Ульрике Швайкерт - Власть тьмы

Наследники немного подождали, чтобы крысы, все еще сопровождавшие их, смогли их догнать, и затем продолжили путь. Алиса мысленно все еще была рядом с фотографом.

— Двенадцать минут, — пробормотала она. — Именно столько времени нужно, чтобы снимок получился четким. Это интересно. Нет ничего странного в том, что фотограф использует кукол, похожих на людей. Люди не могут так долго оставаться неподвижными.

— Для вампира это не составило бы труда, — сказал пренебрежительно Лучиано.

— Ты можешь даже не дышать, если не хочешь, — вспомнила Алиса.

— И не только, — произнес Лучиано. — Мы значительно быстрее их, но также часами можем сохранять полную неподвижность, если это понадобится. Наша воля властвует над телом. Люди — слабые существа, подверженные внешним влияниям и зависимые.

Иви покачала головой.

— Конечно, в телесной силе и скорости мы их превосходим, но я не знаю, кто из нас более зависим. Люди могут свободно передвигаться днем и ночью, мы же впадаем в смертельную неподвижность, которую не в силах преодолеть, и сгораем, когда на нас попадает солнечный луч. Люди пьют и едят самые разнообразные продукты. Нам же хочется лишь крови. Если мы не утоляем жажду, то она одолевает нас все сильнее. У нас нет свободы выбора.

Лучиано пожал плечами. Он не хотел вступать с Иви в философский спор. Ему было гораздо приятнее бежать рядом с ней и чувствовать ее руку в своей. Алиса ускорила шаг, пока не оказалась возле Джоанн, и стала расспрашивать ее о Надаре. Джоанн задумчиво наморщила лоб.

— Я только знаю, что он делает фотографии актеров и художников и выставляет их в витрине своего ателье. А еще он соорудил летательный аппарат и летал на нем.

— Воздушный шар? — крикнула Алиса.

Джоанн кивнула.

— Ха! — радостно воскликнула Фамалия. — Тогда я уже слышала о нем. Надар сконструировал винтовой летающий корабль. Утверждают, что именно он вдохновил Жюля Верна написать роман «Пять недель на воздушном шаре». Надар назвал свой шар le Geant и пролетел на нем от Парижа до Ганновера. Вместе с Жюлем Верном он основал сообщество, которое занимается конструированием летательных аппаратов.

К облегчению Лучиано, они добрались до Сены и должны были решить, покинуть ли им подземный путь или пересечь реку по каналу сточных вод. Алиса прервала их спор.

— Что ты предлагаешь? — спросила она Джоанн.

Та немного подумала.

— Возможны оба варианта. Фернанд и я чаще ходим через канал. Труба достаточно широкая, и по ней можно двигаться.

— А еще она немного мокрая и испачкана всем, что плавает в каналах, — добавил Франц Леопольд.

Джоанн в ответ снова пожала плечами.

— Меня удивляет, Пирас, что вам удается подбираться к жертвам. Не учуют ли люди ваш запах за несколько миль?

Джоанн проигнорировала его замечание и обратилась к Иви:

— Что с твоим волком? Он ведь должен дышать, не так ли?

Иви кивнула:

— Сеймоур неплохой ныряльщик, но я все-таки предложила бы пойти по поверхности и использовать мост.

— Мне тоже так кажется. Пойдемте! — Джоанн повела друзей к лестнице, по которой они помогли подняться Сеймоуру, закрыла решетку и нырнула в безлюдный переулок, который привел их на берег Сены. Бесшумные тени проскользнули через мост и снова скрылись под землей на другом берегу.

— Нам следовало бы начать в том месте, где след господина Тибо теряется, — сказал Франц Леопольд.

Джоанн кивнула.

— Мы идем туда.

— Ты знаешь, где это место? — удивился Лучиано. — Ты ведь не принимала участия в поисках.

— Нет, я не знаю, где это, — откровенно ответила Джоанн.

— Но как ты тогда можешь утверждать… — начала Алиса, но Франц Леопольд перебил ее:

— Наши поводыри крысы, а не Джоанн, если ты до сих пор этого не заметила. Она следует их указаниям.

— Это так, — подтвердила Пирас и спустилась в один из узких каналов, в котором, к счастью, текло не много воды.

Там лежали кучи мусора, который вампиры старательно обошли.

— Это же удивительно — договор, который Пирас заключили с крысиными семьями, — сказала Иви, когда у них под ногами снова было сухо: они оказались в просторном подвале или пещере.

— Тихо! — сказал Франц Леопольд. — Вы не чувствуете? Там, впереди нас, идет человек.

Вампиры и оборотень остановились и включили свое чутье. Здесь было много запахов. Слишком много. Пахло крысами, вампирами и людьми. Но все они были тут довольно давно, по меньшей мере несколько дней тому назад. Однако среди всего этого было что-то совсем свежее, что должно было принадлежать человеку. Здесь, в этом месте, он недавно проходил.

— Там, впереди, перекресток, а если повернуть направо склеп под оперой и подземное озеро, — прошептала Джоанн.

Они осторожно приблизились к перекрестку и заметили, что запах становится более насыщенным. Да, человек вышел из этого прохода и пошел по пути, который указали крысы.

— Это странно, — сказала Алиса и сморщила нос.

— Что? — спросил Лучиано.

— Запах этого человека. Он другой. В нем есть что-то дикое, как у оборотней, и все же это не хищник. Кроме того, здесь чувствуются какие-то вещества, которых я не могу распознать. Немного серы? Черный порох? Что-то едкое? И что-то приторно сладкое.

Иви шла на несколько шагов впереди. Остановившись в проходе, она прислушалась.

— Я ничего не слышу, и Сеймоур тоже. Мы должны были услышать его шаги. Ни один человек не может идти так тихо.

— Значит, он где-то скрылся, — заключил Франц Леопольд.

Джоанн покачала головой.

— Нет, он ступает так же тихо, как вампир. Не знаю, как ему это удается. Вероятно, все дело в том, что он живет так же, как и мы. Я не имею в виду, что он пьет кровь. Но он живет, скрываясь от людей, в темноте подземного склепа.

— Кто он? Спелеолог? — спросил Лучиано.

— Перед нами тот, кого люди называют Призраком Оперы.

— Странное время, — сказал Ален Вире, приглаживая темно-каштановые волосы.

Он пришел со своим сыном Армандом. Это был смышленый десятилетний мальчик. Он заинтересованно оглядывался по сторонам, рассматривая экзотических животных в клетках. Молодой географ Эдуард Альфред Мартель кивнул.

— А вы уверены, что он сказал «семь часов вечера»?

Альфред Жирар, ведущий зоолог института при ботаническом саде, кивнул.

— Да, это было его настоятельное желание. Точнее, желание человека, которого он хотел нам представить. Где он?

Заскрипели решетчатые ворота. Обернувшись, мужчины увидели Бэллона вместе с Оливье Халанцир-Дуфресной, директором оперы, мужчиной, одетым в костюм рабочего сцены, и незнакомым господином лет пятидесяти, которого Бэллон представил как Кармело Риккардо.

— Нам нужно спешить, — сказал Кармело, закрывая дверь.

— Почему? — смущенно спросил директор ботанического сада. — Это ведь вы настояли на столь поздней встрече. Вы сказали, что в нашем распоряжении целая ночь.