Петр Катериничев - Корсар. Наваждение

Но… Присутствовал рефери. Он давал знак молодцам в униформе, стилизованной под тигриные шкуры, команду, и они уносили отключившихся. А победитель или группа победителей срывали жидкие аплодисменты.

Постепенно публика подогревалась спиртным, заводилась, и вот – настал черед настоящих первых гладиаторских боев…

Звенели мечи, доспехи, с треском ломались кости и рвались сухожилия, порою кровь фонтаном била из напряженной боем взрезанной артерии, но никто не спешил остановить, позвать на помощь… Как в римском Колизее, поверженный лишь протягивал руку к публике с мольбой о пощаде и получал или надежду на жизнь, или – быструю смерть.

Несмотря на хорошую работу мощных кондиционеров, в воздухе отчетливо пахло кровью… И чем-то еще – страхом? похотью? неприкрытым цинизмом насилия? – не понять.

Шесть пар гладиаторов сменили друг друга. Наступил перерыв. Свет ушел вверх, на длинный подиум, на котором в странном танце извивались обнаженные, раскрашенные разноцветными красками под татуировки танцовщицы, аккомпанируя себе браслетами на ногах и руках, щелчками, хлопками, гортанными выкриками… Единственным музыкальным инструментом был похожий на шаманский бубен, в который глухо ударял детина с телом атлета и лицом проститутки.

В это время внизу татами посыпались свежими опилками… Заявленный бой был сразу обозначен как основной. Пришли – ради него.

На арену, обнаженный по пояс, в высоких шнурованных ботинках и пятнистых штанах спецназа вышел сухощавый мужчина, приехавший с Савельевым. В руке его был короткий обоюдоострый боевой нож. Против него выстроилась маленькая армия – с мечами, дротиками, кинжалами всех мастей и размеров…

Смит бросил взгляд на Савельева:

– Устроителям необходимо отработать собранные деньги – и плату, и тотализатор… Не хотите ли тоже сделать ставку?

– Я не играю в азартные игры.

– Отчего? – спросила девушка.

– Всегда выигрываю.

– Вы уверены, что ваш боец… не будет ранен? Скажем, эти два китайца мастерски владеют мечами, а остальные…

– Это не имеет никакого значения, – бросил Савельев.

Бой барабанов постепенно нарастал за сценой, пока не замер, мгновенно погрузив зал в звенящую тишину.

Свист холодного оружия рассек воздух, раздались короткие гортанные боевые выкрики… А все дальнейшее – напоминало побоище. Казалось, боец Савельева не допускает ни одного лишнего или ненужного движения, да и они были столь стремительны и притом плавны, что это более походило на какой-то танец тайного шаманского камлания…

Взрывы крови из напряженных боем взрезанных артерий, короткие жесткие удары ножа, пробивающие грудину или череп… И вот уже вся дюжина вооруженных бойцов лежала на опилках: кто – не дыша, глядя в высокий потолок остекленевшим взглядом, кто – давясь последним смертным хрипом или сотрясаемый последней судорогой. Все произошло так быстро, что….

Зал замер. Боец с ножом кротко поклонился, словно извиняясь за неэффектность представления, и покинул ристалище – в полной тишине.

– «Зал затих… Я вышел на подмостки, прислонясь к дверному косяку… Я ловлю в случайном отголоске – что случится на моем веку…» [16]– спокойно, словно нехотя, и с какой-то едва уловимой долей то ли усталости, то ли цинизма продекламировал Савельев…

Похоже, русский понимала одна Джейн. Она со странным выражением посмотрела в глаза Савельева – вернее, пыталась это сделать сквозь дымчатое стекло в золотом ободке: очки Савельев так и не снял. Потом произнесла хрипло, кивнув на заваленное трупами татами внизу:

– Вы знаете что-либо более волнующее, чем это ?

– Да, – безэмоционально произнес Савельев. – Убивать – самому.

Воцарилось молчание. Моложавый «викинг» Смит невозмутимо смерил Ивана Ильича «нордическим» взглядом, пожал плечами:

– Просто работа.

– И в рукопашной? – едва приподнял бровь Савельев.

Что-то зажглось дальнее и давнее в невозмутимом взгляде легионера, уголки губ чуть дрогнули, и он произнес, пригубив коньяк:

– Да. Пожалуй, вы правы, Гарри . Послевкусие… отменное.

– Итак?

– Мы согласны на эксперимент, господин Савельев.

– Очень хорошо. Мой человек сделает десяти вашим бойцам по одной инъекции.

– Хотелось бы знать…

– Конечно, те же навыки, что мой боец, им получить не удастся… сразу. Какое-то время им придется привыкать…

– К чему?

– К новому качеству работы – мозга, нервной и эндокринной системы, костно-мышечного аппарата…

– Как я понял, ваш препарат ускоряет реакцию…

– Он ускоряет все процессы, и прежде всего – в головном мозге… Известно, что в мозгу человека – порядка десяти миллиардов клеток, а многие, прожив даже очень долгую жизнь, используют не более трех процентов потенциала этого могучего инструмента. Но качество работы мозга зависит даже не от количества задействованных клеток, а от количества связей между клетками мозга, скорости их взаимодействия друг с другом и передачи сигнала клеткам других органов и тканей…

– Ускоряются все процессы?

– Да. Я думаю, ваши парни быстро с этим освоятся.

– Побочные эффекты?

– При ярком свете – небольшая резь в глазах, иногда – легкие галлюцинации… Сначала. Потом проходит.

– Я заметил, у вашего бойца красные веки. И белки глаз.

– Ведь обычные солнцезащитные очки сейчас носят почти все и везде, нет?

– Вы правы, это несущественно. Срок действия… сыворотки?

– Пожизненно. Но, думаю, трех-четырех месяцев вам хватит, чтобы убедиться в выгоде такой сделки для армии США.

– Вы уверены, что мы представляем армию? – вмешался латиноамериканец.

– А какая мне разница?

– Вы не боитесь, что наши спецы по анализу крови сумеют распознать элементы препарата и синтезировать нечто подобное?

– Нет.

– Тогда у нас – один выход: захватить вашего супермена с вами вместе и узнать формулу или из ваших уст, или произведя анализ препарата из ампул, – насмешливо прищурился Смит. Помолчал, разглядывая бесстрастное лицо Савельева. – Я думаю, так лучше, чем платить вам миллион сейчас и впоследствии, когда сделка заработает в полную силу, – пятьдесят миллионов долларов.

Плечи Савельева затряслись, и, только когда он не смог сдержаться и изо рта его вылетели булькающие звуки, американцы поняли, что этот русский – так смеется.

Савельев глотнул вина из бокала, перевел дух, взглянул на Смита и выговорил резко, грубо, сымитировав техасский выговор Смита:

– «Я думаю, так лучше…» Да кого интересует, Смит, что и как вы думаете?

Бронзовое лицо «викинга» залила краска гнева, а Савельев продолжил:

– Выполняйте то, что вам приказано . – Хохотнул, добавил по-русски, ерничая: – Шаг вправо, шаг влево – побег, прыжок на месте – провокация.