Фрэнсис Вилсон - Могила

Неожиданно слева от себя Джек услышал какой-то шум… это Эйб пытался выбраться на берег. Лицо бедняги было белым как мел, когда он смотрел на стоящего на грузовике ракшаса. И его можно было понять. Он видел то, чего не существовало в природе.

Джия не смогла бы сбежать от ракшаса, тем более с Вики на руках. Джек понимал, что должен что-то предпринять! Но что? Никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным! Он всегда знал, что нужно делать, но только не сейчас. Как остановить это существо, сидящее на крыше грузовика Эйба? Еще мгновение, и он спрыгнет и побежит за Джией. Тогда будет поздно что-либо предпринимать.

Джек поднялся на колени и застонал от боли из-за последних ранений. Его грудь пересекали три глубокие царапины, обрывки рубашки окрасились кровавыми разводами. Совершив над собой невероятное усилие, он поднялся на ноги, готовясь преградить ракшасу путь. И хотя он понимал, что этим не остановит его, но, по крайней мере, задержит на какое-то время.

Ракшас спрыгнул с грузовика… но бросился не за Вики и Джией, не к Эйбу. Он подбежал к берегу и остановился, глядя, как догорают остатки его гнезда. Обломки металла и дерева падали на берег и в воду.

Джек увидел, как ракшас закинул голову назад и издал душераздирающий вой, такой несчастный, что Джек почти пожалел его. Его семья, весь его мир погибли вместе с этим кораблем. Все его назначение в жизни исчезло в один миг. Он издал еще один душераздирающий крик и направился в воду. И как верная индийская жена, бросающаяся в погребальный костер своего мужа, он направился прямо в огненную железную могилу Кусума.

Джия вернулась и подбежала к Джеку с Вики на руках. И дрожащий и мокрый Эйб тоже шел к другу.

— Моя бабушка пыталась запугать меня страшными сказками о дибуках, — переводя дыхание, проговорил Эйб. — Но теперь я увидел одного своими глазами.

— Чудовища погибли? — спросила Вики, смотря на длинные тени, разбегающиеся от горящего корабля. — Чудовища погибли?

— Все закончено? — спросила Джия.

— Думаю, что да. Во всяком случае, надеюсь на это. — Джек повернулся к Джии, и она охнула:

— Джек! Твоя грудь!

Он прикрыл раны обрывками рубашки. Кровотечение остановилось, и боль была вполне терпимой, похоже, из-за ожерелья.

— Да ничего. Царапины. Выглядит куда хуже, чем есть на самом деле. — И тут он услышал звуки сирен. — Если мы не поторопимся, то придется отвечать на массу вопросов.

Джек и Эйб забросили в грузовик остатки плота, помогли Джии и Вики залезть на переднее сиденье, но на этот раз за руль сел Эйб. Он выбил обломки лобового стекла и завел машину. Песок забивался в колеса, но Эйб умело вывел грузовик в ворота, которые Джек открыл раньше.

— Только благодаря чуду мы доберемся до центра, чтобы нас не остановили из-за разбитого стекла.

— Скажем, это хулиганы, — сказал Джек. Он повернулся к Вики, которая сидела на руках у матери, и погладил ее по руке. — Теперь ты спасена, Вики.

— Да, — проговорила Джия, улыбнувшись и щекой прикоснувшись к голове дочери. — И все благодаря тебе, Джек.

Джек увидел, что девочка спит.

— Это моя работа.

Джия ничего не сказала. Вместо этого она взяла Джека за руку, а он, посмотрев в ее глаза, не увидел в них больше страха. Остановись, мгновение! Вот так бы на всю жизнь: рядом спокойно и мирно спит Вики, а Джия нежно смотрит на него.

Она закинула голову и закрыла глаза.

— Все действительно кончено?

— Для тебя да. Но я… еще должен кое-что предпринять.

— Это касается женщины, — утвердительно проговорила Джия.

Джек кивнул и подумал о Калабати, которая осталась в его квартире, и о том, что, возможно, происходит с ней. Он попросил Эйба:

— Высади меня у моей квартиры. Ладно, Эйб? А потом отвези Джию домой.

— Но ты не сможешь сам позаботиться об этих ранах! — запротестовала Джия. — Тебе нужен доктор.

— Доктора задают слишком много вопросов.

— Тогда пойдем с нами. Я тебя перевяжу.

— А вот это подойдет. Я приеду, как только закончу свои дела.

Глаза Джии сузились.

— Что же ты должен сделать для нее столь важное, что не может подождать?

— У меня есть кое-что, принадлежащее ей, — он показал на ожерелье, — я должен вернуть это.

— И нельзя повременить?

— Боюсь, что нет. Я взял его без разрешения, а недавно узнал, что оно ей жизненно необходимо.

Джия ничего не сказала.

— Я приеду, как только смогу.

Вместо ответа, Джия отвернулась и подставила лицо под ветер, прорывающийся в незастекленное окно.

Джек вздохнул. Как он мог объяснить ей, что эта женщина, к которой она ревновала, к данному моменту уже, наверное, превратилась в древнюю старуху? Как он мог убедить в этом Джию, если еще сам с трудом верил в это?

Остаток поездки прошел в молчании. Проехав по Гудзон-стрит, Эйб повернул на Восьмую авеню, ведущую к западной части Центрального парка. По дороге им встретилось несколько полицейских машин, но ни одна не была достаточно близко, чтобы заметить отсутствие лобового стекла.

— Эйб, спасибо за все, — сказал Джек, когда грузовик остановился у его дома.

— Хочешь, мы подождем тебя?

— Нет. Возможно, это займет у меня много времени. Еще раз спасибо. Утром я расплачусь с тобой.

— Хорошо, приготовлю счет.

Джек поцеловал в голову спящую Вики и вылез из машины. Он едва мог разогнуться от боли.

— А потом ты приедешь? — спросила Джия, наконец повернувшись к нему.

— Как только освобожусь, — сказал он, обрадовавшись, что приглашение осталось в силе. — Если, конечно, ты не против.

— Не против.

— Тогда приеду не позднее чем через час. Обещаю.

— С тобой правда все будет в порядке?

Джек был благодарен ей за заботу.

— Уверен в этом.

Он закрыл дверцу и долго смотрел вслед отъезжающему грузовику. А потом начался длительный подъем на третий этаж. Но когда он с ключом в руке дошел до двери, его охватили сомнения. Что ждет его за дверью? Ему хотелось, чтобы передняя комната была пуста, а молодая Калабати спала. Тогда он оставил бы оба ожерелья на ночном столике, где она, проснувшись, и обнаружила бы их. А сам бы поехал к Джии. Но это самый простой путь. Калабати узнала бы о смерти брата сама. И в лучшем случае она уйдет прежде, чем Джек вернется домой.

Джек очень надеялся, что все будет именно так. Пусть хоть что-то будет просто сегодня!

Он открыл дверь и вошел в коридор. В квартире было темно, и свет пробивался только из кухни. Слабый отблеск шел из спальни. Все, что Джек слышал, — это дыхание, отрывистое, резкое. Оно доносилось с дивана, к которому Джек и сделал шаг.

— Калабати?

Раздались стоны, кашель и стоны. Кто-то поднялся с кушетки. В смутном свете Джек смог разглядеть сгорбленную фигуру, которая направилась к нему. Он более ощутил, чем увидел, трясущуюся руку, потянувшуюся к нему.