Фрэнсис Вилсон - Ночной мир

Джеку нравилось, как этот человек двигался — плавно, бесшумно и для его габаритов достаточно грациозно. Весь его облик свидетельствовал о том, что он натренирован для рукопашного боя и охранной службы. Изучающе разглядывая этого великана, Джек заметил, что тот тоже пристально смотрит на него. Джек не спеша подошел к нему и протянул руку:

— Меня зовут Джек.

Великан отвесил легкий поклон и удостоил Джека рукопожатием.

— Ба, — произнес он густым басом.

Размышляя, что это могло быть — имя или устная декларация для налоговой инспекции, — Джек отметил про себя, что парень не сводит глаз с комнаты.

— Здесь вы в безопасности, — сказал Джек. — Можете немного расслабиться.

Ба снова отвесил поклон и коротко улыбнулся, обнажив свои желтоватые зубы:

— Да, вижу. Большое спасибо.

Однако Ба и не думал расслабляться, и Джеку это понравилось.

Билл Райан вышел из кухни, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Он подозвал Джека и представил ему Сильвию Нэш, доктора Алана Балмера и мальчика по имени Джеффи. Мальчик выглядел сильно возбужденным. Когда Райан ушел за Глэкеном, Джек снова подошел к Ба:

— А где тебя тренировали?

— На моей родине, во Вьетнаме.

«Уж не служил ли он во Вьетконге?»

— В армии?

— В силах специального назначения, — сказал он, по-прежнему не отрывая глаз от комнаты.

Ну вот, я так и думал!

—А что у тебя в сумке?

Ба внимательно посмотрел на него, затем протянул сумку Джеку. Тот взял ее, развязал шнурок. По весу понял, что там нет ничего, кроме биты, но на всякий случай пошарил внутри. Потом достал биту и в немом изумлении смотрел на сотни крошечных, сверкающих, похожих на осколки стекла зубов, которыми была утыкана бита на участке примерно дюймов в десять.

— О Господи, — прошептал он, — это зубы зубастых ос, как называл этих существ Глэкен.

Ба промолчал.

Джек несколько раз размахнулся битой, примериваясь. Он видел эти крошечные зубы в деле. Усеянная ими бита стала грозным оружием.

— И скольких ты прихлопнул?

— Так, несколько штук.

— А как насчет круглых тварей? Они тебе попадались?

Ба отрицательно покачал головой.

— Берегись их. — Джек приподнял ногу, чтобы показать Ба свой проеденный ботинок. — Вот что может сделать с резиной слизь из их животов. А если она попадет на кожу, что тогда?

Ба скользнул взглядом по забинтованной руке Джека и снова устремил взгляд на комнату.

Джек убрал биту обратно в сумку и протянул ее Ба:

— А ты не мог бы сделать такую же для меня?

Ба протянул биту обратно:

— Возьми эту.

По привычке Джек хотел отказаться. Он никогда не принимал подарков от незнакомых людей. Не любил оставаться кем-то в долгу, особенно перед человеком, которого видел впервые в жизни. Но сейчас случай был особый. Они познакомились только что, обменялись несколькими фразами. Ба вообще почти ничего не сказал, но тем не менее между ними установилось какое-то взаимопонимание. Такое случалось с ним всего несколько раз в жизни. Ба, должно быть, почувствовал то же самое. Восточный исполин сделал широкий жест. И Джек не смог отказаться.

— А как же ты? Разве тебе она не пригодится?

— Я сделаю себе другую. Там, где я живу, осталось много, очень много зубов.

— Хорошо, тогда я принимаю твой подарок. — Джек взял у него сумку и намотал шнурок на руку. — Спасибо тебе, Ба. Чувствую, эта штука мне скоро понадобится.

Ба молча кивнул и снова сосредоточил внимание на комнате.

