Ирина Андреева - Месть ведьмы

– У нашего озера за кладбищем проходят ведьмовские посиделки! – раскрыла рот я. – Ну и ну! Кому рассказать – не поверят!

– Это скорее не посиделки, а потанцульки и покривлялки. Собираются человек двадцать-тридцать вертихвосток и давай прыгать у кострища и хвастать, кто кому сколько гадостей сделал и каких именно, да секреты красоты друг у друга выпытывать. Шабаш начинается в два часа ночи, а в три все уже потихоньку расходятся. Вот так, из желания один часик побыть молодой и красивой, они могут извести человека! Так что, Ирина, я тебе еще раз повторяю – будь очень внимательна и осторожна, иначе придется тебе обратно свои годки возвращать!

Домой я пришла одновременно с родителями. Конечно же, мама устроила допрос на тему, где я была и с кем. Я соврала, что гуляла со Светкой, и меня тут же отпустили на все четыре стороны. Я выбрала ту, в которой располагалась моя комната.

Несмотря на открытое окно, было очень душно. Ох, ну как можно сидеть дома в такую хорошую погоду! – загрустила я. Немного успокаивало только одно: завтра из Бердянска возвращается Машка, и с ней мне легче будет коротать свои дни в заточении.

К ночи погода испортилась. Поднялся ветер, заколыхал деревья, пригнал откуда-то темные хмурые тучи, и когда я уже легла спать, неожиданно разразился проливной дождь с громом и молнией. Раскаты грома сотрясали землю, ударяли по окнам. Казалось, еще чуть-чуть, и стекло разобьется на мелкие осколки, в комнату ворвется темнота.

Я безуспешно пыталась уснуть. Мне казалось, что при разбушевавшейся стихии ведьма особенно сильна, а я особенно беззащитна и что надо держать ухо востро именно сейчас. Вот эта старуха сидит у окна и прядет пряжу, накручивает ее на веретено, а нити окрашиваются в ярко-алый, кровавый цвет. Старуха напевает какую-то песню с непонятными словами, ее скрипучий голос подхватывает ветер и крутит, вертит в своих водоворотах, словно пытаясь порвать злые колдовские слова. Но слова не рвутся, возвращаются к своей хозяйке и оседают на пряже, предназначенной для черного магического ритуала. Предназначенной для очередной жертвы.

Я поежилась от собственных мыслей. Ну и разыгралась же у меня фантазия!

Чтобы отвлечься, я стала просто считать вспышки молний, которые то и дело освещали комнату.

Раз, два, три… мне кажется, что на полу какой-то рисунок. Ну да, точно, что-то изображено, внимательнее пригляделась я, дождавшись очередного сверкания молнии. Какие-то изогнутые линии, круги… Да это же лицо!…

Я вскочила с кровати и выбежала на середину комнаты, чтобы убедиться, что это именно то самое лицо с портрета. Ослепительная вспышка молнии озарила комнату, следом тут же грянул гром, да так, что мне показалось: оконное стекло сейчас выскочит из рамы и полетит прямо на меня своей прозрачной, как будто изо льда, глыбой. Перепугавшись, я присела на корточки, обхватив голову руками. Еще раз ярко сверкнула молния, и я увидела, что сижу прямо на черном рте изображенного на полу лица. Нет, даже не сижу, а полетела куда-то вниз, в черный колодец, в глубь этого рта…

Вскрикнув, я села в кровати. За окном понуро и уныло моросил дождик. Мерно тикающие на тумбочке часы показывали четверть третьего. Я поднялась, прошлепала босыми ногами на кухню, глотнула воды из носика чайника. Ух, приснится же такое! Я – маленький беззащитный комочек – лечу куда-то в черную пасть, в пропасть, мгновение – и меня бы проглотила, поглотила пучина зловещей тьмы…

Поеживаясь от неприятных воспоминаний, я подошла к окну. Капли дождя монотонно стучали по карнизу. На безымянном пальце правой руки плотно сидело кольцо. Еремея сказала, что оно будет беречь меня, а значит, все будет хорошо. Немного успокоившись, я вернулась в постель.

Проснувшись, я почувствовала себя бодрой и отдохнувшей, от ночных кошмаров не осталось и следа. Потратив полдня на изучение телевизионной программы, я убедилась, что ничем, кроме сериалов, телевидение не порадует. И решила отправиться к Машке, надеясь, что та уже прибыла с юга. Вообще, сначала я хотела позвонить Никитиной, чтобы позвать ее к себе, так как твердо помнила наказ Еремеи не высовываться лишний раз на улицу. Но потом решила, что за пятнадцать минут ходьбы до дома Манюни не случится ничего страшного, а эта маленькая прогулка будет мне только в радость. Ну нельзя же сидеть весь день безвылазно дома в такую хорошую погоду!

Но стоило мне выйти на улицу и отойти на два шага от своего подъезда, как ветер умудрился нагнать откуда-то серые тучи, так что даже пасмурно стало.

«Может, все-таки остаться дома? Машка сама ко мне обязательно заглянет…» Но, решив, что все эти облака вскоре разбегутся, я отправилась к подруге.

Я шла по улице, гадая, на какие немыслимые подвиги потянет вновь неугомонного Машкиного братца после возвращения в родную квартиру, как вдруг меня окликнул хрипловатый голос:

– Девочка, милая, выручи меня еще раз.

Вздрогнув, я обернулась: прямо предо мной стояла ведьма. На ней было все то же темное платье, на носу все та же бородавка, в руках клюка, и подошла она ко мне вновь с той же самой просьбой:

– Я вот ключи опять задевала куда-то, а ты бы… – начала она.

Ничего не ответив, я бросилась бежать.

«Скорее! Скорее к Машке! Маша запрет дверь, и ведьма останется с носом! – думала я, несясь со всех ног. – Старуха не смогла позаимствовать мои силы, а значит, в своей длинной балахонистой юбке и с клюкой в руках она не больно-то и побегает».

Я мчалась по улице, выбирая максимально короткий маршрут для своего марафона: обогнуть деревья справа, этот дом слева, пробежка по газону, теперь перепрыгнуть через ограду – физрук бы мной гордился!

До дома Никитиной оставалась буквально еще минута такого бега, как вдруг за моей спиной раздался громкий лай и рядом возникла огромная косматая собака.

– Р-р-р, – злобно зарычала она. Должно быть, собака среагировала на меня бегущую и, подчиняясь каким-то своим собачьим инстинктам, бросилась в погоню.

Я тут же остановилась. Не хватало еще, чтобы меня приняли за дичь и покусали! С тревогой оглянувшись назад – не следует ли попятам ведьма, – я решила продолжить свое бегство неспешной ходьбой, ведь к тому же я ужасно устала. Но стоило сделать шаг, как пес оскалил зубы.

– Р-р-р! – еще громче зарычал он, и черная лохматая шерсть встала дыбом. – Р-р-р!

Я замерла. Что нужно этой псине? Почему она так злобно смотрит, будто загрызть собирается? Мне стало как-то не по себе. А вдруг и вправду сейчас бросится?

Внезапно свежий ветер дунул в лицо, тучи снова двинулись в путь, и показалось солнце. Его свет ласковыми лучами пролился на город, осветив все вокруг. Солнечный луч отразился от блестящего перстня, и веселый зайчик запрыгал по собачьей морде.