Джен Берк - Посланник

Голос Ребекки помог Аманде прийти в себя — необычные ощущения пропали.

Она обернулась и увидела кузину, стоящую в дверном проеме.

— Да. Да, конечно, — ответила Аманда.

На обратном пути к дому Тайлера она вспомнила тот вечер, когда они с Алекс ехали через лес. Аманду отвлекли размышления о фантомах, но Алекс показалось, что она видела Призрака.

Похоже, что именно эта собака приходила к дому раньше. Быть может, это еще один кладбищенский пес? Возможно ли одновременное появление сразу двух таких собак? Или здесь есть еще один человек, подобный Тайлеру? Она вспомнила отрывок из рукописи, которую дал ей Тайлер, — там говорилось, что Адриан не нуждается в Призраке и найдет себе другого кладбищенского пса.

А если Адриан нашел его? Что, если это и есть его пес?

Аманда содрогнулась. Нужно спросить Тайлера.

Но когда она вернулась, выяснилось, что он только что уехал.

— Он просил, чтобы ты дождалась его, — сказал Рон. — И подчеркнул слово «просил».

Аманда согласилась и решила провести некоторое время в библиотеке.

Там ее ждали привидения.

Мокрицы — Эван называл их древесными вшами — появились утром, а днем началось нашествие новых насекомых. Это были самые отвратительные создания, каких Даниэлю доводилось видеть. Когда он осмелился спросить, как они называются, Адриан ответил, что это муравьиные львы, личинки стрекозы.

— Они довольно красивы на более взрослой стадии, — сказал его светлость.

Даниэль не мог в это поверить.

К многочисленному списку причин для ненависти к хозяину он добавил муравьиных львов.

«Наверное, Адриан грубо нарушил равновесие в природе», — подумал Даниэль. Он не был ученым, но этого и не требовалось, чтобы понять: если тысяча каких-то существ будет съедена в подвале, то те, кто обычно ими питается, останутся голодными.

Даниэль как раз размышлял о том, кто пострадает из-за исчезновения тысяч муравьиных львов, когда Адриан вызвал его и Эвана в подвал.

Он стиснул зубы и вместе с напарником спустился вниз. Им впервые разрешили включить свет, но Даниэль пожалел, что они перестали пользоваться свечами. Впрочем, одно преимущество все же появилось — теперь они видели, куда ставить ноги.

Его светлость выглядел хуже, чем муравьиный лев. Намного хуже. Даниэль знал, что если он не станет смотреть, то будет наказан, но к горлу сразу подкатила тошнота.

У Адриана не было кожи. В некоторых местах — там, где у людей находится грудная клетка, — имелось нечто, напоминающее хитиновый покров насекомых. Конечности больше походили на палки, высохшие мышцы едва прикрывали кости. Длинные ступни казались слишком узкими, чтобы поддерживать тело. Пальцы ног склеились вместе. Вместо рук были клешни. На обнаженных мускулах, связках и сухожилиях поблескивала густая слизь.

Только голова походила на человеческую. У Адриана не было носа и ушей, но темные глаза прикрывали веки, больше похожие на ракушки. А рот и другие черты лица были как у человека, лишенного плоти.

В подвале появился новый запах, похожий на горчичный, который теперь маскировал смрад разложения.

К облегчению Даниэля, Адриан сосредоточился на его напарнике.

— Ты знаешь, Эван, прежде я не обращал внимания на то, какой ты красивый парень, — сказал Адриан.

Эван покраснел, но Даниэль подумал, что так оно и есть. Более того, Эван это прекрасно понимал. Он использовал свою внешность, чтобы соблазнять женщин. Эван не отличался особым интеллектом, но его подруг это вполне устраивало.

И все же он не мог винить напарника, когда тот смутился, услышав слова Адриана.

— Сколько тебе лет? — спросил Адриан.

— Тридцать шесть, мило… я хотел сказать, мистер де Вилле.

— Хм.

Адриан моргнул, и его веки щелкнули, как затвор старинного фотоаппарата. Затем он повернулся к Даниэлю.

— У меня есть для тебя работа.

Даниэль ждал.

— Когда трансформация закончится, все станет намного проще. Я сам буду заниматься подобными вещами. — Адриан вздохнул. — Эван утверждает, что любовница Хоторна может вернуться к себе домой. Я хочу, чтобы сегодня ночью вы еще раз съездили туда и проверили это. Если она будет там, вам следует доставить ее ко мне.

Существовал единственный вариант ответа.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Даниэль.

Тайлер приехал к миссис Мэри Кливс, которая умирала в больнице «Олив вью» в Сильмаре. Он помогал ей разговаривать с дочерью, стоящей по другую сторону кровати. По лицу дочери текли слезы. Но следующие слова миссис Кливс были обращены к Тайлеру.

«Ты чем-то встревожен?»

«Адриан вернулся?» — спросил он.

«Ответ тебе известен».

«Чего он хочет?»

«И тут ты знаешь ответ. — Она сделала паузу. — Очень трудно принимать решения, когда в опасности те, кого ты любишь».

«Аманда в опасности?»

«Любому живому существу угрожает опасность, Тайлер Хоторн. Даже тебе».

«Подожди! Что угрожает ей?»

«Думаю, ты уже знаешь. Вот что поможет тебе: хорошо заботься о той собаке. А теперь мне пора. Спасибо за помощь, которую ты оказал мне и другим».

Она умерла. Дочь заплакала еще сильнее.

«Неужели я прошу так много? — мысленно произнес охваченный яростью Тайлер. — Почему ни одному из этих людей не дозволено рассказать мне все?»

Ответом было молчание.

Тайлер вышел из больницы, искренне поприветствовал Призрака и уделил ему несколько больше внимания, чем обычно. Он выпустил его из фургона на поводке — совершенно лишнее в случае с кладбищенским псом. Тайлер поступал так только для того, чтобы избежать неприятностей с полицией и успокоить людей, которые боялись огромных, черных, свирепых на вид собак. Призрак проявил неожиданный интерес к тому месту, где раньше находился изолятор для больных туберкулезом.

Когда они вернулись в фургон, Тайлер позвонил домой. Трубку взяла Алекс и сказала, что большую часть дня Аманда провела в библиотеке.

— Соединить вас?

— Нет, не стоит беспокоить ее, — ответил Тайлер. — Вот только…

— Я держу руку на пульсе, Тайлер. И не подведу вас.

— Я знаю. Ты превосходно справляешься со своей работой, и в весьма трудных условиях.

— Вовсе нет. Вы будете удивлены, когда увидите, какое умиротворение царит здесь, в особенности после того, как уехала Ребекка. Рон и Брэд придумывают обидные прозвища друг для друга, но я вижу, что это нормально для мужчин.

— Ты все понимаешь.

— Я? Я была единственным ребенком очень крутого парня. И росла настоящим сорванцом.

— У меня есть предчувствие, что Рон с этим не согласится.

Когда они закончили разговор, Алекс все еще смеялась.

Тайлер отвез Призрака на угол улиц Бледсоу и Футхилл, где находилось кладбище, основанное в тысяча восемьсот семидесятом году. Они прошлись вдоль внешней ограды, но Призрак не захотел идти внутрь. Он посмотрел на Тайлера, словно спрашивая: «Мы закончили?»