Алан посмотрел в ту сторону, где стоял Ба, разговаривая с темноволосым, быстроглазым человеком, назвавшим себя Джеком. Что-то непонятное происходило между этими людьми — общение на каком-то недоступном ему уровне. Странно… Раньше Ба не разговаривал почти ни с кем за пределами их дома.

Алан перевел взгляд на Сильвию и Джеффи.

— Он здесь! Правда, мамочка? — твердил мальчик, беспокойно ерзая на диване, размахивая руками. — Ведь он здесь!

— Да, — терпеливо отвечала Сильвия, — так нам сказали.

— Уверен, он в одной из комнат. Пойду, поищу его.

— Джеффи, прошу тебя, никуда не ходи, — сказала Сильвия, — это верх неприличия — бродить по чужому дому.

— Но я хочу его видеть!

Она положила мальчику руку на плечо и прижала его к себе:

— Я знаю, мой милый. Я тоже хочу. За тем мы сюда и пришли.

Бедная Сильвия! Джеффи доставил ей немало хлопот за те два дня, что прошли с момента появления у них мистера Вейера. И теперь в доме у старика мальчик напоминал туго натянутую струну.

Алан все это хорошо понимал и тоже был в напряжении. Может быть, из-за воспоминаний о прошлой ночи или же из-за кофе, который он выпил утром. Но все это, он чувствовал причины второстепенные.

Главной был мистер Вейер. Совершенно непостижимо, но что-то внутри Алана заставляло его относиться к старику положительно, точнее говоря, с некоторым волнением. И все это имело какое-то отношение к тем нескольким месяцам, когда в нем жило Дат-тай-вао. Ввергнув его в кому, низведя до уровня растения, сила — какое-то поле, состоящее из элементарных частиц, или что бы она собой ни представляла — покинула его. Но что-то осталось внутри, то ли зацепившись в брюшной полости, то ли обволакивая полушария мозга, то ли пробегая по нервным отросткам. Он знал одно: старик расположил его к себе, завоевал его доверие. Он до сих пор помнил, как при их первой встрече его захлестнула теплая волна. А ведь Джеффи, пожалуй, чувствует то же самое, что и он! Алан больше не сомневался в том, что Дат-тай-вао избрало Джеффи в качестве своего нового обиталища.

Тут он заметил, что из другой комнаты возвращается священник, отец Райан, а за ним идет мистер Вейер, на ходу вытирая руки полотенцем. И Алан снова почувствовал, как откуда-то изнутри волной поднимается тепло, распространяясь по всему телу.

А Джеффи… Джеффи уже вскочил на ноги. Он подбежал к старику и вцепился ему в штанину. Вейер остановился и с улыбкой погладил его по волосам.

— Здравствуй, Джеффи. Очень рад видеть тебя снова.

Джеффи ничего не ответил, он только смотрел на Вейера горящими глазами.

Алан бросил взгляд на диван, где Сильвия, теперь уже в одиночестве, неподвижно сидела с напряженным выражением лица, закусив губу и наблюдая за этой сценой. В глазах ее светились боль и гнев. Алан знал симптомы этого гнева, который закипал порой в Сильвии и напоминал некое живое существо. Оно как бы дремало в ней последние несколько месяцев, но Алан хорошо помнил, как ее гнев вырывался наружу и обрушивался на рискнувшего вызвать его. И сейчас он почувствовал, как в ней просыпается гнев, как закипает внутри нее. Сердцем он прекрасно понимал ее. Она взяла к себе Джеффи, когда ему было три года. Отчаявшись вылечить его от аутизма, родители отказались от него. Она самоотверженно занималась с ним психотерапией, физиотерапией, диетотерапией, трудотерапией, умом и сердцем стараясь прорваться через непреодолимую преграду его болезни, ни разу не допустив мысли о том, что придется отступить. А потом свершилось чудо: Дат-тай-вао пробило броню, в которую он был закован, и освободило ребенка. Сильвия наконец была вознаграждена, получив того мальчика, которого искала.