Виктория Борисова - Запретный сад

Может, и так… В другое время он, конечно, сумел бы выгодно сбыть этих куколок каким-нибудь заезжим нефтяникам или газовикам, одуревшим без женского общества на дальней буровой посреди тундры, или провинциальным чиновникам, желающим прикоснуться к настоящему гламурному шику, чтобы не стыдно было появиться на любом мероприятии, но сейчас ему было не до того.

Агапов – случай особый, все остальное придется хоть багром отпихнуть, но для него расстараться по полной программе. Даже думать не хочется, что будет, если не угодишь!

Лёсик почти потерял надежду, когда перед ним открылось такое лицо, что он просто ахнул. Девушка была не просто хороша собой – она была прекрасна!

Точеная фигурка, нежная кожа, зеленые русалочьи глаза, длиннющие ресницы, а волосы… Мама дорогая, да девочка просто сокровище! Даже совершенно невообразимые шмотки ее не портят.

Лёсик пробежал взглядом краткую аннотацию, которой его скауты всегда снабжали новеньких, и удивился еще больше. Надо же! Двадцать семь лет – и эдакий цветок. Интересно, где она только раньше была? И чем мы занимаемся? В библиотеке работаем! Какая прелесть. Надо в библиотеку, что ли, записаться…

Он еще раз взглянул в нежное лицо прекрасной незнакомки. Было в ней все-таки что-то особенное, чего раньше ему никогда видеть не доводилось… а уж он-то насмотрелся на красивых телочек как никто другой!

Но эта девушка была не просто красивой. Она выглядела словно пришелица из другого мира. Такой могла бы быть добрая лесная фея или русалочка из сказки Андерсена, а может быть, эльфийская принцесса или инопланетянка… Или существо, которому нет названия в человеческом языке.

И тут с ним произошло нечто странное, совершенно неожиданное. В недрах безразмерной Левиной совести вдруг появилось какое-то неприятное, царапающее чувство. Он вспомнил тяжелый взгляд Агапова, его голос, каменное лицо… Если уж не кривить душой, Лёсик был совершенно не уверен в том, что его бывшие пассии греются где-нибудь на пляже под теплым солнышком или гуляют по узким улочкам прянично-красивых городов старой Европы.

Или вообще ходят по земле.

Да, он предпочитал не думать об этом, не задавать лишних вопросов… но за годы своей полупочтенной деятельности Лёсик хорошо научился разбираться в людях и видел, что от кого можно ожидать, – иногда даже против собственной воли. Вот как сейчас, например.

А девушка с экрана компьютера улыбалась так радостно и невинно и совсем-совсем не представляла себе, что ее ждет… На секунду ему вдруг стало ее жаль. Даже захотелось бросить эту затею. Ну, не нашел и не нашел, всяко бывает!

А с другой стороны… Если ему придется потерпеть неудачу, да еще с таким клиентом – на своем бизнесе и репутации можно будет ставить большой жирный крест. Этого допустить Лёсик никак не мог!

Минутная вспышка сентиментальности прошла, и Лёсик снова стал самим собой – расчетливым и циничным сукиным сыном, привыкшим мерить все и вся исключительно в денежном эквиваленте. Словно сунув ноги в разношенные домашние тапочки, он вернулся к мыслям, которыми давным-давно привык оправдывать свое занятие.

Ну, в самом деле, что толку, если хорошенькая телочка выйдет замуж за какое-нибудь чудовище – водителя, охранника, водопроводчика, который будет ее бить, пару раз обрюхатит, и после такой жизни от ее красоты не останется и воспоминания? Она будет варить борщи и вытирать сопли детям, пока не состарится и не умрет, так и не узнав, что где-то есть другая жизнь! А так у девочек появляется реальный шанс… Как они сумеют использовать его – это уже другой вопрос, и лично его он совершенно не касается. Он хорошо делает свою работу, и вполне справедливо, что он получает за это свой маленький процент.

Это ведь только по телевизору в слезливых мелодрамах и сводках криминальной хроники девицы льют крокодиловы слезы, утверждая, что их продали, обманули, изнасиловали, подставили… А на самом деле – спят и видят, как попасть в его, Лёсика, заветную картотеку, чтобы познакомиться с богатым человеком. Каждый день на его имейл приходят десятки, а то и сотни писем с фотографиями. Большую часть, правда, приходится сразу отсеивать. Ну не умеют телки оценивать себя трезво! У иной внешность такая, что можно разве что на кирпичном заводе работать, а все туда же – рвется в содержанки. Зато иногда попадаются настоящие алмазы – вот как сейчас, например.

Все, хватит на сегодня. Как говорится, «мы славно поработали и славно отдохнем!». Можно и поспать хоть немного. Лёсик вздохнул полной грудью с чувством выполненного долга и уже хотел было выключить компьютер. Осталось только закрыть все файлы и из программы выйти корректно, чтобы, сохрани Господь, сбоя не вышло.

То, что случилось дальше, можно объяснить только усталостью, недосыпом и большим количеством кофе с коньяком… Во всяком случае, сам Лёсик потом очень старался себя убедить, что дело обстоит именно так.

Он еще только потянулся к кнопке мыши, чтобы закрыть файл, щелкнув на крестик в правом верхнем углу, когда экран компьютера вдруг сам по себе начал медленно гаснуть. Прекрасное лицо девушки стало таять, исчезать, словно растворяясь в тумане… Напрасно Лёсик снова и снова нажимал «контрол – альт – делит», пытаясь перезагрузить компьютер. Ничего не менялось, проклятый аппарат как будто начал жить собственной жизнью и уже не повиновался хозяину.

Несколько секунд экран был совершенно темный. Потом он засветился каким-то странным, мертвенно-белым светом. Он словно обрел глубину, превратившись в бесконечно длинный тоннель, уходящий в никуда, и смотреть на него почему-то было очень страшно, но и глаз оторвать Лёсик не мог. Он сидел в странном оцепенении и словно бы ждал чего-то. Так приговоренный к смерти ждет своего палача…

Наконец в правом верхнем углу экрана появилась маленькая черная точка. Она росла, двигалась и вскоре превратилась в какое-то странное существо вроде большой ящерицы с широкой и крепкой треугольной головой. Больше всего оно было похоже на доисторическое чудовище, рожденное воспаленной фантазией американских кинорежиссеров. Но самое страшное – эта тварь медленно, но неуклонно и даже как будто целенаправленно приближалась к нему. Вот уже весь экран занимает уродливая голова… Черная гладкая чешуя глянцево блестела, ярко-алая пасть, полная белоснежных, острых, как иглы, зубов, была приоткрыта, создавая странное ощущение, что эта милая зверушка улыбается, а острый раздвоенный язык беспокойно шарил вокруг, словно ощупывая пространство в поисках возможной добычи…

Казалось, что эта тварь вышла на охоту. Она голодна, очень голодна…

Зрелище это было ужасным, отталкивающим – но и завораживающим в то же время. Лёсик никак не мог оторвать от нее взгляд. Эта тварь выглядела такой живой, такой настоящей… И очень опасной. Появилось совершенно абсурдное чувство, что она живая, более того – разумное существо!