Говард Лавкрафт - Ужас в музее

Археологический музей Кабо, специализирующийся на реликвиях полузабытых и малоизученных цивилизаций, не имеющих особой художественной ценности, представляет собой небольшое и едва ли пользующееся широкой известностью учреждение, хотя в научных кругах его репутация достаточно высока. Он расположен на Маунт-Вернон-стрит, в самом центре фешенебельного бостонского Биконхилла, и являет собою бывший частный особняк с пристроенным позади флигелем. Нужно сказать, что вплоть до недавних ужасных событий, принесших ему дурную славу, это здание, построенное в 1819 году по проекту архитектора Булфинча, вызывало острую зависть окружавших его чопорных соседей.

Зал мумий, расположенный на третьем этаже западного крыла музея, по праву считается крупнейшими историками и антропологами жемчужиной американских коллекций древности. Здесь хранятся не только типичные образцы древнеегипетского искусства бальзамирования — от самых ранних экспонатов из Саккары [98] Саккара — древнейший некрополь долины Нила, расположенный близ Мемфиса — египетской столицы в эпоху Древнего царства (XXVIII–XXII вв. до P. X.). до позднейших коптских [99] Копты — потомки древних египтян, исповедующие христианство (монофизиты). попыток бальзамирования мертвых тел, относящихся к восьмому веку нашей эры, — но и мумии других цивилизаций, включая доисторические индейские захоронения, найденные недавно на Алеутских островах. За сверкающими стеклами витрин покоятся скорчившиеся в предсмертной агонии человеческие фигуры из Помпеи, полученные при заливании гипсом трагических пустот в лавовой толще, и мумифицированные самой природой тела погибших под обвалами в шахтах и иных подземных помещениях (многие из этих тел поражают самыми невероятными смертными позами). Одним словом, здесь собрано все, что только может украсить коллекцию подобного рода. В 1879 году экспозиция музея, естественно, была не столь обширна, как сейчас, но уже тогда она привлекала самое что ни на есть пристальное внимание. Но главной достопримечательностью музея был, конечно же, новый экспонат — зловещего вида мумия из первобытной циклопической гробницы с эфемерного островка, лишь ненадолго поднявшегося из океанских глубин.

Мумифицирован был мужчина среднего роста, принадлежавший к неизвестной науке расе. Он застыл в необычной скрюченной позе, наполовину прикрыв похожими на крабьи клешни верхними конечностями лицо с выдвинутой вперед нижней челюстью. Нужно сказать, что лицо это поражало своими ссохшимися чертами и было искажено таким ужасом, что иных посетителей при виде его бросало в дрожь. Глаза мумии были крепко зажмурены, а за веками угадывались сильно выпуклые глазные яблоки. На верхней части головы и на скулах сохранились кустики волосяного покрова; окраска тела в целом была близка к неяркому серому цвету. Поверхность мумии на ощупь напоминала нечто среднее между кожей и камнем, и все без исключения специалисты, пытавшиеся установить способ бальзамирования, вынуждены были признать свое полное поражение. Некоторые участки тела пострадали от времени и разложились. Мумию облегали куски ткани необычной выделки и доселе невиданного покроя.

Едва ли кто-нибудь мог точно определить, что именно делало этот экспонат столь жутким и отталкивающим. Иссохшее тело вызывало смутное и необъяснимое ощущение беспредельной вечности и абсолютной чужеродности, какое может возникнуть, если вам доведется с края чудовищной пропасти заглянуть в некую таинственную бездну; но прежде всего зрителям бросалось в глаза выражение безумного испуга на сморщившемся, полуприкрытом верхними конечностями лице с выступающей нижней челюстью. Это олицетворение бесконечного, нечеловеческого, космического ужаса не могло не внушить тех же чувств каждому посетителю музея, тем более что этому всемерно способствовала атмосфера таинственности и тревоги, окутывавшая все здание.

Среди довольно узкого круга постоянных посетителей этот реликт древнейшего, давно забытого мира вскоре приобрел недобрую славу, хотя уединенность положения и камерный характер деятельности музея отнюдь не способствовали взрыву того сенсационного интереса, какой породил, например, знаменитый «Кардифский гигант». [100] «Кардифский гигант» — в 1869 г. американец Джордж Халл заявил о находке «окаменелых останков древнего гиганта» в процессе рытья колодца близ городка Кардиф в штате Нью-Йорк (трехметровая скульптура была загодя тайком отлита из гипса и доставлена на место). «Гигант» вызвал сенсацию и привлек толпы зевак, плативших по 50 центов за право взглянуть на чудо. Спустя два месяца Халл сознался в мистификации. Эта история легла в основу романа Харви Джейкобса «Американский голиаф» В минувшем столетии стихия вульгарной шумихи еще не захлестнула научные сферы в такой степени, как сейчас. В то же время ученые самого разного профиля настойчиво, хотя и безуспешно, пытались определить характер ужасного объекта. В их среде постоянно циркулировали разнообразные теории о сущности древних тихоокеанских цивилизаций, оставивших после себя зримые следы в виде каменных статуй острова Пасхи или мегалитических построек Понапе [101] Понапе — остров в Микронезии, близ побережья которого сохранились развалины Нан-Мадола — ныне мертвого города, возведенного из базальтовых блоков на 92 искусственных островках. Происхождение строителей города, так же как и назначение некоторых сооружений, до сих пор остается загадкой для ученых. По вскрытии гробницы Сауделеров — древних правителей Нан-Мадола — выяснилось, что они по своему антропологическому типу отличались от микронезийского населения архипелага. и Нан-Мадола; научные журналы полнились рассуждениями о таинственном континенте, следы которого ныне обозначали лишь его бывшие горные вершины, известные нам как бесчисленные острова Меланезии и Полинезии. Разнобой в определении периода существования этой гипотетической цивилизации — как и континента — одновременно поражал и забавлял, а между тем в некоторых мифах Таити и других тихоокеанских регионов были обнаружены кое-какие детали, удивительным образом согласующиеся с данной теорией.

Тем временем все большее внимание ученых стал привлекать бережно хранимый в библиотеке музея цилиндр с загадочным свитком, исписанным непонятными иероглифами. Прямое отношение цилиндра к мумии вопросов не вызывало: все без исключения понимали, что разгадка таинственных надписей могла дать ключ и к тайне ужасной фигуры. Цилиндр достигал около четырех футов в длину и семь восьмых фута в диаметре и был изготовлен из необычного, переливающегося всеми цветами радуги металла, совершенно не поддающегося химическому анализу и не вступающего в реакцию ни с какими веществами. Он был плотно закупорен крышкой из того же металла и покрыт гравировкой декоративного — а может быть, и символического — характера: россыпью переплетенных между собой знаков, которые, казалось, относились к какой-то абсолютно чуждой, парадоксальной геометрической системе.