Ф. Каст - Предназначенный

— Нити Тьмы терзают их — сказала Танатос, все еще держа меня за плечи. — Открой круг, чтобы я смогла завершить заклинание. Нам нужна сила Смерти и все пять стихий, чтобы бороться с этим злом.

— Зои, птичка, делай как она говорит, — бабушка подняла лиловую свечу.

Дрожащими руками я зажгла спичку и закричала.

— Дух, присоединись к нашему кругу!

Танатос подняла руки. Разбрасывая соль вокруг нас, она говорила последние слова заклинания:

— Тёмная дверь Смерти, я приказываю, откройся мне

— Скрытую правду Тьмы мы видеть должны!

Алая петля стала шире и с оглушительным ревом она поднималась все выше и выше, создавая пылающий красный хаос, освещающий нависшие штормовые облака, заполнившие темное небо над нами.

— Удерживайте контроль над элементами! Помните о нашем намерении! — завопила Танатос. — Начните с воздуха!

Дэмьен поднял руки и сильным, уверенным голосом произнес.

— Воздух, унеси с этого места тени, скрывающие прошлое!

Штормовой порыв ветра сорвался со стороны Дэмьена. Он подхватил пылающий алый хаос и преобразовал его в конус циркулирующий концентрированной энергией.

— Огонь, — скомандовала Танатос.

Шони подняла руки и закричала.

— Огонь обрушься, выжигай, разрушай то, что мешает нам видеть.

Молния шипела, подобно магниту, привлечённая к центру светящегося конуса.

— Вода!

Руки Эрин не были подняты. Вместо этого она обращалась к месту, где бабушка нашла тело мамы.

— Вода, потоком правды смой скрытое время!

Удар молнии пронзил небо, ударяя в землю. Как только земля разверзлась, вода хлынула из нее, покрываясь рябью в красной земле как бассейн с кровью.

— Земля!

Стиви Рей, стоя на коленях, наблюдала за битвой Дракона и Аурокса, который все ближе и ближе подбирался к бездыханному телу Рефаима. Она плакала и ее голос дрожал, но ее слова облетели круг, разносимые силой её страданий.

— Земля, твоя душа питает и создает это заклинание.

Вода пошла рябью. Образы появились из глубины бассейна как будто землю рвало ими, они дрожали и были не четкими, просто неузнаваемые намеки на лица и неясные человеческие очертания.

— Дух! — произнесла Танатос.

Я открыла рот и через меня дух говорил правильные слова из разоблачающего заклинания.

— Потерянные годы, напрасные слезы ты знаешь оплакивала моя мама.

Дух, яви правду нашим глазам!

Незамедлительно, все что было за кругом — Аурокс, Дракон, Дарий, Старк и Афродита — перестали для меня существовать. Единственное что существовало — это то, что происходило в бассейне. Вода очистилась и все происходило как будто на моих глазах, я видела свою маму на крыльце бабушкиного дома. Она открывала дверь, улыбаясь, но выглядела как бы смущенной. Затем сцена расширилась и угол зрения изменился и я увидела обнаженную Неферет, стоящую по ту сторону открытой двери и спрашивающую дома ли Сильвия Редберд. Я услышала всхлип бабушки и мне хотелось бежать к бассейну, встать между ним и бабушкой — попытаться оградить ее от ужасного, невыносимого зрелища, которое, я знала, должно произойти.

Но я не могла пошевелится.

— Нет, подожди, — в панике, я посмотрела вниз. Красное свечение, которое очерчивало наш круг, расширилось. Оно покрывало все пространство, охватывая каждого из нас. — Слишком много! Я не хочу, чтобы бабушка…

— Ты не можешь прекратить это, — сказала Танатос. — Смерть привела это в движение. Только смерть может освободить нас.

Бабушка смогла поднять руку. Она положила свою руку на мою. Обездвиженные силой смерти, но освобожденные силой стихий мы могли все видеть. Неферет связала мою маму липкими, хлыстоподобными нитями тьмы и перерезала ей горло, позволила нитям стянуть ее с крыльца. В центре пораженного круга, белый бык Тьмы пил из нее до тех пор пока нити вокруг него не насытились. После того, как мама умерла и была обескровлена, Неферет смеясь взобралась на быка и они вместе исчезли.

— Это правда, — произнесла Танатос. — Супруг Неферет — сама Тьма.

Потом Стиви Рей закричала:

— Помоги Рефаиму! Бык собирается убить его! Я перевела взгляд от исчезнувшего видения в бассейне на Стиви Рей. Я удивилась, какого черта она висит на телефоне, перед тем как мир вокруг меня взорвался звуками и кровью.

Калона

Рефаим не сказал ему. Его сын позволил поверить лишь в то, что Богиня простила его, и в доказательство одарила его обликом человеческого мальчика.

Рефаим не упомянул о том, что он приговорен коротать свои дни в облике птицы, животным, до разума которого было сложно достучаться.

— По крайней мере, только в дневное время, — сказал Калона, перешагивая через вершину горного хрепта.

— Тебе нужжжжна нашшша помощщщь?

Гнев Калоны взорвался в шипении полу-человеческого звука голоса его сына. Он обернулся к Нисроку, подняв руку, чтобы ударить его в наступившей тишине. Пересмешники, окружавшие их, отступили назад, оставаясь вне его досягаемости. Нисрок съежился, но оставался рядом и не пытался избежать отцовского гнева.

Небольшое колебание, Калона никак не решался. Он опустил кулак. Посмотрел на своего молчаливого сына, который присел, в ожидании удара.

— Почему?

Калона позволил отчаянию вылиться в интонацию его голоса.

— Почему вы хотите помочь мне?

Нисрок поднял голову. В его красном взгляде сквозило замешательство.

— Ты нашш отец.

— Но я не был хорошим отцом, — Калона услышал свои слова.

Пристальный взгляд Нисрока оставался на нем.

— Не имеет зззначения. Ты всссе ещщще нашшш Отец.

Совершенно сокрушенно, Калона смог лишь качнуть головой, и в его голосе преобладали мягкие интонации, которые он едва понимал. Он сказал,

— Вы не сможете мне помочь.

Калона указал в небо.

— Ступайте. Сейчас кромешная тьма. Вы сможете расправить свои крылья и парить в небе, не боясь быть замеченными. Только вернитесь до рассвета.

Они не колебались. Они спрыгнули с горного хребта и, с характерным карканьем, взмыли в небо.

Он не осознал, что Нисрок не отправился с остальными, пока не заговорил. Голос его сына звучал необыкновенно мягко. Возможно, именно эта мягкость позволяла его голосу звучать столь по-человечески.

— Я помогу тебе.

Калона взглянул на сына.

— Спасибо, — сказал он.

Нисрок склонил голову, как если бы слова отца были так же материальны, как удар, который он чуть не получил.

Калона откашлялся, и отвернулся от существа, которого он породил в гневе и вожделении.

— Ступай. Присоединись к своим братьям. Я приказываю тебе.

— Ссслушшаюссссь, Отец.

Калона прислушаться к хлопанью крыльев Нисрока, бьющихся против ветра. Он поднял голову так, чтобы наблюдать за своим сыном, скрывающимся в ночи.