины! Ну ладно, тогда сходи и купи себе платье. В Париже это, наверное, нетрудно сделать.

Кармело действительно ничего не понимал, но Латона промолчала. Дядя вытащил из кармана кошелек и достал оттуда несколько купюр.

— Тебе следует добавить еще несколько луидоров, если ты не хочешь, чтобы я появилась в театре в лохмотьях, — заметила девушка, когда он хотел вручить ей деньги.

Кармело сердито пробормотал что-то о женской расточительности, но добавил еще несколько купюр, после чего Латона сразу же спрятала все в свой ридикюль*. С этой суммой она могла надеяться, что ей повезет и она купит понравившееся ей платье. На длительные примерки и подгонку платья по фигуре, как это делалось в лучших магазинах, у нее не было времени. К тому же Латона сомневалась, что они смогут купить билеты в оперный театр.